«Россия вся в настоящем и будущем»
Парадоксально, но факт: в этом году большой юбилей Лермонтова страна отмечает впервые. Все предыдущие попытки срывались по вполне объективным причинам. В 1914 году, в год столетия со дня рождения поэта, началась первая мировая война. В 1941-м, через сто лет после смерти, — Великая Отечественная.
Впервые о мистической связи лермонтовских дат с роковыми событиями в истории России заговорила Анна Ахматова. И действительно, будто бы сама судьба ведет свой особый календарь, «настроенный» на начальный и конечный пункты биографии Лермонтова. Кроме уже приведенных примеров, стоит вспомнить 1964-й: год 150-летия со дня рождения «второго после Пушкина поэта» был ознаменован смещением Хрущева и концом оттепели в Советской России. А 1991-год, совпавший со 150-летием со дня смерти Лермонтова, всем памятен как время распада СССР и конец перестройки. Да и 2014 год не назовешь эрой благополучия: он отмечен войной на Донбассе и антироссийскими санкциями Запада.
— Это мистические знаки, — утверждает астролог Павел Глоба. — Такого количества совпадений просто не может быть. По моим наблюдениям, существуют люди, которые несут в себе некую историческую матрицу
Грустно признать, но у России всегда находились более важные дела, чем дань памяти своему великому сыну. Как будто некая печать отверженности и непонимания, которую он носил при жизни, сохранилась на нем и после ухода в лучший мир. Уместно вспомнить слова одной старорежимной почитательницы творчества Лермонтова, которые она произнесла в доверительной беседе с поэтом Владиславом Ходасевичем еще в 1912 году:
Однако россиянам XXI столетия удалось, казалось бы, прервать дурную традицию и наконец перестать игнорировать лермонтовские круглые даты. Но и сегодня, храня верность абсолютной искренности самого виновника торжества, хочется отделить истинное чувство к юбиляру от обычной кампанейщины.
Накануне плановых «мероприятий» ВЦИОМ провел опрос, целью которого было установить самых читаемых и перечитываемых русских классиков. Лидирующие места заняли Пушкин и Толстой. Увы, к творчеству Михаила Юрьевича после получения аттестата о среднем образовании бывшие школьники практически не возвращаются. Их взросление обходится без Лермонтова — по принципу «С глаз долой — из сердца вон». Лишь незначительный процент опрошенных смог «попасть» в правильные ответы по содержанию «Героя нашего времени» или блеснуть знанием программных стихотворений «русского Байрона».
О том, что «Печорина» вообще написал Лермонтов, точно знали меньше половины респондентов. «Демона» и «Маскарад» не брали в руки около 60% процентов опрошенных.
Анализируя обескураживающий эффект равнодушного отдаления потомков от драгоценного лермонтовского наследия, доктор филологических наук Гасан Гусейнов объяснил его необратимыми переменами в шкале приоритетов, на которую ныне ориентирован обычный человек, полноправный член общества потребления:
С другой стороны, Лермонтов «непопулярен» не только у обывателя — он не востребован ни политическим бомондом, ни патентованной оппозицией. У него просто нет таких строчек, которые та или иная идеологическая сила сможет принять за свои однозначные лозунги и ничтоже сумняшеся начертать на боевых знаменах. Слишком далек этот удивительный художник от конъюнктуры, пошлой «злобы дня» и огрубляющей тайну жизни тенденциозности. Ни квасным патриотам, ни оголтелым западникам с Лермонтовым делить нечего.
Сам же Михаил Юрьевич как-то записал в альбоме друга: «У России нет прошедшего, она вся в настоящем и будущем». В этих словах, несмотря ни на что, звучит большая надежда.
И нам не хочется, начав за здравие, оканчивать за упокой. Преданных читателей у Лермонтова не счесть, но они обычно не попадают в выборки штатных социологов и не мелькают в помпезных акциях. Ведь масштаб дарования измеряется не массовыми шествиями и даже не публичным признанием, а теми глубинными переменами, которые происходят в человеке, «задетом» великой литературой. Чтение, как сокровенный диалог с автором, — это глубоко интимный процесс, а душа человеческая не менее таинственна, чем космос. Кто, как не юбиляр, знал это лучше других:
Мой дом везде, где есть небесный свод,
Где только слышны звуки песен,
Всё, в чем есть искра жизни, в нем живет,
Но для поэта он не тесен.
Есть чувство правды в сердце человека,
Святое вечности зерно:
Пространство без границ, теченье века
Объемлет в краткий миг оно.
Ирина РОДИНА
https://youtube.com/watch?v=H1rKAfM4KCo
- Война и мир Николая Туроверова.
- Изабелла Юрьева: роман с романсом.
- Тайна Серафимовича, или Впадает ли «Железный поток» в «Тихий Дон»?
- Мартирос Сарьян: в поисках радости.
Композиция
Стихотворение состоит из четырёх четверостиший, объединённых в одну строфу. Лирический герой наблюдает за изменениями в природе, они кажутся ему мрачными и серыми. Видение природы создаёт общий минорный тон стихотворения. Строфа содержащая философскую составляющую не сохранилась. Синтаксически стихотворение состоит из четырех небольших предложений. В нём нет описания конкретного временного периода, когда лирический герой любуется на определённый пейзаж. В стихотворении описаны картины, которые имеют место в разное время суток, следовательно – это собирательный образ осенней увядающей природы. Об этом свидетельствуют два последних стиха: “Ночью месяц тускл, и поле сквозь туман лишь серебрит”.
Анализ стихотворения «Мой дом» Лермонтова
Впервые «Мой дом» Михаила Юрьевича Лермонтова был напечатан в «Северном вестнике» спустя много лет после смерти автора.
Стихотворение создано поэтом в возрасте шестнадцати-семнадцати лет. В эту пору он становится студентом университета, переживает два безответных чувства, много пишет, зачитывается Д. Байроном. Также в 1831 году он теряет отца, скончавшегося, как и его мать, от чахотки. Жанр – философская лирика, кредо юного поэта, размер – разностопный ямб с перекрестной рифмовкой, где идет чередование мужских и женских рифм. Состоит стихотворение из 4 строф. Лирический герой – сам размышляющий автор. Тема стихотворения – принятие героем этого мира, со всеми его противоречиями, радостями и горем. Жажда жизни звучит в первой строфе: небесный свод – приют поэтов и странников, песня – маяк и отдых на тернистых путях. Герой вмещает в себя все, что перечувствовано поколениями людей до него. Он также незримыми узами связан с будущим. Остается добавить, что М. Лермонтов действительно в этом не ошибся, его стихи и прозу читают вот уже два века. Герой мыслит глобально, его ум и сердце охватывают времена и пространства, проникают до глубин собственной души – и человеческой души вообще. «Он не тесен»: герой не мнит себя титаном, не чуждается людей, не пресыщен. Смелой кистью он рисует свой дом: до звезд досягает кровлей, а от стены к стене идти можно хоть всю жизнь. Себя он называет жильцом. «Измеряет не взором»: не как скучающий, любопытный турист, занятый лишь развлечениями и открыточными видами. Герой утверждает, что в каждом человеке живет «чувство правды», совести, чести, справедливости. Оно свято и принадлежит вечности. Именно с его помощью поэт выносит верные сужденья о делах и событиях, характерах и судьбах. Оно позволяет находить родственные души в веках и чужестранных землях. Эпитет «прекрасный» подчеркивает жизнеутверждающий строй стихотворения. «Всемогущим»: может быть два прочтения смысла. Богом построен или – дом, ставший крепостью, опорой. Заключительные строки парадоксальные и в основе их лежит неожиданное противопоставление, горькое признание: в нем страдать, в нем спокоен (собственно, здесь еще и пример композиционного стыка). В будущее поэт смотрит с мужеством, с готовностью достойно переносить невзгоды – лишь бы жить, чувствовать, мыслить. И, разумеется, творить.
Уже в ранней лирике М. Лермонтов способен подниматься до высокого обобщения, смотреть на себя со стороны, размышлять о вечных тайнах бытия.
3
«Ты слушать исповедь моюСюда пришел, благодарю.Все лучше перед кем-нибудьСловами облегчить мне грудь;Но людям я не делал зла,И потому мои делаНемного пользы вам узнать,—А душу можно ль рассказать?Я мало жил, и жил в плену.Таких две жизни за одну,Но только полную тревог,Я променял бы, если б мог.Я знал одной лишь думы власть,Одну — но пламенную страсть:Она, как червь, во мне жила,Изгрызла душу и сожгла.Она мечты мои звалаОт келий душных и молитвВ тот чудный мир тревог и битв,Где в тучах прячутся скалы,Где люди вольны, как орлы.Я эту страсть во тьме ночнойВскормил слезами и тоской;Ее пред небом и землейЯ ныне громко признаюИ о прощенье не молю.
6
Ты хочешь знать, что видел яНа воле? — Пышные поля,Холмы, покрытые венцомДерев, разросшихся кругом,Шумящих свежею толпой,Как братья в пляске круговой.Я видел груды темных скал,Когда поток их разделял,И думы их я угадал:Мне было свыше то дано!Простерты в воздухе давноОбъятья каменные их,И жаждут встречи каждый миг;Но дни бегут, бегут года —Им не сойтиться никогда!Я видел горные хребты,Причудливые, как мечты,Когда в час утренней зариКурилися, как алтари,Их выси в небе голубом,И облачко за облачком,Покинув тайный свой ночлег,К востоку направляло бег —Как будто белый караванЗалетных птиц из дальних стран!Вдали я видел сквозь туман,В снегах, горящих, как алмаз,Седой незыблемый Кавказ;И было сердцу моемуЛегко, не знаю почему.Мне тайный голос говорил,Что некогда и я там жил,И стало в памяти моейПрошедшее ясней, ясней…
Анализ стихотворения «Мой дом» Лермонтова
Впервые «Мой дом» Михаила Юрьевича Лермонтова был напечатан в «Северном вестнике» спустя много лет после смерти автора.
Стихотворение создано поэтом в возрасте шестнадцати-семнадцати лет. В эту пору он становится студентом университета, переживает два безответных чувства, много пишет, зачитывается Д. Байроном. Также в 1831 году он теряет отца, скончавшегося, как и его мать, от чахотки. Жанр – философская лирика, кредо юного поэта, размер – разностопный ямб с перекрестной рифмовкой, где идет чередование мужских и женских рифм. Состоит стихотворение из 4 строф. Лирический герой – сам размышляющий автор. Тема стихотворения – принятие героем этого мира, со всеми его противоречиями, радостями и горем. Жажда жизни звучит в первой строфе: небесный свод – приют поэтов и странников, песня – маяк и отдых на тернистых путях. Герой вмещает в себя все, что перечувствовано поколениями людей до него. Он также незримыми узами связан с будущим. Остается добавить, что М. Лермонтов действительно в этом не ошибся, его стихи и прозу читают вот уже два века. Герой мыслит глобально, его ум и сердце охватывают времена и пространства, проникают до глубин собственной души – и человеческой души вообще. «Он не тесен»: герой не мнит себя титаном, не чуждается людей, не пресыщен. Смелой кистью он рисует свой дом: до звезд досягает кровлей, а от стены к стене идти можно хоть всю жизнь. Себя он называет жильцом. «Измеряет не взором»: не как скучающий, любопытный турист, занятый лишь развлечениями и открыточными видами. Герой утверждает, что в каждом человеке живет «чувство правды», совести, чести, справедливости. Оно свято и принадлежит вечности. Именно с его помощью поэт выносит верные сужденья о делах и событиях, характерах и судьбах. Оно позволяет находить родственные души в веках и чужестранных землях. Эпитет «прекрасный» подчеркивает жизнеутверждающий строй стихотворения. «Всемогущим»: может быть два прочтения смысла. Богом построен или – дом, ставший крепостью, опорой. Заключительные строки парадоксальные и в основе их лежит неожиданное противопоставление, горькое признание: в нем страдать, в нем спокоен (собственно, здесь еще и пример композиционного стыка). В будущее поэт смотрит с мужеством, с готовностью достойно переносить невзгоды – лишь бы жить, чувствовать, мыслить. И, разумеется, творить.
Уже в ранней лирике М. Лермонтов способен подниматься до высокого обобщения, смотреть на себя со стороны, размышлять о вечных тайнах бытия.
«Расстались мы, но твой портрет…», анализ стихотворения Лермонтова
Стихотворение «Расстались мы, но твой портрет…» было написано М. Лермонтовым в 1837 году на основе своего раннего стихотворения «Я не люблю тебя; страстей». При этом две последние строки стихотворения 1831 года, посвященного Е. Сушковой, перешли в новый вариант без изменений. По мнению большинства исследователей, адресатом стихотворения являлась Варвара Лопухина-Бахметева – женщина, к которой поэт питал глубокое чувство до конца своих дней. Впервые стихотворение увидело свет в 1840 году – оно вошло в сборник «Стихотворения».
Центральной темой лирической миниатюры является неугасшая, несмотря на «новые страсти», любовь к утраченной возлюбленной. Лермонтов вводит в стихотворение традиционные для романтизма мотивы разлуки и портрета. Благодаря портрету любимой оживает память чувства лирического героя — «бледный призрак лучших лет» смешивает прошлое и настоящее, напоминая ему о наполненных счастьем днях и одновременно духовно поддерживая героя в настоящем: «Он душу радует мою».
Композиционно стихотворение включает две строфы, в построении которых отчетливо прослеживается синтаксический параллелизм. Каждая строфа — одно сложное пояснительное предложение, распадающееся на две синтагмы: в первой части содержится утверждение, а после двоеточия следует его разъяснение. Концовка стихотворения восходит к словам французского писателя-романтика Франсуа Шатобриана: «… бог не уничтожен от того, что храм его опустел».
Стихотворение написано придающим ему удивительную музыкальность четырехстопным ямбом. Мужская рифма и аллитерация «ст» (расстались, страстям, оставленный) и «пр» (портрет, призрак, преданный) передают всю остроту переживаний поэта, усиливают лирическую напряженность произведения. Драматизм миниатюры подчеркивается контрастными парами: «расстались – храню», «новые страсти – не мог разлюбить».
Чередование длинных нечетных и более коротких четных строк, созданное разным количеством фонем в них, подчеркивает образующие семантическое ядро текста слова: твой портрет и бог.
Насыщенность миниатюры яркими эпитетами – бледный призрак, храм оставленный, кумир поверженный, новые страсти – подчеркивает глубину эмоций, волнующих душу автора. Метафоры (портрет, который «радует душу», сравнение искреннего чувства с храмом), усиленные повтором слова «храм», утверждают ценность любовного чувства.
Лермонтов утверждает, что чувства, подаренные человеку судьбой, навсегда остаются в его душе, и воспоминания о них наполняют светом человеческую жизнь.
- «Родина», анализ стихотворения Лермонтова, сочинение
- «Парус», анализ стихотворения Лермонтова
- «Пророк», анализ стихотворения Лермонтова
- «Тучи», анализ стихотворения Лермонтова
- «Герой нашего времени», краткое содержание по главам романа Лермонтова
- «Демон», анализ поэмы Лермонтова
- «Бородино», анализ стихотворения Лермонтова
- «Утес», анализ стихотворения Лермонтова
- «Листок», анализ стихотворения Лермонтова
- «Дума», анализ стихотворения Лермонтова
- «Три пальмы», анализ стихотворения Лермонтова
- «Нищий», анализ стихотворения Лермонтова
- «Молитва (В минуту трудную…)», анализ стихотворения Лермонтова
- «Смерть поэта», анализ стихотворения Лермонтова
- «Выхожу один я на дорогу», анализ стихотворения Лермонтова
По произведению: «Расстались мы но твой портрет»
По писателю: Лермонтов Михаил Юрьевич
История создания
В 1828 году в возрасте 14 лет Лермонтов написал стихотворение “Осень”. Опубликовано оно было в 1829 году. Немного незрелое, но талантливое и характерное произведение навеяно душевными переживаниями юного поэта. Скучая в летние месяцы в имении своей бабушки, наблюдая за трудом крестьян, поэт пишет это простое и грустное стихотворение.
Оно дошло до нас не полностью: существует версия, что окончание его было утеряно, так как находилось на следующей странице в записях поэта, которая была вырвана. В этот период юношу очень тяготила разлука с отцом, их конфликт с бабушкой, юношеские переживания. Ориентир на романтические мотивы с печальным финалом видимо был характерен и для этой неоконченной “грустной элегии”. В итоге мы имеем лирическое стихотворение пейзажного характера.
Бородино
«Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!»
«Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри — не вы!
Плохая им досталась доля:
Не многие вернулись с поля…
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы!
Мы долго молча отступали.
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
«Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?»
И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Построили редут.
У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки —
Французы тут как тут.
Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат мусью!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!
Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи:
«Пора добраться до картечи!»
И вот на поле грозной сечи
Ночная пала тень.
Прилег вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета,
Как ликовал француз.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус.
И только небо засветилось,
Всё шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам…
Да, жаль его: сражен булатом,
Он спит в земле сырой.
И молвил он, сверкнув очами:
«Ребята! не Москва ль за нами?
Умремте ж под Москвой,
Как наши братья умирали!»
И умереть мы обещали,
Мы в Бородинский бой.
Ну ж был денек! Сквозь дым летучий
Французы двинулись, как тучи,
И всё на наш редут.
Уланы с пестрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нами,
Все побывали тут.
Вам не видать таких сражений!..
Носились знамена́, как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.
Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась — как наши груди;
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой…
Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять…
Вот затрещали барабаны —
И отступили бусурманы.
Тогда считать мы стали раны,
Товарищей считать.
Да, были люди в наше время,
Могучее, лихое племя:
Богатыри — не вы.
Плохая им досталась доля:
Не многие вернулись с поля.
Когда б на то не божья воля,
Не отдали б Москвы!»
1837 год
Отчего
Мне грустно, потому что я тебя люблю, И знаю: молодость цветущую твою Не пощадит молвы коварное гоненье. За каждый светлый день иль сладкое мгновенье Слезами и тоской заплатишь ты судьбе. Мне грустно… потому что весело тебе.Михаил Лермонтов написал лирическое стихотворение «Отчего» в 1840 году. Название подразумевает ответ на вопрос, который так хочет найти герой произведения. Есть предположение, что оно посвящалось его возлюбленной Марии Щербатовой.Сюжетом стихотворения служит расставание двух героев, роковые обстоятельства и невозможность быть счастливыми. Все построено в виде монолога и размышления героя о собственных чувствах и судьбе его возлюбленной. Ее образ представляется таким восхитительным и светлым. Поэта привлекает красота, свобода, незаурядность и независимость этой красавицы от общественного мнения.Также для читателей открывается внутренний мир лирического персонажа. Он предстаёт искренним, целостным человеком, который способен на сильные чувства и глубокие переживания. У него огромное желание спасти цветущую, красивую молодость веселой и жизнерадостной женщины. Он искренне желает ей счастья, но понимает, что оно невозможно. Грусть, горечь, тревога, осознание, что ситуация безысходна и предчувствие расставания со своей женщиной — это основные чувства влюблённого мужчины.Есть звучание мотива противостояния искреннего и свободного человека против людей из светского общества. Кругом людские сплетни и пересуды. В будущем героиня будет обречена на плату горькими слезами и коварные молвы за ее счастливые дни и радостные моменты. Миниатюрное стихотворение выполнено в виде ответа на вопрос «Отчего?». Главный герой два раза даёт краткий ответ в первой и последней строках. Первая строчка означает, что мужчине грустно, потому что он влюблён. А в последней любимая не чувствует приближающейся опасности, ей весело. Но герой понимает, что скоро она будет очень расстроена, поэтому он заранее ощущает всю боль и печаль. За обоими ответами скрывается лермонтовское мироощущение. В произведении возникают настоящее и будущее времена. Настоящее переплетается с любовными чувствами, обозначаясь словами: люблю, знаю, грустно. А будущее связано с последующей судьбой главной героини: заплатишь, не пощадит. Одиночество и тоска чувствуется на протяжении всего стихотворения.Поэт написал шедевральное стихотворение, относящееся к любовной лирике. Оно состоит всего из шести строчек, но в нем заложен глубокий смысл. Свободные люди должны противостоять сплетням толпы.
10
Внизу глубоко подо мнойПоток, усиленный грозой,Шумел, и шум его глухойСердитых сотне голосовПодобился. Хотя без словМне внятен был тот разговор,Немолчный ропот, вечный спорС упрямой грудою камней.То вдруг стихал он, то сильнейОн раздавался в тишине;И вот, в туманной вышинеЗапели птички, и востокОзолотился; ветерокСырые шевельнул листы;Дохнули сонные цветы,И, как они, навстречу днюЯ поднял голову мою…Я осмотрелся; не таю:Мне стало страшно; на краюГрозящей бездны я лежал,Где выл, крутясь, сердитый вал;Туда вели ступени скал;Но лишь злой дух по ним шагал,Когда, низверженный с небес,В подземной пропасти исчез.
Стихи Лермонтова о свободе
Листок
Дубовый листок оторвался от ветки родимой
И в степь укатился, жестокою бурей гонимый;
Засох и увял он от холода, зноя и горя
И вот наконец докатился до Черного моря.
У Черного моря чинара стоит молодая;
С ней шепчется ветер, зеленые ветви лаская;
На ветвях зеленых качаются райские птицы;
Поют они песни про славу морской царь-девицы.
И странник прижался у корня чинары высокой;
Приюта на время он молит с тоскою глубокой,
И так говорит он: «Я бедный листочек дубовый,
До срока созрел я и вырос в отчизне суровой.
Один и без цели по свету ношуся давно я,
Засох я без тени, увял я без сна и покоя.
Прими же пришельца меж листьев своих изумрудных,
Немало я знаю рассказов мудреных и чудных».
– На что мне тебя? – отвечает младая чинара,
Ты пылен и желт, – и сынам моим свежим не пара.
Ты много видал – да к чему мне твои небылицы?
Мой слух утомили давно уж и райские птицы.
Иди себе дальше; о странник! Тебя я не знаю!
Я солнцем любима, цвету для него и блистаю;
По небу я ветви раскинула здесь на просторе,
И корни мои умывает холодное море.
Узник
Отворите мне темницу,
Дайте мне сиянье дня,
Черноглазую девицу,
Черногривого коня!
Я красавицу младую
Прежде сладко поцелую,
На коня потом вскочу,
В степь, как ветер, улечу.
*
Но окно тюрьмы высоко,
Дверь тяжелая с замком;
Черноокая далеко,
В пышном тереме своем,
Добрый конь в зеленом поле
Без узды, один, по воле
Скачет весел и игрив,
Хвост по ветру распустив.
*
Одинок я – нет отрады:
Стены голые кругом,
Тускло светит луч лампады
Умирающим огнем;
Только слышно: за дверями,
Звучномерными шагами,
Ходит в тишине ночной
Безответный часовой.
Воля
Моя мать – злая кручина,
Отцом же была мне – судьбина,
Мои братья, хоть люди,
Не хотят к моей груди
Прижаться;
Им стыдно со мною,
С бедным сиротою,
Обняться.
Но мне богом дана
Молодая жена,
Воля-волюшка,
Вольность милая,
Несравненная;
С ней нашлись другие у меня
Мать, отец и семья;
А моя мать – степь широкая,
А мой отец – небо далекое;
Они меня воспитали,
Кормили, поили, ласкали;
Мои братья в лесах –
Березы да сосны.
Несусь ли я на коне, –
Степь отвечает мне;
Брожу ли поздней порой, –
Небо светит мне луной;
Мои братья в летний день,
Призывая под тень,
Машут издали руками,
Кивают мне головами;
И вольность мне гнездо свила,
Как мир – необъятное!
Сосед
Кто б ни был ты, печальный мой сосед,
Люблю тебя, как друга юных лет,
Тебя, товарищ мой случайный,
Хотя судьбы коварною игрой
Навеки мы разлучены с тобой
Стеной теперь – а после тайной.
Когда зари румяный полусвет
В окно тюрьмы прощальный свой привет
Мне умирая посылает
И, опершись на звучное ружье,
Наш часовой, про старое житье
Мечтая, стоя засыпает,
Тогда, чело склонив к сырой стене,
Я слушаю – и в мрачной тишине
Твои напевы раздаются.
О чем они – не знаю; но тоской
Исполнены, и звуки чередой,
Как слезы, тихо льются, льются…
И лучших лет надежды и любовь
В груди моей всё оживает вновь,
И мысли далеко несутся,
И полон ум желаний и страстей,
И кровь кипит – и слезы из очей,
Как звуки, друг за другом льются.
2
Однажды русский генералИз гор к Тифлису проезжал;Ребенка пленного он вез.Тот занемог, не перенесТрудов далекого пути;Он был, казалось, лет шести,Как серна гор, пуглив и дикИ слаб и гибок, как тростник.Но в нем мучительный недугРазвил тогда могучий духЕго отцов. Без жалоб онТомился, даже слабый стонИз детских губ не вылетал,Он знаком пищу отвергалИ тихо, гордо умирал.Из жалости один монахБольного призрел, и в стенахХранительных остался он,Искусством дружеским спасен.Но, чужд ребяческих утех,Сначала бегал он от всех,Бродил безмолвен, одинок,Смотрел, вздыхая, на восток,Томим неясною тоскойПо стороне своей родной.Но после к плену он привык,Стал понимать чужой язык,Был окрещен святым отцомИ, с шумным светом незнаком,Уже хотел во цвете летИзречь монашеский обет,Как вдруг однажды он исчезОсенней ночью. Темный лесТянулся по горам кругом.Три дня все поиски по немНапрасны были, но потомЕго в степи без чувств нашлиИ вновь в обитель принесли.Он страшно бледен был и худИ слаб, как будто долгий труд,Болезнь иль голод испытал.Он на допрос не отвечалИ с каждым днем приметно вял.И близок стал его конец;Тогда пришел к нему чернецС увещеваньем и мольбой;И, гордо выслушав, больнойПривстал, собрав остаток сил,И долго так он говорил:
«Погиб поэт! — невольник чести…»
Стихотворение Лермонтова стало первым откликом на гибель А.С. Пушкина и быстро распространилось по городу. И.И. Панаев писал: «Стихи Лермонтова <�…> переписывались в десятках тысяч экземпляров и выучивались наизусть всеми». В.А. Жуковский увидел в «Смерти поэта» «проявление могучего таланта», а при Дворе повторяли мнение самого императора: «Этот, чего доброго, заменит России Пушкина!»
Однако «высший свет» в большинстве своем был на стороне убийцы поэта офицера-кавалергарда Жоржа Дантеса. Среди высокопоставленных недоброжелателей Пушкина называли министра иностранных дел К. В. Нессельроде и начальника штаба корпуса жандармов Л.В. Дубельта. Дубельт решением императора был приставлен к бумагам покойного Пушкина, Лермонтову это было известно. Не случайно профиль Дубельта Лермонтов нарисовал на черновом автографе стихотворения «Смерть поэта». Дамы «света» утверждали, что Пушкин «не имел права требовать любви от жены своей». Даже бабушка Лермонтова, Елизавета Алексеевна, и та считала, что Пушкин сам во всем виноват: «не в свои сани сел и, севши в них, не умел ловко управлять своенравными лошадками, мчавшими его и намчавшими наконец на тот сугроб, с которого одна дорога была только в пропасть». Лермонтов с бабушкой своей не пытался спорить, а только кусал ногти и уезжал со двора на целые сутки. Бабушка, поняв его чувства, перестала говорить при нем о светских толках. Но эти толки так подействовали на Лермонтова, что он вновь заболел. Е.А. Арсеньева пригласила к нему доктора Н.Ф. Арендта, бывшего у Пушкина в его последние дни. По словам Н.Д. Юрьева (дальнего родственника и однокашника Лермонтова по школе), Арендт, «не прописывая никаких лекарств, вполне успокоил больного своею беседою, рассказав ему всю печальную эпопею тех двух с половиной суток, которые прострадал раненный Пушкин <�…> Лермонтов еще больше возлюбил своего кумира после этого откровенного сообщения, обильно и безыскусно вылившегося из доброй души Арендта».
В это время больного Михаила Юрьевича приехал навестить камер-юнкер Николай Аркадьевич Столыпин (брат А.А. Столыпина-Монго). Н.Д. Юрьев, бывший свидетелем их встречи, рассказывал: «Столыпин расхваливал стихи Лермонтова на смерть Пушкина; но только говорил, что напрасно Мишель, апофеозируя поэта, придал слишком сильное значение его невольному убийце, который, как всякий благородный человек, после всего того, что было между ними, не мог бы не стреляться <�…> Лермонтов сказал на это, что русский человек, конечно, чистый русский, а не офранцуженный и испорченный, какую бы обиду Пушкин ему не сделал, снес бы ее, во имя любви своей к славе России, и никогда не поднял бы на этого великого представителя всей интеллектуальности России своей руки. Столыпин засмеялся и нашел, что у Мишеля раздражение нервов. <�…> Но наш Мишель закусил уже поводья, и гнев его не знал пределов. Он сердито взглянул на Столыпина и бросил ему: «Вы, сударь, антипод Пушкина, и я ни за что не отвечаю, ежели вы сию секунду не выйдете отсюда». В тот же вечер, 7 февраля, было написано «известное прибавление, в котором явно выражался весь спор»:
Мое грядущее в тумане
Мое грядущее в тумане,
Былое полно мук и зла…
Зачем не позже иль не ране
Меня природа создала?
К чему творец меня готовил,
Зачем так грозно прекословил
Надеждам юности моей?..
Добра и зла он дал мне чашу,
Сказав: я жизнь твою украшу,
Ты будешь славен меж людей!..
И я словам его поверил,
И, полный волею страстей,
Я будущность свою измерил
Обширностью души своей;
С святыней зло во мне боролось,
Я удушил святыни голос,
Из сердца слезы выжал я;
Как юный плод, лишенный сока,
Оно увяло в бурях рока
Под знойным солнцем бытия.
Тогда, для поприща готовый,
Я дерзко вник в сердца людей
Сквозь непонятные покровы
Приличий светских и страстей.
*****