Формат собраний
Заседания «Арзамаса» проходили в неофициальной форме. Характер общения был дружеским и даже намеренно шутовским. Ирония присутствовала и в полном названии кружка — «Арзамасское общество безвестных людей», поскольку в действительности многие его члены обладали известностью и общественным влиянием. В качестве символа общества был выбран гусь арзамасской породы. Его изобразили на печати «Арзамаса», а также традиционно подавали к столу в конце заседания. В процессе собрания составлялись шуточные протоколы с использованием архаичной формы письма. Их датировка производилась по шуточному летосчислению от начала «Липецкого потопа» — премьеры комедии Шаховского.
«Арзамас» позиционировал себя как противоположность «Беседы» с её официальной серьёзностью, поэтому собрания были игровые и в иных моментах пародийные. Например, пародировалась традиция в Российской Академии, где практиковалось пожизненное членство и новый академик мог попасть на место старого только после смерти последнего, произнеся при этом речь в честь покойного. Новоиспечённые арзамасцы читали посмертные речи в честь живых шишковистов, и только Жихарев (как действительный член шишковского общества) «отпевал» самого себя. Также при вступлении в кружок зачитывалась клятва, пародировавшая клятву масонов. На каждое собрание по жребию избирался президент или председатель. И новоиспечённый член, зачитывая речь, и председатель должны были носить на голове красный колпак. Каким-либо образом провинившимся членам надевали белый колпак.
Встречи проходили с разной периодичностью и в разных местах — как правило, по четвергам, преимущественно в Петербурге в домах Уварова (Малая Морская ул., 21), Блудова (Невский проспект, 80), Тургенева (набережная р. Фонтанки, 20) и Плещеева (Галерная ул., 12). Часть арзамасцев жила главным образом в Москве. В. Пушкин, Давыдов, Вяземский, а также периодически приезжающий Батюшков составляли неофициальное московское крыло общества, которое иногда проводило собрания. Было условлено нарекать «Арзамасом» любое место сборища нескольких членов кружка, даже если это место — «чертог, хижина, колесница, салазки». И действительно, 10 (22) августа 1816 года местом заседания стала карета, направлявшаяся в Царское Село. Арзамасцы спешили к В. Пушкину восстановить его в звании старосты.
С приходом в кружок будущих декабристов — Н. Тургенева, Орлова и Муравьёва — галиматьи и буффонады на заседаниях стало меньше. Им на смену пришли политические беседы и планы по изданию журнала.
Анализ деятельности
Из-за принадлежности большинства участников «Арзамаса» к литературной среде многие исследователи, в особенности специалисты советской эпохи, обращали внимание преимущественно на литературную составляющую деятельности клуба. Акцент делался на полемику между «новаторами», которые выступали за обогащение русского языка иностранными заимствованиями, и «архаистами», чья позиция была в сохранении основ русской речи и созданием слов, основанных на славянской лингвистической системе, на замену иноязычным
Данный спор, в частности, выделял советский литературовед Ю. Н. Тынянов. До него говорилось о противостоянии классицизма и романтизма. В современных исследованиях этот спор выходит за рамки языковедения и представляется как противостояние консерваторов и либералов.
Выделяется и общественно-политическая цель «Арзамаса». Не дождавшись реформ в России после Отечественной войны 1812 года, либерально настроенные арзамасцы планировали к выпуску журнал, который, как предполагалось, должен был донести до читателей их основные идеи. Они видели Россию европейским государством, участником преобразования Европы после наполеоновских войн. Согласно их взглядам, государству нужны были реформы внутренней политики по образцу проводившихся во Франции после Реставрации Бурбонов.
Филолог О. А. Проскурин в статье «Новый Арзамас — Новый Иерусалим» объяснял значение названия общества как воплощение идеи Translatio imperii, но в культурном или литературном ключе. Translatio imperii — это концепция о переносе политического и духовного центра Европы в новую столицу. Такие предполагаемые новые центры могли называть «Новый Рим» или «Новый Иерусалим». После наполеоновских войн данная идея вновь обрела популярность. «Общество безвестных людей» называло себя «Новым Арзамасом», намекая на то, что оно некий новый идейный центр, новый культурный «Иерусалим». Проскурин, сопоставляя все библейские отсылки в письмах и протоколах арзамасцев, приходит также к выводу, что во всей «галиматье» была структура — а именно пародия на православную церковь.
Историком литературы М. И. Гиллельсоном был введён термин «арзамасское братство». Здесь имеются в виду отношения арзамасцев с начала 1810-х годов, когда общность идей начала сплачивать будущих участников кружка, до восстания декабристов, когда их взгляды на политическое устройство резко разошлись. Таким образом, само существование «Арзамаса» в данной концепции является пиком деятельности братства, но не единственным её проявлением.
Причины возникновения
Языковая программа Шишкова
В России XVIII века в употреблении было несколько разновидностей русского языка, которые резко контрастировали между собой. С одной стороны, существовали виды письменного языка: язык церковных книг (церковнославянский), юридический и т. д. С другой стороны, имелся разговорный русский язык. Учёный М. В. Ломоносов (1711—1765) отнёс каждый из таких видов речи к определённому языковому стилю: высокому (церковнославянский), низкому (разговорный) и среднему (слова, принадлежащие обоим языкам). Посредством смешения стилей Ломоносов предложил составить жанры классицистической литературы, также разделённые на высокие (смесь высокого и среднего стилей) и низкие (смесь среднего и низкого стилей). Сам Ломоносов работал в высоком жанре, то есть писал сложным книжным языком. За развитие «средних» жанров как усреднение «высокого» и «низкого», их сглаживание, взялись поэт А. П. Сумароков и другие поэты его школы. Эти два направления задали курс для следующего поколения литераторов.
Писатель Александр Семёнович Шишков (1754—1841) взял курс на ломоносовскую школу. Он создал пуристическую языковую программу, выступая за сохранение славянской лингвистики и против распространения иностранных слов в русском языке. В частности, в оппозицию заимствованиям Шишков выдумывал собственные слова на славянский манер. Противоположный курс взял историк и литератор Николай Михайлович Карамзин (1766—1826). Посредством заимствований и введения семантических калек с французского языка он создал программу разговорного русского языка, на котором предположительно могло бы общаться образованное общество. В реальности на тот момент дворянство в России, будучи билингвическим, говорило преимущественно на французском.
К началу XIX века идеи Шишкова и Карамзина продолжали оставаться актуальными. Их последователей в современном литературоведении называют «шишковистами» и «карамзинистами» или «архаистами» и «новаторами» соответственно. В 1811 году у шишковистов появилось своё литературное общество «Беседа любителей русского слова». Среди членов были сам Шишков, Г. Р. Державин, И. А. Крылов. «Беседа» регулярно проводила собрания дома у Державина и выпускала периодическое издание «Чтения в „Беседе любителей русского слова“». В 1813 году Шишков занял пост президента Российской Академии, где главной задачей было составление толкового словаря. Словарь был выдержан в рамках языкового пуризма, а между Академией и «Беседой» установилась неразрывная ассоциация.
Комедия Шаховского
23 сентября (5 октября) 1815 года состоялась премьера пьесы драматурга и члена «Беседы» А. А. Шаховского «Урок кокеткам, или Липецкие воды», которая являлась сатирой на литераторов-романтиков и поэта В. А. Жуковского в частности. В ней положительные персонажи были представлены патриотами, а сторонники иностранных и модных течений показаны в отрицательном ключе. Также в некоторых персонажах угадывались С. С. Уваров и В. Л. Пушкин. Жуковский и его приятели, будущие арзамасцы, были на премьере.
Комедия вызвала негативную реакцию будущих арзамасцев и спровоцировала их на открытое противостояние «беседчикам». Д. В. Дашков и П. А. Вяземский после премьеры опубликовали свои статьи в адрес Шаховского, а тексты и эпиграммы от того же Дашкова и Д. Н. Блудова, из-за их язвительности не годящиеся к печати, до автора «Липецких вод» доносил Ф. Ф. Вигель, чтобы ему отомстить. Конфликт вокруг пьесы послужил началом открытой полемики архаистов и новаторов, а также толчком к созданию карамзинистами своего общества.
Распад арзамасского братства
Вскоре после роспуска кружка у Батюшкова начали проявляться признаки душевной болезни. Врачи советовали ему перебраться в тёплый климат, и при помощи А. Тургенева он получил место в русском посольстве в Неаполе. 19 ноября (1 декабря) 1818 года состоялись его проводы в Царском селе, где среди прочих были Муравьёв, А. Пушкин и Жуковский. Тогда друзья видели его в здравом рассудке в последний раз.
Серьёзным катализатором распада арзамасского братства стало восстание декабристов 14 (26) декабря 1825 года, после которого Муравьёв был отправлен на каторгу в Сибирь, Орлов сослан в своё имение, а Н. Тургеневу был вынесен смертный приговор. Тургенев в тот момент находился за границей и отказался возвращаться в Россию. Блудов был делопроизводителем Верховного суда над декабристами и согласился редактировать «Донесение следственной комиссии». Это решение привело к разрыву его отношений с Александром и Николаем Тургеневыми. Однажды при встрече А. Тургенев сказал Блудову в ответ на протянутую им руку: «Я никогда не подам руки тому, кто подписал смертный приговор моему брату», доведя того до слёз.
Не только восстание на Сенатской площади, но и последовавший дух николаевского времени разобщил арзамасцев. Они окончательно расслоились: одни примкнули к либеральному крылу дворянства, другие к консервативному. В числе последних были Блудов, Дашков и Уваров, которые заняли министерские посты. Уваров в 1833 году стал министром народного просвещения, ввёл теорию официальной народности, ужесточил цензуру, вступил в конфликт с А. Пушкиным, цензурировав его произведения. Полетика, Северин, Вигель, Жихарев вели умеренную службу, ничем не отличались. Однако Северин отказался принять у себя А. Пушкина, когда тот находился в южной ссылке. С годами братский круг арзамасцев сужался, и до конца верными арзамасской дружбе остались только А. Пушкин, Жуковский, Вяземский и А. Тургенев.
