Анализ стихотворения Бальмонта “Безглагольность
Образ русской природы присутствует в произведениях многих поэтов, и в большинстве случаев пейзажная лирика наполнена красотой и умиротворением. Однако Константин Бальмонт видит окружающий мир далеко не в таких радостных и чистых тонах, к которым все мы привыкли. Все дело в том, что поэт пытается сопоставить то, что открывается его взору, со своими внутренними ощущениями. И в итоге вырисовывается далекая от оптимизма картина, которую автор рисует в своем Стихотворении “Безглагольность” , созданном в 1900 году.
Само название этого произведения
указывает на особенности славянской натуры, которая отличается молчаливостью и сдержанностью. Даже когда нам больно и плохо, мы предпочитаем скрывать это от окружающих. Источником такого поведения поэт считает окружающий мир, утверждая: “Есть в русской природе усталая нежность, безмолвная боль затаенной печали”. Именно то среда, в которой живет русский человек, словно бы располагает к унынию и тоске. Во всяком случае, Бальмонт видит именно эту сторону природы, утверждая, что образ утренней реки в тумане, опустевшего сада или же застывшей осоки неизменно рождает в душе человека боль. “Во всем утомленье – глухое, немое”, – отмечает автор, ссылаясь на то, что очень часто даже так милые славянской душе луга и леса настраивают человека на пессимистический лад, вселяют в его душу тоску и печаль. Связано это с тем, что душа просит иного, но не может получить желанное, потому что кругом один и тот же унылый пейзаж, бесконечный, словно само существование Вселенной, угрюмый и лишенный очарования.
Конечно же, Бальмонт преувеличивает и утрирует собственные переживания, отказываясь замечать, что окружающий его миру все же может быть восхитительным в своей красоте. Но солнечный день, капли росы на листьях деревьев или же теплый весенний ветерок не находят отклика в душе поэта. “И сердце простило, но сердце застыло, и плачет, и плачет, и плачет невольно”, – отмечает Константин Дмитриевич Бальмонт. Автор не хочет признаваться даже самому себе, что иногда подобное уныние накатывает на любого человека, и на это могут быть различные причины. У поэта это – личная драма, связанная с неудачным браком и попыткой самоубийства. Пройдет время, и Бальмонт вновь сможет осознать, что жизнь может быть по-настоящему прекрасной. Однако в момент написания этого стихотворения окружающая природа рождает в душе автора лишь печаль, и он подсознательно ищет в ней черты, способные усилить это гнетущее чувство.
February 18, 2016
Образ главного персонажа
Лирический герой Константина Бальмонта погружен в себя, он отягощен грустными раздумьями и размышлениями о жизни. Неутешительная истина, к которой он приходит, ранит его намного больше, чем переживания, связанные с состоянием природы. Он не уверен в себе, не способен оценить по достоинству собственные перспективы, не видит выхода.
Его можно назвать безнадежным романтиком, мечтающим отыскать свое место в мире и обнаружить принадлежность к природе. Глядя на окружающий мир, он тоскует, созерцает собственное состояние.
Образ тишины
Природа у Бальмонта олицетворяет собой русский характер, загадочную душу, которую невозможно постичь разумом, но только сердцем. Отсюда возникает склонность к раздумьям, типичная национальная хандра, сопутствующая глубоким и важным переосмыслениям. В природе разлито безмолвие – это последний час, минуты перед рассветом. Состояние окружающего мира отмечено скрытостью.
Вместо заключения
Далее лирический герой, словно почувствовав приближение желанного свидания, как бы оправдывает свое сиюминутное охлаждение к природе тем, что она сама не может ответить на его чувства: Недвижный камыш. Не трепещет осока. Глубокая тишь. Безглагольность покоя. Луга убегают далеко-далеко.
Во всем утомленье, глухое, немое. В следующий момент лирический герой уже прямо обращается к некоему женскому образу (так я воспринимаю эти стихи), предлагая разделить с ним красоту и светлую печаль: Войди на закате, как в свежие волны, В прохладную глушь деревенского сада, — Деревья так сумрачно-странно-безмолвны. И сердцу так грустно, и сердце не радо.
) Ритм стиха завораживает, чередование шипящих с мягкими, длящимися концовками слов (ны, ла, но, ло, ли, оя, ое) придает поэтическому веществу особую нежность, почти физически ощущаемую. Популярным это стихотворение стало, по-моему, еще и потому, что Россия по духу — страна еще достаточно языческая. Наши гены четко реагируют на образы природы, созвучные любви русского человека к избраннику или избраннице. Этим стихотворением Бальмонт создал себе, как сейчас говорят, имидж. Влюбил в своего лирического героя читательскую аудиторию.
Лучшие Темы сочинений :
Придорожные травы
Спите, полумертвые увядшие цветы,
Так и не узнавшие расцвета красоты,
Близ путей заезженных взрощенные. Творцом,
Смятые невидевшим тяжелым колесом.
В час, когда все празднуют рождение весны,
В час, когда сбываются несбыточные сны,
Всем дано безумствовать, лишь вам одним нельзя,
Возле вас раскинулась заклятая стезя.
Вот, полуизломаны, лежите вы в пыли,
Вы, что в небо дальнее светло глядеть могли,
Вы, что встретить счастие могли бы, как и все,
В женственной, в нетронутой, в девической красе.
Спите же, взглянувшие на страшный пыльный путь,
Вашим равным — царствовать, а вам — навек уснуть,
Богом обделенные на празднике мечты,
Спите, не видавшие расцвета красоты.
*****
Фон написания стиха
На момент написания стихотворения Бальмонту уже 26 лет, и он в двух шагах от Олимпа русской поэзии, где вскоре займет почетное место поэта-символиста.
В 1903 году Константин Дмитриевич пишет:
Поэт только-только выбирается из творческой и психологической ямы, но уже четко видит цель и полностью справился с прошлым, в котором была даже попытка суицида и год, проведенный в постели из-за травм при попытке выброситься из окна.
Летом 1903 года Бальмонт возвращается из длительной европейской поездки, начавшейся в 1902 году. В ходе неё поэт посетил Францию, Англию, Бельгию и снова Париж. Недолго побыв в Москве, Константин Дмитриевич направляется на побережье Балтики, где и пишется это и ещё ряд стихотворений для сборника «Только любовь».
Мои проклятия
Мои проклятия — обратный лик любви,В них тайно слышится восторг благословенья,И ненависть моя спешит, чрез утоленье,Опять, приняв любовь, зажечь пожар в крови.Я прокляну тебя за низость обмеленья,Но радостно мне знать, что мелкая река,Приняв мой снег и лед, вновь будет глубока,Когда огонь весны создаст лучи и пенье.Когда душа в цепях, в душе кричит тоска,И сердцу хочется к безбрежному приволью.Чтоб разбудить раба, его я раню болью,Хоть я душой нежней речного тростника.Чу, песня пронеслась по вольному раздолью,Безумный блеск волны, исполненной любви,Как будто слышен зов: «Живи! Живи! Живи!»То льды светло звенят, отдавшись водополью.
Бальмонт, «Камыши»
Мы уже знаем, что стихотворение написано в ключе символизма, в жанре философской лирики. Тема его — загадочный мир природы и жизни.
Стихотворение построено на слуховых образах. «Шуршат», «шепчут», «говорят», «змеи свистят», «вздох». Есть и зрительные, самый яркий из которых — «огоньки», которые «горят, мелькают, мигают — и снова их нет»; и луна, чей «дрожит умирающий лик».
Чтобы лучше понять эту поэзию, необходимо провести фонетический анализ стихотворения. Бальмонт («Камыши» — яркий тому пример) обращался в своих строках к игре звуков, их особенному чередованию. Как мы помним, звучание было одной из ярких особенностей лирики символистов. Прочитайте стихотворение вслух. Звуки «ж», «ш», «ч» «п» создают удивительный звуковой эффект. Особенно богата такими эффектами вторая строчка «Чуть слышно, бесшумно, шуршат камыши». Звук «ш» в каждом слове создает ощущение шуршания и шепота одновременно. Такой прием носит название аллитерация — повторение одинаковых или однородных согласных в поэзии (не исключается применение и в прозе) с целью создать особое звучание, настроение, ощущение.
Интересно звучит и двенадцатая строка: «Трясина заманит, сожмет, засосет». Чередование звуков «с» «з» и «ж» придает ощущение мистичности, зловещего шепота трясины, из которой не выбраться. Многие критики видят в этом стихотворении поиски смысла жизни, сравнивая ее неизбежный конец с трясиной. Но нет рассуждения самого автора о произведении. Возможно, оно было создано под влиянием символистов и попыток впервые применить метод аллитерации.
Интересны также и гласные звуки, которые создают ощущение монотонности, напевности.
Общее впечатление, которое вызывает стих «Камыши», Бальмонт создал благодаря не только аллитерации, но и с помощью метафор. «Умирающий лик» луны; месяц «печально поник»; «вздох погибшей души» — эти метафорические образы вызывают мистическое настроение, ощущение неизбежности.
Зеленый и черный
О травянистый изумруд, Глаза испанки светлокудрой! Какой художник нежно-мудрый, Утонченник, сказался тут? Где все так жарко, чернооко, Где всюду черный цвет волос; В сиянье белокурых грез Испанка-нимфа одиноко Порой возникнет — и на вас Струит огонь зеленых глаз. Всего красивей черный цвет В зрачках зеленых глаз. Где водный свет? Его уж нет. Лишь черный есть алмаз! Зелено-бледная вода, Русалочий затон,— О, не одна здесь спит беда, И чуток этот сон. И каждый миг, и каждый час Воздушный изумруд, Воздушный цвет зеленых глаз Поет мечте: «Я тут!» Зрачок растет, и жадный свет Зовет, берет, светясь. Где целый мир? Его уж нет, Лишь черный есть алмаз!
Набат
Лишенный родины, меж призраков бездушных,Не понимающих, что мерный мудрый стихВсемирный благовест средь сумраков густых,Один любуюсь я на звенья строк послушных.Они журчащий ключ во днях пустынно-душных.В них сговор солнц и лун для праздников святых,Веселый хоровод из всплесков золотых,В них грозный колокол для духов двоедушных.От звуковой волны порвется злая сеть.Качнувшись, побегут в пространство привиденья.Все дальше, дальше, прочь от грозового рденья.А бронза гулкая и стонущая медь,Возникши в воздухе глаголом осужденья,Продлят свой долгий гуд, веля судьбе — греметь.
«Я мечтою ловил уходящие тени…», анализ стихотворения Бальмонта
В период расцвета творческой деятельности Константин Бальмонт часто экспериментировал в разных направлениях и стилистиках. В это время символизм поэта окрашивается в романтические тона, когда на философские темы автор может говорить с определенной долей изящества, восторга и красоты. Такая тенденция прослеживается в большом количестве стихотворений Бальмонта, и произведение под названием «Я мечтою ловил уходящие тени…», которое было написано в 1895 году, не является исключением. Главная тема стихотворения не несет в себе возвышенного или романтического оттенка, напротив — она достаточно прозаична. Бальмонт рассказывает о своем творческом пути, но столь виртуозно, что сразу понять мысль, которую он хочет донести, не так-то просто. Начало своей литературной деятельности автор описывает с некоторой долей иронии: «Я на башню всходил, и дрожали ступени, и дрожали ступени под ногой у меня». В общем контексте произведения эти стихотворные строки говорят читателю о том, что Бальмонт упорно шел к достижению своей цели, мечтая добиться славы и признания у людей. Но не только честолюбивые помыслы волновали душу поэта, но и романтические, потому он говорит о том, что «мечтою ловил уходящие тени», пытаясь в своих творениях запечатлеть прекрасные мгновения стремительно идущего времени.
Бальмонт признается, что имел совершенно конкретные цели и желания, которых он пытался достичь своим творчеством: «И чем выше я шел, тем ясней рисовались, тем ясней рисовались очертанья вдали». От вершин, к которым так усердно стремился молодой поэт, у него захватывало дух. Чем выше он поднимался по ступенькам литературного успеха, тем меньше внимания и душевных сил тратил на тех, кто пытался помешать ему своими недоброжелательными нападками и критическими высказываниями. Бальмонт нелестно отзывается о подобных людях, что пытались помешать ему в осуществлении своей мечты из чувства мести или зависти: «И внизу подо мною уж ночь наступила». То время, когда сердце чувствительного автора могли задеть недобрые высказывания, осталось позади, ведь заветная цель была все ближе, горела все ярче: «блистало дневное светило, огневое светило догорало вдали». Но поэту пришлось пожинать плоды не только своих литературных трудов.
Образный язык символизма позволяет иначе трактовать смысл стихотворения — как гимн вечному устремлению духа человеческого от тьмы к свету. Образная структура произведения основана на контрастах: между небесным и земным, светом и мглой. Сюжет заключается в движении лирического героя, что восходит на башню, уходящей в небеса, покидая земной мир. Герой мечтает остановить уходящее время, приблизиться к вечности, мечтою ловя уходящие тени. Когда под его ногами земной мир погружается в ночную тьму, перед ним сияет «огневое светило», что дарит духовное обновление, а очертания дремлющих гор, что виднеются вдалеке, становятся все более зримыми. Наверху лирического героя ожидает симфония неясных звучаний («и какие-то звуки вокруг раздавались»), которые возвещают о его полном слиянии с небесным миром. Картина восхождения к высшему миру корнями уходит в романтические сюжеты об одиноком герое, который бросает вызов земному и бренному. Он противостоит уже не косности общества, но космическим законам. Лирический герой является избранным, что типично для персонажей символистских произведений. Стихотворение отличается невероятной пластичностью, музыкальностью ритма, который создается благодаря волнообразным движениям интонационных подъемов и спадов, аллитерации шипящих и свистящих согласных, сонорных «р» и «л». Четырехстопный анапест создает особенный и завораживающий ритм.
- «Безглагольность», анализ стихотворения Бальмонта
- «Люби», анализ стихотворения Бальмонта
- «Русский язык», анализ стихотворения Бальмонта
- «Белладонна», анализ стихотворения Бальмонта
- «Камыши», анализ стихотворения Бальмонта
- «Золотая рыбка», анализ стихотворения Бальмонта
- «Осень», анализ стихотворения Бальмонта
- «Зачарованный грот» (Жизнь проходит…), анализ стихотворения Бальмонта
- «Солнце удалилось», анализ стихотворения Бальмонта
- Бальмонт Константин Дмитриевич, биография и краткий анализ творчества
По произведению: «Я мечтою ловил уходящие тени…»
По писателю: Бальмонт Константин Дмитриевич
Русский язык
Язык, великолепнейший наш язык,
Речное и степное раздолье.
В нем клекоты орла и волчий рык,
Напев, и звон, и ладан богомолья.
В нем воркованье голубя весной,
Взлет жаворонка к солнцу выше, выше.
Березовая роща, свет сквозной.
Небесный дождь, просыпанный по крыше.
Журчание подземного ключа.
Весенний луч, играющий на дверце.
В нем Та, что приняла не взмах меча,
А семь мечей в провидящее сердце.
И снова ровный гул широких вод.
Кукушка. У колодца молодицы.
Зеленый луг. Веселый хоровод.
Канун на небе. В черном — бег зарницы.
Костер бродяг, за лесом, на горе.
Про Соловья-разбойника былины.
«Ау!» в лесу. Светляк в ночной поре.
В саду осеннем красный грозд рябины.
Соха и серп с звенящею косой.
Сто зим в зиме. Проворные салазки.
Бежит савраска мирною рысцой.
Летит рысак конем крылатой сказки.
Пастуший рог. Жалейка до зари.
Родимый дом. Тоска острее стали.
Здесь хорошо. А там смотри, смотри.
Бежим. Летим. Уйдем. Туда. За дали.
Чу, рог другой. В нем бешеный разгул.
Ярит борзых и гончих доезжачий.
Баю-баю. Мой милый! Ты уснул?
Молюсь. Молись. Не вечно неудачи.
Я снаряжу тебя в далекий путь.
Из тесноты идут вразброд дороги.
Как хорошо в чужих краях вздохнуть
О нем — там в синем, — о родном пороге.
Подснежник наш всегда прорвет свой снег.
В размах грозы сцепляются зарницы.
К Царь-граду не ходил ли наш Олег?
Не звал ли в полночь нас полет Жар-птицы?
И ты пойдешь дорогой Ермака,
Пред недругом вскричишь: «Теснее, други!»
Тебя потопит льдяная река,
Но ты в века в ней выплывешь в кольчуге.
Поняв, что речь речного серебра
Не удержать в окованном вертепе,
Пойдешь ты в путь дорогою Петра,
Чтоб брызг морских добросить в лес в степи.
Гремучим сновиденьем наяву,
Ты мысль и мощь сольешь в едином хоре,
Венчая полноводную Неву
С янтарным морем в вечном договоре.
Ты клад найдешь, которого искал.
Зальешь и запоешь умы и страны.
Не твой ли он, колдующий Байкал,
Где в озере под дном не спят вулканы?
Добросил ты свой гулкий табор-стан,
Свой говор, златозвонкий, среброкрылый,
До той черты, где Тихий океан
Заворожил подсолнечные силы.
Ты вскликнул: «Пушкин!» Вот он, светлый бог,
Как радуга над нашим водоемом.
Ты в черный час вместишься в малый вздох.
Но завтра — встанет! С молнией и громом!
3 июля 1924 года, Шатэлейон
Я люблю тебя
Я люблю тебя больше, чем Море, и Небо, и Пение, Я люблю тебя дольше, чем дней мне дано на земле.Ты одна мне горишь, как звезда в тишине отдаления, Ты корабль, что не тонет ни в снах, ни в волнах, ни во мгле.Я тебя полюбил неожиданно, сразу, нечаянно, Я тебя увидал — как слепой вдруг расширит глазаИ, прозрев, поразится, что в мире изваянность спаяна, Что избыточно вниз, в изумруд, излилась бирюза.Помню. Книгу раскрыв, ты чуть-чуть шелестела страницами. Я спросил: «Хорошо, что в душе преломляется лед?»Ты блеснула ко мне, вмиг узревшими дали, зеницами. И люблю — и любовь — о любви — для любимой — поет.
Печаль луны
Ты мне была сестрой, то нежною, то страстной,И я тебя любил, и я тебя люблю.Ты призрак дорогой… бледнеющий… неясный…О, в этот лунный час я о тебе скорблю!Мне хочется, чтоб ночь, раскинувшая крылья,Воздушной тишиной соединила нас.Мне хочется, чтоб я, исполненный бессилья,В твои глаза струил огонь влюбленных глаз.Мне хочется, чтоб ты, вся бледная от муки,Под лаской замерла, и целовал бы яТвое лицо, глаза и маленькие руки,И ты шепнула б мне: «Смотри, я вся — твоя!»Я знаю, все цветы для нас могли возникнуть,Во мне дрожит любовь, как лунный луч в волне.И я хочу стонать, безумствовать, воскликнуть:«Ты будешь навсегда любовной пыткой мне!»
Россия
Есть слово — и оно едино.
Россия. Этот звук — свирель.
В нем воркованье голубино.
Я чую поле, в сердце хмель,
Позвавший птиц к весне апрель.
На иве распустились почки,
Береза слабые листочки
Раскрыла — больше снег не враг,
Трава взошла на каждой кочке,
Заизумрудился овраг.
Тоска ли в сердце медлит злая?
Гони. Свой дух утихомирь.
Вновь с нами ласточка живая,
Заморского отвергшись края,
В родимую влюбилась ширь.
И сердце, ничего не зная,
Вновь знает нежно, как она,
Что луговая и лесная
Зовет к раскрытости весна.
От солнца — ласка властелина,
Весь мир — одно окно лучу.
Светла в предчувствии долина.
О чем томлюсь? Чего хочу?
Всегда родимого взыскую,
Люблю разбег родных полей,
Вхожу в прогалину лесную —
Нет в мире ничего милей.
Ручьи, луга, болота, склоны,
В кустах для зайца уголок.
В пастушью дудку вдунул звоны,
Качнув подснежник, ветерок.
Весенним дождиком омочен,
Весенним солнцем разогрет,
Мой край в покров весны одет,
Нерукотворно беспорочен.
Другого в мире счастья нет.
1923 год
*****
Золотая рыбка
В замке был веселый бал,
Музыканты пели.
Ветерок в саду качал
Легкие качели.
В замке, в сладостном бреду,
Пела, пела скрипка.
А в саду была в пруду
Золотая рыбка.
И кружились под луной,
Точно вырезные,
Опьяненные весной,
Бабочки ночные.
Пруд качал в себе звезду,
Гнулись травы гибко,
И мелькала там в пруду
Золотая рыбка.
Хоть не видели ее
Музыканты бала,
Но от рыбки, от нее,
Музыка звучала.
Чуть настанет тишина,
Золотая рыбка
Промелькнет, и вновь видна
Меж гостей улыбка.
Снова скрипка зазвучит,
Песня раздается.
И в сердцах любовь журчит,
И весна смеется.
Взор ко взору шепчет: «Жду!»
Так светло и зыбко,
Оттого что там в пруду —
Золотая рыбка.
*****
Текст
Светло-пушистая,Снежинка белая,Какая чистая,Какая смелая!
Дорогой бурноюЛегко проносится,Не ввысь лазурную,На землю просится.
Лазурь чудеснуюОна покинула,Себя в безвестнуюСтрану низринула.
В лучах блистающихСкользит, умелая,Средь хлопьев тающихСохранно-белая.
Под ветром веющимДрожит, взметается,На нем, лелеющем,Светло качается.
Его качелямиОна утешена,С его метелямиКрутится бешено.
Но вот кончаетсяДорога дальная,Земли касаетсяЗвезда кристальная.
Лежит пушистая,Снежинка смелая.Какая чистая,Какая белая!
1903 год.
В сборнике Константина Бальмонта «Только любовь (1903 год)» особняком стоит стихотворение «Снежинка», рисующее красоту природы через образ зимнего «пушистика», наделенного отчасти человеческими качествами. Стих легок и воздушен, его чтение не напрягает и произведение легко выучить наизусть для хорошей оценки в школе, на уроке русской литературы.
Анализ строф
Стихотворение написано в светлых тонах поэтической палитры и создает чистый и воздушный образ снежинки – посла и синонима зимы. С помощью образного олицетворения Бальмонт наделяет снежинку человеческими качествами, что вызывает к ней чувство эмпатии по причине короткого срока бытия и неизбежности падения на землю.
Это маленький комочек снега не только чист, но и смел – он не боится зимнего ветра, ему не страшно падать с высоты небес под ноги людями, где она хрустит и умирает от тяжести.
️Снежинка не хочет оставаться в безопасной лазури неба, она сама просится на землю, она хочет показать себя во всей красе снежного полета и растаять среди миллиона себе подобных снежинок (вторая-третья строфы).
Танец снежинки красив, но продолжается недолго, она поиграла на качелях ветра, покрутилась в хороводе с метелью и вот срок падать на землю и превращаться сначала в чистый, потом в грязный, истоптанный ногами снег.
Но есть ещё после падения время на чистоту, пока её не коснулась оттепель или нога человека. В финале снежинка лежит на земле, но ещё сохранила свою белую невинность, хотя и знает, что век чистоты недолог.
Анализ стихотворения «Фантазия» Бальмонта
Бальмонт – выдающийся поэт-символист Серебряного века. Одно из его произведений – стихотворение «Фантазия», написанное в 1893 году. Поэт описывает в нём спящий зимний лес, вложив в описание всю игру лирического воображения, все оттенки собственных мимолётных впечатлений. За быстро меняющимися образами лесной ночи – ничем не скованная творческая натура поэта. Лирический герой в большей части стихотворения – лишь наблюдатель. Только в конце второй строфы он становится активнее, следует череда риторических вопросов. Здесь появляется и мистический подтекст произведения: за «тихими стонами» деревьев поэт различает «духов ночи», их «жажду веры, жажду бога». Лирический герой чувствует в чуть трепещущих очертаниях леса что-то таинственное, неземное, недоступное пониманию человека. Лирический сюжет стихотворения – тишина, спокойствие, дрема, сменяющийся движением («это мчатся духи ночи») и оттенком тревоги, печали («чьё-то скорбное моленье», «что их мучит, что тревожит?»), нарастающим с каждым мгновением («всё сильней звучит их пенье, всё слышнее в нём томленье»). Потом вновь наступает спокойная дремота «без муки, без страданья». Природные стихии – ветер, метель, лес – оживлены олицетворением. В стихотворении всё движется, чувствует, живёт: «живые изваянья», лес «спокойно дремлет», «роптанью ветра внемлет», «исполнен тайных грёз»; «стон метели», «шепчут сосны, шепчут ели» и так далее. Образы Бальмонта расплывчаты, лишены чётких очертаний, воздушны: «чуть трепещут очертанья», «роптанья ветра», «светлый дождь струится», «искры лунного сиянья». «Фантазия» пронизана радужной игрой света. Всё утопает в «искрах лунного сиянья», «светлом дожде»; даже сны – ясные и светлые. «Фантазии», как и многим произведениям Бальмонта, присуща музыкальность. Поток звуков создаёт впечатление нежного журчания, плескания. Часто повторяются шипящие ж-ш-щ-ч, свистящие с-з, согласные л-р-м-н. Музыкальность достигается и повторением некоторых слов: луна, сиянье, пенье, трепещут, вещих, дремлют, внемлют, стон. Рифмы используются даже внутри строки: изваянья – сиянья, дремлет – внемлет, метели – ели, вспоминая – проклиная. Бальмонт часто прибегает к анафорам: шепчут – шепчут, чьи-то – чьё-то, точно – точно, это – это, что – что, всё – всё, жажда – жажда, мчатся – мчатся. Чтобы подчеркнуть таинственность, певучую сонливость, романтичность, а иногда и тревожность, Бальмонт использует выразительные средства языка. Стихотворение начинается с оксюморона «живые изваянья», сразу настраивая читателя на нужное восприятие. Стихотворение насыщено эпитетами (дремлет – спокойно, сладко, чрез – тайных, стон – тихий, ветви – стройные, моленье – скорбное, стволы – вещие и сказочные, сны – ясные и светлые) и сравнительными оборотами («как живые изваянья», «точно искрится звезда», «точно светлый дождь струится», «как червь»). Очень часто Бальмонт использует олицетворения, а во второй строфе – риторические вопросы. Общее впечатление – его непосредственность в восприятии окружающего мира, умение лирически выразить едва уловимые оттенки душевного настроя. Читая «Фантазию», получаешь удовольствие от музыкальности стиха, глубокой художественной выразительности, рисующей в воображении чудесные, необыкновенные картины.
8559
человек просмотрели эту страницу. Зарегистрируйся или войди и узнай сколько человек из твоей школы уже списали это сочинение.
Я буду ждать
Я буду ждать тебя мучительно,
Я буду ждать тебя года,
Ты манишь сладко-исключительно,
Ты обещаешь навсегда.
Ты вся — безмолвие несчастия,
Случайный свет во мгле земной,
Неизъясненность сладострастия,
Еще не познанного мной.
Своей усмешкой вечно-кроткою,
Лицом всегда склоненным ниц,
Своей неровною походкою
Крылатых, но не ходких птиц,
Ты будишь чувства тайно-спящие, —
И знаю, не затмит слеза
Твои куда-то прочь глядящие,
Твои неверные глаза.
Не знаю, хочешь ли ты радости,
Уста к устам, прильнуть ко мне,
Но я не знаю высшей сладости,
Как быть с тобой наедине.
Не знаю, смерть ли ты нежданная,
Иль нерожденная звезда,
Но буду ждать тебя, желанная,
Я буду ждать тебя всегда.
*****
Белый ангел
От детских дней одна черта пленила
Мои мечты, в чьих зыбях таял сон,
В глаза печальный отблеск заронила,
В мой ум вошла как дальний тихий звон.
Мне снился грустный ангел, белоснежный,
С улыбкой сожаления в глазах,
Я с ним дышал одной печалью неясной,
Я видел бледный Рай в его слезах.
Он мне являлся в разные мгновенья,
И свет храню я этих беглых встреч.
Есть проблески, которым нет забвенья,
Есть взгляд без слов, его не молкнет речь.
Любил — еще люблю я — неземное,
Ум сердца — луч холодному уму,
Я верю в Небо, синее, родное,
Где ясно все неясное пойму.
С небесным я душой не разлучаюсь,
И встретив чей-нибудь глубокий взор,
Я с ним, я с Белым Ангелом встречаюсь,
Таинственным и близким с давних пор.
*****
Анализ стихотворения Константина Дмитриевича Бальмонта «Минута»
Стихотворение «Минута» датируется 1921 годом. Это было крайне непростое для Константина Дмитриевича Бальмонта время – период второй эмиграции. Снова оторванный от родины, он постоянно подвергался нападкам большевиков, клеймивших поэта предателем. С другой стороны он не был принят русским эмигрантским обществом за границей, которое подозревало его в симпатиях советской власти, поскольку сам Бальмонтне обрушивался на нее с гневными обличениями. Из-за этого противостояния поэт оказался в сложном финансовом положении – он перебивался переводами, а за стихи давали совсем мало.
Несмотря на это К. Д. Бальмонт много работал в это время. Только в 1921 году было напечатано два сборника «Дар Земле» и «Светлый час». Творчество остается тем ласковым приютом, где усталая израненная душа поэта может найти успокоение хотя бы на короткое время. Одной из тем, которые неизменно служат отдушиной, является любовь. Именно к ней обращается поэт в трудные дни.
Стихотворение состоит всего из двух строф. Размер можно определить как анапест. Женские рифмы чередуются с мужскими, образуя перекрестную конструкцию вида abab.
Вместе с автором читатель погружается в умиротворяющую атмосферу теплого вечера где-то на реке. Строки рисуют образ пары, которая наслаждается окружающим миром, минутами взаимной нежности и счастья. Кажется, этот миг будет длиться бесконечно:
Автор любуется героиней, которая воплощает в себе все самое ценное и важное – свободу, неудержимую волю к жизни, поддержку на трудном пути сквозь невзгоды. Поэт не называет имени женщины, не посвящает стихотворение кому-то определенному
Он даже не создает портрета этой героини. Читатель может только догадываться, кем была эта «женщина в майском закате», но он точно проникнется симпатией к этой незнакомке. Словно она и есть сама жизнь – горячая, страстная и свободная.
Если рассматривать этот женский образ как символ жизни, то слова «минута любви, что продлится века», приобретают новый смысл. Единственное мгновение предстает теперь бесконечным круговоротом рождения и смерти, а любовь – той живительной силой, которая заставляет все двигаться. Фраза «протянулась рука, прикоснулась рука» отсылает мысль к картине Микеланджело «Сотворение Адама», которая демонстрирует миг божественного прикосновения, породившего искру жизни.
Так это короткое лирическое произведение, повествующее о мимолетном мгновении свидания, становится глубоким, полным символов и намеков гимном творчеству и жизнелюбию.
