Степь
Бесконечная Россия
Словно вечность на земле!
Едешь, едешь, едешь, едешь,
Дни и версты нипочем!
Тонут время и пространство
В необъятности твоей.
Степь широко на просторе
Поперек и вдоль лежит,
Словно огненное море
Зноем пышет и палит.
Цепенеет воздух сжатый,
Не пахнет на душный день
С неба ветерок крылатый,
Ни прохладной тучки тень.
Небеса, как купол медный,
Раскалились. Степь гола;
Кое-где пред хатой бедной
Сохнет бедная ветла.
С кровли аист долгоногой
Смотрит, верный домосед;
Добрый друг семьи убогой,
Он хранит ее от бед.
Шагом, с важностью спокойной
Тащут тяжести волы;
Пыль метет метелью знойной,
Вьюгой огненной золы. Как разбитые палатки
На распутий племен –
Вот курганы, вот загадки
Неразгаданных времен
Как разбитые палатки
На распутий племен –
Вот курганы, вот загадки
Неразгаданных времен.
Пусто всё, однообразно,
Словно замер жизни дух;
Мысль и чувство дремлют праздно,
Голодают взор и слух.
Грустно! Но ты грусти этой
Не порочь и не злословь:
От нее в душе согретой
Свято теплится любовь.
Степи голые, немые,
Всё же вам и песнь, и честь!
Всё вы – матушка Россия,
Какова она ни есть!
Июнь 1849
Столкновение иллюзии с реальностью
Не заметить такое чудо невозможно
Красотка верит, что однажды богатый мужчина обязательно обратит на неё внимание, не имеет никакого значения, он парень или старик. А потом, мечтает девушка, он обязательно влюбится, увезёт с собой, а вскоре даже женится на крестьянской дочери. И настанет для неё счастливая жизнь
И настанет для неё счастливая жизнь.
Картинно подбоченясь, он бросает взгляд на крестьянку, а вся его поза словно говорит: вот я каков. Молодой человек не прочь пощекотать самолюбие и поиграть её чувствами.
Только в очередной раз план не стал реальностью. Зря билось сердечко, и зоркие глаза вглядывались в экипаж напрасно: тройка вихрем проносится мимо. Сидящему в ней юному корнету, скорее всего, не удалось хорошенько разглядеть стоявшую поодаль от подружек симпатичную девушку.
Да, у неё смазливенькое личико и привлекательная внешность, но разве вспомнит через пару дней об этой встрече бравый корнет? Скорее всего, милый пасторальный образ сотрётся, растает подобно туману и бесследно исчезнет.
Музыкальная основа Павла Булахова[править]
Павел Булахов сочинил свою музыку к стихотворению П. Вяземского «Еще тройка» в 1865 году. Но, по всей видимости, он изначально использовал стихотворение не целиком, а избрав из него то, что ему «ложилось на душу». Ушла определенная философичность стихотворения, раздумья седока о случайном путнике, зато проступили совсем иные темы — задор, удаль, влюбленность…
Предполагается, что музыкант сам же дописал остальные куплеты и припев:
-
-
-
- Еду, еду, еду к ней
- Еду к любушке своей.
-
-
Куплет «Вот вдали село большое…» (или по другим версиям, «Вот село уж показалось…») навеян стихотворением Н. Анордиста (Н. Радостина) «Тройка» (1839), которое тоже стало народной песней — «Вот на пути село большое» с музыкой Петра Петровича Булахова (брата Павла Петровича).
В таком виде песня настолько прижилась в народе и стала популярна, что ее часто называют русской народной песней, а про авторов знают далеко не все.
Анализ стихотворения Вяземского «Еще тройка»
Перед читателем бойкое живое стихотворение Петра Андреевича Вяземского (1792 – 1878) «Ещё тройка». Оно настолько полюбилось публике, что сразу несколько композиторов (П. Карасёв, А. Дюбюк, А. Катенин) брались в разное время сочинить музыку для него. В итоге в 1865 году Павел Петрович Булахов написал музыку, которая превратила стихотворение в бессмертный романс.
Тема тройки, мчащейся по бескрайним просторам, всегда была популярна в русской культуре. Мы можем встретить этот образ в народных песнях и на картинах знаменитых художников. Очень любили русскую тройку поэты и писатели XIX века. Особые чувства вызывает она, например, у Н. В. Гоголя, А. С. Пушкина, Н. А. Некрасова и др. Тройка Вяземского прекрасно вписывается в этот ряд. Она вобрала в себя всё многообразие образов, связанных с родной землёй.
Это произведение было написано в 1834 году, а впервые опубликовано в 1862 году в альманахе А. Смирдина «Новоселье». Состоит стихотворение из десяти строф, представляющих собой обычные четверостишия. Строки рифмуются перекрёстно (схема abab), женские окончания чередуются с мужскими.
Автор выступает как рассказчик. В начале произведения он демонстрирует читателю фон, на котором будет разворачиваться действие. Как умелый художник он рисует густую ночь, широкую степь и мчащуюся тройку лошадей. Поэт не жалеет эпитетов для описания красот родной природы: «ночь тёмная», неверный «блеск зыбучий», «тьма ночная» хорошо передают настроение автора, заставляя читателя разделить с ним «думу томную».
Благодаря сравнениям пейзаж обретает таинственные краски и звуки:
Словно леший ведьме вторит
И аукается с ней,
Иль русалка тараторит
В роще звучных камышей.
Звуки также служат для создания эффекта присутствия. Поэт прибегает к аллитерациям, чтобы читатель самостоятельно проникся волшебством ночи. Повторяющиеся «з», «с» и «ц» доносят до него звон колокольчиков – «визжит», «звучный», «голосисто», «кольцо», «месяц». Гулкие согласные передают топот лошадиных копыт: «глухо», «копыт», «из-под», «хохочет».
Затем автор переключает внимание. В свете сверкающей луны он пристально рассматривает возницу
Его интересует, кто этот человек, куда он направляется в этот поздний час:
Кто сей путник? И отколе,
И далёк ли путь ему?
По неволе иль по воле
Мчится он в ночную тьму?
Целых пять строф посвящает поэт этим размышлениям, перебирая разные варианты. Но в это время экипаж проезжает мимо и скрывается в темноте. Вместе с ним исчезает и месяц, гаснут звуки колокольчика.
Можно по-разному толковать, что скрывается под образом тройки, промелькнувшей в ночи перед взором рассказчика. Может, это намёк на судьбу России, а лошади выступают как разнородные силы, в единой упряжке тянущие страну в неизвестность. Может, это метафора человеческой жизни, которая как мгновение проносится перед глазами наблюдателя. Ясно одно – образ тройки имеет глубокий смысл и очень близок русскому человеку.
Рубрики стихотворения: Анализ стихотворений ✑
Русский бог
Нужно ль вам истолкованье,
Что такое русский бог?
Вот его вам начертанье,
Сколько я заметить мог.
Бог метелей, бог ухабов,
Бог мучительных дорог,
Станций — тараканьих штабов,
Вот он, вот он русский бог.
Бог голодных, бог холодных,
Нищих вдоль и поперек,
Бог имений недоходных,
Вот он, вот он русский бог.
Бог грудей и жоп отвислых,
Бог лаптей и пухлых ног,
Горьких лиц и сливок кислых,
Вот он, вот он русский бог.
Бог наливок, бог рассолов,
Душ, представленных в залог,
Бригадирш обоих полов,
Вот он, вот он русский бог.
Бог всех с анненской на шеях,
Бог дворовых без сапог,
Бар в санях при двух лакеях,
Вот он, вот он русский бог.
К глупым полон благодати,
К умным беспощадно строг,
Бог всего, что есть некстати,
Вот он, вот он русский бог.
Бог всего, что из границы,
Не к лицу, не под итог,
Бог по ужине горчицы,
Вот он, вот он русский бог.
Бог бродяжных иноземцев,
К нам зашедших за порог,
Бог в особенности немцев,
Вот он, вот он русский бог.
1828 год
*****
Композиция
Для того чтобы продемонстрировать свою мысль, Некрасов использует кольцевую композицию. В первой строфе главный герой спрашивает молоденькую крестьянку, почему она так жадно смотрит на дорогу, а в последних двух предостерегает ее от тех неясных мечтаний, которые мешают ей просто резвиться с подружками: нет у нее другой судьбы, кроме тяжкой крестьянской доли.
Условно произведение можно разделить на две часть: воображаемая счастливая жизнь красивой крестьянки и реальная – несчастная, наполненная только работой, побоями мужа и бесконечным рождением детей.
Сначала поэт создает экспозицию: показывает крестьянскую девушку, стоящую на дороге и ожидающую чего-то. Когда показывается тройка, символизирующая красивую жизнь, героиня как будто пытается догнать ее. И тут автор делает паузу в основном повествовании, чтобы описать красавицу-крестьянку. Созданный им выразительный портрет вполне объясняет следующее за ним предположение, что она поживет вволю, что жизнь ее будет полной и легкой…
Но вторая часть произведения по своей сути является антитезой к первой: в ней показывается та судьба, которая на самом деле ждет свежую, полную надежд прекрасную девушку. И судьба эта незавидна: она пойдет за неряху-мужика, который будет бить ее, а свекровь унижать, заставлять выполнять непосильную работу. Бесконечные роды и тяжелая работа сделают ее безразличной ко всему: некогда живая молодая красавица прежде времени превратится в отупевшую от побоев и труда старуху. Так и сойдет она в могилу.
И именно поэтому предостерегает ее лирический герой от мечтаний – смысл его слов в том, что не сбудутся ее желания, символизирующая неведомое счастье тройка, давно уехала, да и красивый корнет в ней направлялся к другой девушке. Так что крестьянке остается только смиренно принять свою судьбину.
Написано стихотворение трехстопным анапестом – это размер использован поэтом для того, чтобы сделать произведение больше похожим на песню. Впоследствии оно действительно было положено на музыку и стало известным романсом. Мужская и женская рифмы, которые чередуются в строфах, создают впечатление цельности.
Жизнь наша в старости — изношенный халат
Жизнь наша в старости — изношенный халат:
И совестно носить его, и жаль оставить;
Мы с ним давно сжились, давно, как с братом брат;
Нельзя нас починить и заново исправить.
Как мы состарились, состарился и он;
В лохмотьях наша жизнь, и он в лохмотьях тоже,
Чернилами он весь расписан, окроплён,
Но эти пятна нам узоров всех дороже;
В них отпрыски пера, которому во дни
Мы светлой радости иль облачной печали
Свои все помыслы, все таинства свои,
Всю исповедь, всю быль свою передавали.
На жизни также есть минувшего следы:
Записаны на ней и жалобы, и пени,
И на неё легла тень скорби и беды,
Но прелесть грустная таится в этой тени.
В ней есть предания, в ней отзыв наш родной
Сердечной памятью ещё живёт в утрате,
И утро свежее, и полдня блеск и зной
Припоминаем мы и при дневном закате.
Ещё люблю подчас жизнь старую свою
С её ущербами и грустным поворотом,
И, как боец свой плащ, простреленный в бою,
Я холю свой халат с любовью и почётом.
Между 1875 и 1877 годами
*****
Первый снег
Пусть нежный баловень полуденной природы,
Где тень душистее, красноречивей воды,
Улыбку первую приветствует весны!
Сын пасмурных небес полуночной страны,
Обыкший к свисту вьюг и реву непогоды,
Приветствую душой и песнью первый снег.
С какою радостью нетерпеливым взглядом
Волнующихся туч ловлю мятежный бег,
Когда с небес они на землю веют хладом!
Вчера еще стенал над онемевшим садом
Ветр скучной осени, и влажные пары
Стояли над челом угрюмыя горы
Иль мглой волнистою клубилися над бором.
Унынье томное бродило тусклым взором
По рощам и лугам, пустеющим вокруг.
Кладбищем зрелся лес; кладбищем зрелся луг.
Пугалище дриад, приют крикливых вранов,
Ветвями голыми махая, древний дуб
Чернел в лесу пустом, как обнаженный труп.
И воды тусклые, под пеленой туманов,
Дремали мертвым сном в безмолвных берегах.
Природа бледная, с унылостью в чертах,
Поражена была томлением кончины.
Сегодня новый вид окрестность приняла,
Как быстрым манием чудесного жезла;
Лазурью светлою горят небес вершины;
Блестящей скатертью подернулись долины,
И ярким бисером усеяны поля.
На празднике зимы красуется земля
И нас приветствует живительной улыбкой.
Здесь снег, как легкий пух, повис на ели гибкой;
Там, темный изумруд посыпав серебром,
На мрачной сосне он разрисовал узоры.
Рассеялись пары, и засверкали горы,
И солнца шар вспылал на своде голубом.
Волшебницей зимой весь мир преобразован;
Цепями льдистыми покорный пруд окован
И синим зеркалом сравнялся в берегах.
Забавы ожили; пренебрегая страх,
Сбежались смельчаки с брегов толпой игривой
И, празднуя зимы ожиданный возврат,
По льду свистящему кружатся и скользят.
Там ловчих полк готов; их взор нетерпеливый
Допрашивает след добычи торопливой, –
На бегство робкого нескромный снег донес;
С неволи спущенный за жертвой хищный пес
Вверяется стремглав предательскому следу,
И довершает нож кровавую победу.
Покинем, милый друг, темницы мрачный кров!
Красивый выходец кипящих табунов,
Ревнуя на бегу с крылатоногой ланью,
Топоча хрупкий снег, нас по полю помчит.
Украшен твой наряд лесов сибирских данью,
И соболь на тебе чернеет и блестит.
Презрев мороза гнев и тщетные угрозы,
Румяных щек твоих свежей алеют розы,
И лилия свежей белеет на челе.
Как лучшая весна, как лучшей жизни младость,
Ты улыбаешься утешенной земле,
О, пламенный восторг! В душе блеснула радость,
Как искры яркие на снежном хрустале.
Счастлив, кто испытал прогулки зимней сладость!
Кто в тесноте саней с красавицей младой,
Ревнивых не боясь, сидел нога с ногой,
Жал руку, нежную в самом сопротивленье,
И в сердце девственном впервой любви смятенья,
И думу первую, и первый вздох зажег,
В победе сей других побед прияв залог.
Кто может выразить счастливцев упоенье?
Как вьюга легкая, их окриленный бег
Браздами ровными прорезывает снег
И, ярким облаком с земли его взвевая,
Сребристой пылию окидывает их.
Стеснилось время им в один крылатый миг.
По жизни так скользит горячность молодая,
И жить торопится, и чувствовать спешит!
Напрасно прихотям вверяется различным;
Вдаль увлекаема желаньем безграничным,
Пристанища себе она нигде не зрит.
Счастливые лета! Пора тоски сердечной!
Но что я говорю? Единый беглый день,
Как сон обманчивый, как привиденья тень,
Мелькнув, уносишь ты обман бесчеловечный!
И самая любовь, нам изменив, как ты,
Приводит к опыту безжалостным уроком
И, чувства истощив, на сердце одиноком
Нам оставляет след угаснувшей мечты.
Но в памяти души живут души утраты.
Воспоминание, как чародей богатый,
Из пепла хладного минувшее зовет
И глас умолкшему и праху жизнь дает.
Пусть на омытые луга росой денницы
Красивая весна бросает из кошницы
Душистую лазурь и свежий блеск цветов;
Пусть, растворяя лес очарованьем нежным,
Влечет любовников под кровом безмятежным
Предаться тихому волшебству сладких снов! –
Не изменю тебе воспоминаньем тайным,
Весны роскошныя смиренная сестра,
О сердца моего любимая пора!
С тоскою прежнею, с волненьем обычайным,
Клянусь платить тебе признательную дань;
Всегда приветствовать тебя сердечной думой,
О первенец зимы, блестящей и угрюмой!
Снег первый, наших нив о девственная ткань!
Ноябрь 1819
Темы и проблемы
В произведении есть насыщенная тематика и злободневная проблематика.
- Основная тема стихотворения – это тяжелая судьба русской женщины, в особенности крепостной крестьянки. В произведении судьба девушки делится на две части: до замужества она переполнена иллюзиями, красотой и легкостью, а после ее жизнь становится рутинной и однообразной, в которой даже дети не могут сделать ее счастливой.
- Основная проблема – несправедливость общественного устройства. Крестьянка обречена на тяжкий труд, семейное несчастье, нужду и печаль. У нее нет выбора, ведь другое сословие для нее недоступно и заколочено презрением. Какой бы прекрасной она ни была, происхождение решило ее судьбу за нее.
В произведении можно просмотреть и несколько второстепенных тем и проблем.
- Тема красоты – это безразличие окружающих к красоте и к привлекательности, примитивное общество никогда не сможет по достоинству оценить великолепие девушки.
- Еще затрагивается проблема сословной любви. Мало кого волновала искренняя любовь, тогда брак должен был принести выгоду и прибыл семьям, и конечно же, общественное одобрение.
Также интересен главный конфликт произведения между мечтой и реальностью. Сначала читатель погружен в мажорную гамму чувств, испытывает положительные чувства к главной героине, наслаждается ее молодостью и красотой, а затем, ближе к концу, он осознает всю угнетающую обстановку, которую ловко создает автор. Читатель начинает сопереживать и поддерживать девушку, и, как она, не хочет верить в реальность, в печальную данность предстоящей жизни крестьянки.
Ноты арий из опер и оперетт
К. М. фон Вебер Рассказ и ария Анхен из оперы «Вольный стрелок» (сопрано)
Дж. Верди Ария Манрико «Ah si, ben mio» из оперы «Трубадур» (тенор)
Дж. Верди Ариозо Дездемоны «Esterrefatta fisso» из оперы «Отелло» (сопрано)
Дж. Верди Песня Оскара «Saper vorreste« из оперы «Бал-маскарад» (сопрано)
Дж. Верди Сцена Аиды из оперы «Аида» (сопрано)
Дж. Верди Романс Аиды из оперы «Аида» (сопрано)
Г. Ф. Гендель Ария о Сусанне из оратории «Сусанна» (сопрано)
Г. Ф. Гендель Ария «Lascia ch’io pianga» из оперы «Ринальдо» В ФА-МАЖОРЕ (для высокого голоса)
Г. Ф. Гендель «Dignare» из оратории (меццо-сопрано)
М. И. Глинка Рондо Антониды из оперы «Иван Сусанин» (сопрано)
К. В. Глюк Ария Альцесты «Divinités du Styx» из оперы «Альцеста» (меццо-сопрано)
С. Гулак-Артемовский Романс из оперы «Запорожец за Дунаем» (сопрано)
Ш. Гуно Ария из оперы «Сен-Марс» (сопрано)
А. С. Даргомыжский Песня Наташи «По камушкам» из оперы «Русалка» (сопрано)
А. С. Даргомыжский Ария Княгини «Подруги детства» из оперы «Русалка» (меццо-сопрано)
А. С. Даргомыжский Каватина Князя «Невольно к этим грустным берегам» из оперы «Русалка» (тенор)
А. С. Даргомыжский Ария Мельника «Ох, то-то вы все девки молодыя» из оперы «Русалка» (бас)
А. С. Даргомыжский Песня Ольги «Как у нас на улице» из оперы «Русалка» (сопрано)
У. Джордано «Импровизация Андре Шенье» из оперы «Андре Шенье» (тенор)
Г. Доницетти Ария Неморино «Una furtiva lagrima» из оперы «Любовный напиток» В СОЛЬ-МИНОРЕ
Дж. Керн Песенка Магнолии «Тихо на тех дорогах» из оперетты «Плавучий театр»
Дж. Керн Песенка Магнолии «Мечтала я» из оперетты «Плавучий театр»
Дж. Керн Песенка Жюли «Снова желтеют листья в саду» из оперетты «Плавучий театр»
Ж. Массне Ария Манон из III акта оперы «Манон» (сопрано)
Ю. Мейтус Ариозо Любы Шевцовой «Что там люди думают» из оперы «Молодая гвардия» (сопрано)
В. А. Моцарт Ария Памины из оперы «Волшебная флейта» (сопрано)
В. А. Моцарт Ария Бастьена из оперы «Бастьен и Бастьена» (тенор)
В. А. Моцарт Ария Бастьены из оперы «Бастьен и Бастьена» (сопрано)
Э. Направник Романс Маши из оперы «Дубровский» (сопрано)
Э. Направник Французский дуэт Маши и Дубровского из оперы «Дубровский» (сопрано и тенор)
Ж. Оффебах Письмо Периколы из оперетты «Перикола или Птички певчие» (меццо-сопрано)
Ж. Оффебах Признание Периколы из оперетты «Перикола или Птички певчие» (меццо-сопрано)
Ж. Оффебах Сцена опьянения Периколы из оперетты «Перикола или Птички певчие» (меццо-сопрано)
Дж. Пуччини Ария Де Грие «Ah! non v’avvicinate« из оперы «Манон Леско», 3 акт (тенор)
Н. А. Римский-Корсаков Песня Левко «Спи, моя красавица» из оперы «Майская ночь» (тенор)
Н. А. Римский-Корсаков Песня Садко «Ой, ты темная дубравушка» (тенор)
Н. А. Римский-Корсаков Песнь Войславы из оперы-балета «Млада»
Дж. Россини Каватина Нинетты «Di piacer mi balza il cor» из оперы «Сорока-воровка» (сопрано)
Л. Ружицкий Песенка Катон «Он старый мой знакомый» из оперы «Казанова» (сопрано)
Соколовский (Фомин) Ария Анюты «Кабы я млада» из оперы «Мельник-колдун, обманщик и сват» (сопрано)
Р. Фримль Песенка Сильвии «Очень странно» из оперетты «Когда-нибудь»
Р. Фримль Песенка Сильвии «Льётся из всех мелодий» из оперетты «Когда-нибудь»
Р. Фримль Песенка Сильвии «Улыбнись» из оперетты «Когда-нибудь»
Р. Фримль Ариетта Гюгетты из оперетты «Король бродяг»
П. И. Чайковский Ария Оксаны «Ишь ты, какая вьюга!» из оперы «Черевички» (сопрано)
П. И. Чайковский Ария Германа «Что наша жизнь» из оперы «Пиковая дама» (тенор)
П. И. Чайковский Ариозо Иоланты из оперы «Иоланта» (сопрано)
П. И. Чайковский Дуэт Лизы и Полины «Уж вечер» из оперы «Пиковая дама» (сопрано и меццо-сопрано)
П. И. Чайковский Ария Ленского «Куда, куда вы удалились» из оперы «Евгений Онегин» (тенор)
П. И. Чайковский Ария Князя Гремина «Любви все возрасты покорны» из оперы «Евгений Онегин» (бас)
П. И. Чайковский Куплеты мсье Трике из оперы «Евгений Онегин» (тенор) — текст на фр. яз.
П. И. Чайковский Ария Онегина «Когда бы жизнь домашним кругом» из оперы «Евгений Онегин» (баритон)
П. И. Чайковский Ариозо Кумы «Глянуть с Нижнего» из оперы «Чародейка» (сопрано)
П. И. Чайковский Ария Кумы «Где же ты, мой желанный» из оперы «Чародейка» (сопрано)
П. И. Чайковский Ария Наташи «Соловушко в дубравушке» из оперы «Опричник» (сопрано)
П. И. Чайковский Ария Агнесы из оперы «Орлеанская дева» (сопрано)
П. И. Чайковский Колыбельная Марии из оперы «Мазепа» (сопрано)
В. Шебалин Ария Катарины из оперы «Укрощение строптивой» (сопрано)
Прощание с халатом
Прости, халат! товарищ неги праздной,
Досугов друг, свидетель тайных дум!
С тобою знал я мир однообразный,
Но тихий мир, где света блеск и шум
Мне в забытьи не приходил на ум.
Искусства жить недоученный школьник,
На поприще обычаев и мод,
Где прихоть-царь тиранит свой народ,
Кто не вилял? В гостиной я невольник,
В углу своем себе я господин,
Свой меря рост не на чужой аршин.
Как жалкий раб, платящий дань злодею,
И день и ночь, в неволе изнурись,
Вкушает рай, от уз освободясь,
Так, сдернув с плеч гостиную ливрею
И с ней ярмо взыскательной тщеты,
Я оживал, когда, одет халатом,
Мирился вновь с покинутым Пенатом;
С тобой меня чуждались суеты,
Ласкали сны и нянчили мечты.
У камелька, где яркою струею
Алел огонь, вечернею порою,
Задумчивость, красноречивый друг,
Живила сон моей глубокой лепи.
Минувшего проснувшиеся тени
В прозрачной тьме толпилися вокруг;
Иль в будущем, мечтаньем окриленный,
Я рассекал безвестности туман,
Сближая даль, жил в жизни отдаленной
И, с истиной перемешав обман,
Живописал воздушных замков план.
Как я в твоем уступчивом уборе
В движеньях был портного не рабом,
Так мысль моя носилась на просторе
С надеждою и памятью втроем.
В счастливы дни удачных вдохновений,
Когда легко, без ведома труда,
Стих под перо ложился завсегда
И рифма, враг невинных наслаждений,
Хлыстовых бич, была ко мне добра;
Как часто, встав с Морфеева одра,
Шел прямо я к столу, где Муза с лаской
Ждала меня с посланьем или сказкой
И вымыслом, нашептанным вчера.
Домашний мой наряд ей был по нраву:
Прием ее, чужд светскому уставу,
Благоволил небрежности моей.
Стих вылетал свободней и простей;
Писал шутя, и в шутке легкокрылой
Работы след улыбки не пугал.
Как жалок мне любовник муз постылый,
Который нег халата не вкушал!
Поклонник мод, как куколка одетый
И чопорным восторгом подогретый,
В свой кабинет он входит, как на бал.
Его цветы — румяны и белила,
И, обмакнув в душистые чернила
Перо свое, малюет мадригал.
Пусть грация жеманная в уборной
Дарит его улыбкою притворной
За то, что он выказывал в стихах
Слог распиской и музу в завитках;
Но мне пример: бессмертный сей неряха —
Анакреон, друг красоты и Вакха,
Поверьте мне, в халате пил и пел;
Муз баловень, харитами изнежен
И к одному веселию прилежен,
Играя, он бессмертие задел.
Не льщусь его причастником быть славы,
Но в лени я ему не уступлю:
Как он, люблю беспечности забавы,
Как он, досуг и тихий сон люблю.
Но скоро след их у меня простынет:
Забот лихих меня обступит строй,
И ты, халат! товарищ лучший мой,
Прости! Тебя неверный друг покинет.
Теснясь в рядах прислуженцев властей,
Иду тропой заманчивых сетей.
Что ждет меня в пути, где под туманом
Свет истины не различишь с обманом?
Куда, слепец, неопытный слепец,
Я набреду? Где странствию конец?
Как покажусь я перед трон мишурный
Владычицы, из своенравной урны
Кидающей подкупленной рукой
Дары свои на богомольный рой,
Толпящийся с кадилами пред нею?
Заветов я ее не разумею, —
Притворства чужд и принужденья враг,
От юных дней ценитель тихих благ.
В неловкости, пред записным проворством
Искусников, воспитанных притворством,
Изобличит меня мой каждый шаг.
И новичок еще в науке гибкой:
Всем быть подчас и вместе быть ничем
И шею гнуть с запасною улыбкой
Под золотой, но тягостный ярем;
На поприще, где беспрестанной сшибкой
Волнуются противников ряды,
Оставлю я на торжество вражды,
Быть может, след моей отваги тщетной
И неудач постыдные следы.
О мой халат, как в старину приветный!
Прими тогда в объятия меня.
В тебе найду себе отраду я.
Прими меня с досугами, мечтами,
Венчавшими весну мою цветами.
Сокровище благ прежних возврати;
Дай радость мне, уединясь с тобою,
В тиши страстей, с спокойною душою
И не краснев пред тайным судиею,
Бывалого себя в себе найти.
Согрей во мне в холодном принужденье
Остывший жар к благодеяньям муз,
И гений мой, освободясь от уз,
Уснувшее разбудит вдохновенье.
Пусть прежней вновь я жизнью оживу
И, сладких снов в волшебном упоенье
Переродясь, пусть обрету забвенье
Всего того, что видел наяву.
21 сентября 1817 года, Остафьево
Я пережил
Я пережил и многое, и многих,
И многому изведал цену я;
Теперь влачусь в одних пределах строгих
Известного размера бытия.
Мой горизонт и сумрачен, и близок,
И с каждым днём всё ближе и темней;
Усталых дум моих полёт стал низок,
И мир души безлюдней и бедней.
Не заношусь вперёд мечтою жадной,
Надежды глас замолк — и на пути,
Протоптанном действительностью хладной,
Уж новых мне следов не провести.
Как ни тяжёл мне был мой век суровый,
Хоть житницы моей запас и мал,
Но ждать ли мне безумно жатвы новой,
Когда уж снег из зимних туч напал?
По бороздам серпом пожатой пашни
Найдёшь ещё, быть может, жизни след;
Во мне найдёшь, быть может, след вчерашний,
Но ничего уж завтрашнего нет.
Жизнь разочлась со мной; она не в силах
Мне то отдать, что у меня взяла,
И что земля в глухих своих могилах
Безжалостно навеки погребла.
1837 год
*****
К
Кабалевский Д. ГавотКабалевский Д. Галоп комедиантовКабалевский Д. КлоуныКабалевский Д. Шуточный танецКалинин Д. Два настроенияКалинин Д. Концертная обработка Р.Н.П. Волга-реченка глубокаКалинин Д. Поэма-воспоминаниеКалинин Д. ТоккатаКаминский Д. ЮморескаКарбо В. АльзинеКарбо В. МарианнаКарбо В. Старая тетрадь 1ч.Карташёв С. Детская сюитаКарташёв С. Концертная мазуркаКарташёв С. Романтический вальсКарташёв С. СюитаКарташёв С. Фантазия на две темыКарташёв С. ЮморескаКаструччи П. Концерт для скрипки с оркестромКесарева М. Две пьесыКичанов Е. Две русские народные песниКичанов Е. Концерт №1Кичанов Е. Разосённы комарочки-пискуныКлепалов Ю. Испанский танецКлепалов Ю. Кремлевское скерцоКлючарёв А. Фантазия на татарские темыКозлов В. Маленький детективКолмановский Э. Бежит рекаКомаровский А. Пойду ль я, выйду ль яКоняев С. Концертная пьесаКорелли А. ФолияКорещенко А. ЖалобаКотельников В. Детский концертКофанов А. Андалузский чардашКравченко Б. ПереполохКрамер Д. В лесу родилась елочкаКрасавин Н. В саду девушки гулялиКрасавин Н. КундюбочкаКрасев М. Ай, все кумушки, домойКрасев М. Белорусская песня и пляскаКрасев М. Полноте, ребятаКрейслер Ф. Венское каприччиоКрейслер Ф. Маленький Венский вальсКрейслер Ф. Прекрасный розмаринКрейслер Ф. Радость любвиКрейслер Ф. СинкопыКрючков Е. Прелюдия и скерцоКулау Ф. РондоКуликов П. Румынская песня и чардашКуликов П. Концертные вариацииКуперен Ф. Маленькие ветряные мельницыКуперен Ф. ПасторальКурченко А. Как пойду я на быструю реченькуКурченко А. КонцертКурченко А. Концерт №2 СибирскийКурченко А. РомансКурченко А. Уральские сказыКусяков А. КонцертКусяков А. Соната №1Кусяков А. Соната №3Кюи Ц. КанцонеттаКюи Ц. Ориенталь
Масленица на чужой стороне
Здравствуй, в белом сарафане
Из серебряной парчи!
На тебе горят алмазы,
Словно яркие лучи.
Ты живительной улыбкой,
Свежей прелестью лица
Пробуждаешь к чувствам новым
Усыпленные сердца.
Здравствуй, русская молодка,
Раскрасавица-душа,
Белоснежная лебедка,
Здравствуй, матушка зима!
Из-за льдистого Урала
Как сюда ты невзначай,
Как, родная, ты попала
В бусурманский этот край?
Здесь ты, сирая, не дома,
Здесь тебе не по нутру;
Нет приличного приема,
И народ не на юру.
Чем твою мы милость встретим?
Как задать здесь пир горой?
Не суметь им, немцам этим,
Поздороваться с тобой.
Не напрасно дедов слово
Затвердил народный ум:
«Что для русского здорово,
То для немца карачун!»
Нам не страшен снег суровый,
С снегом — батюшка-мороз,
Наш природный, нагл дешевый
Пароход и паровоз.
Ты у нас краса и слава,
Наша сила и казна,
Наша бодрая забава,
Молодецкая зима!
Скоро масленицы бойкой
Закипит широкий пир,
И блинами и настойкой
Закутит крещеный мир.
В честь тебе и ей Россия,
Православных предков дочь,
Строит горы ледяные
И гуляет день и ночь.
Игры, братские попойки,
Настежь двери и сердца!
Пышут бешеные тройки,
Снег топоча у крыльца.
Вот взвились и полетели,
Что твой сокол в облаках!
Красота ямской артели
Вожжи ловко сжал в руках;
В шапке, в синем полушубке
Так и смотрит молодцом,
Погоняет закадычных
Свистом, ласковым словцом.
Мать дородная в шубейке
Важно в розвальнях сидит,
Дочка рядом в душегрейке
Словно маков цвет горит.
Яркой пылью иней сыплет
И одежду серебрит,
А мороз, лаская, щиплет
Нежный бархатец ланит.
И белее и румяней
Дева блещет красотой,
Как алеет на поляне
Снег под утренней зарей.
Мчатся вихрем, без помехи
По полям и по рекам,
Звонко щелкают орехи
На веселие зубкам.
Пряник, мой однофамилец,
Также тут не позабыт,
А наш пенник, наш кормилец
Сердце любо веселит.
Разгулялись город, села,
Загулялись стар и млад, —
Всем зима родная гостья,
Каждый масленице рад.
Нет конца веселым кликам,
Песням, удали, пирам.
Где тут немцам-горемыкам
Вторить вам, богатырям?
Сани здесь — подобной дряни
Не видал я на веку;
Стыдно сесть в чужие сани
Коренному русаку.
Нет, красавица, не место
Здесь тебе, не обиход,
Снег здесь — рыхленькое тесто,
Вял мороз и вял народ.
Чем почтят тебя, сударку?
Разве кружкою пивной,
Да копеечной сигаркой,
Да копченой колбасой.
С пива только кровь густеет,
Ум раскиснет и лицо;
То ли дело, как прогреет
Наше рьяное винцо!
Как шепнет оно в догадку
Ретивому на ушко, —
Не поет, ей-ей, так сладко
Хоть бы вдовушка Клико!
Выпьет чарку-чародейку
Забубённый наш земляк:
Жизнь копейка! — Смерть-злодейку
Он считает за пустяк.
Немец к мудрецам причислен,
Немец — дока для всего,
Немец так глубокомыслен,
Что провалишься в него.
Но, по нашему покрою,
Если немца взять врасплох,
А особенно зимою,
Немец — воля ваша! — плох.
20 февраля 1853 года, Дрезден
*****
Когда? Когда?
Когда утихнут дни волненья
И ясным дням придёт чреда,
Рассеется звездой спасенья
Кровавых облаков гряда?
Когда, когда?
Когда воскреснут добры нравы,
Уснёт и зависть и вражда?
Престанут люди для забавы
Желать взаимного вреда?
Когда, когда?
Когда корысть, не зная страха,
Не будет в храминах суда
И в погребах, в презренье Вакха,
Вино размешивать вода?
Когда, когда?
Когда поэты будут скромны,
При счастье глупость не горда,
Красавицы не вероломны
И дружба в бедствиях тверда?
Когда, когда?
Когда очистится с Парнаса
Неверных злобная орда,
И дикого её Пегаса
Смирит надёжная узда?
Когда, когда?
Когда на языке любовном
Нет будет нет, да будет да
И у людей в согласьи ровном
Расти с рассудком борода?
Когда, когда?
Когда не по полу прихожей
Стезю проложат в господа
И будет вывеской вельможей
Высокий дух, а не звезда?
Когда, когда?
Когда газета позабудет
Людей морочить без стыда,
Суббота отрицать не будет
Того, что скажет середа?
Когда, когда?
1815 год
*****
