ПРИМИТИВА
Я слишком далеко зашел,
Полушутя, полусерьёзно…
Опомниться еще не поздно:
Недаром я тебя нашёл.
Всё на поэзию валить —
Ах, значит ли всегда быть правым?
И с помышлением лукавым
Тебя мне можно ль заслужить?
Я жил все годы как-нибудь,
Как приходилось, без отчёта…
Я тяготился, от чего-то
Себя стараясь обмануть.
Халатность это или лень —
Я не задумывался много
И, положась на милость Бога,
Всё верил в поворотный день.
Я знал, что ты ко мне придешь
С твоим лицом, с твоей душою,
И наглумишься надо мною
За всю мою былую ложь.
Сначала будет грусть и тишь,
И боль, и стыд в душе поэта.
Потом я «обновлюсь». За это
Ты праведно меня простишь.
1915
В ДЕРЕВУШКЕ У МОРЯ
В деревушке у моря, где фокстрота не танцуют,
Где политику гонят из домов своих метлой,
Где целуют не часто, но зато когда целуют,
В поцелуях бывают всей нетронутой душой;
В деревушке у моря, где избушка небольшая
Столько чувства вмещает, где — прекрасному сродни —
В город с тайной опаской и презреньем наезжая
По делам неотложным, проклинаешь эти дни;
В деревушке у моря, где на выписку журнала
Отдают сбереженья грамотные рыбаки
И которая гневно кабаки свои изгнала,
Потому что с природой не соседят кабаки;
В деревушке у моря, утопающей весною
В незабвенной сирени, аромат чей несравним, —
Вот в такой деревушке, над отвесной крутизною,
Я живу, радый морю, гордый выбором своим!
1927
LiveInternetLiveInternet
Игорь-Северянин
Ни доброго взгляда, ни нежного слова — Всего, что бесценно пустынным мечтам… А сердце… а сердце все просит былого! А солнце… а солнце — надгробным крестам!
И все — невозможно! и все — невозвратно! Несбыточней бывшего нет ничего… И ты, вся святая когда-то, развратна… Развратна! — не надо лица твоего!..
Спуститесь, как флеры, туманы забвенья, Спасите, укройте обломки подков… Бывают и годы, короче мгновенья, Но есть и мгновенья, длиннее веков!
Игорь-Северянин
Еще подростком Игорь Северянин влюбился в Евгению Гуцан, которая оказалась его соседкой по имению в Гатчине.
Евгения Гуцан
Его юношеская привязанность очень скоро переросла в сильное чувство, и 18-летний начинающий поэт предложил своей избраннице руку и сердце. Впрочем, о свадьбе не могло быть и речи, потому что обе семьи не отличались финансовым благополучием. Тогда Северянин поселился со своей возлюбленной на съемной квартире в Петербурге и целый год искренне считал себя женатым человеком.
Жила пара очень бедно. Игорь-Северянин пытался зарабатывать на жизнь тем, что изредка публиковал стихи, а его избранница оказалась прекрасной рукодельницей. Но совместного дохода хватало лишь на скромное питание и оплату жилья. Поэтому когда девушка забеременела, то приняла решение устроить свою жизнь древним, как мир, способом, став содержанкой одного богатого пожилого господина.
Этот поступок любимой настолько потряс поэта, что в 1909 году он написал стихотворение «Стансы», в котором обвинил избранницу во всех смертных грехах. Конечно, можно понять ту душевную боль, которую в тот момент испытывал Игорь-Северянин. Именно поэтому и родились обличительны строки: «И ты, вся святая когда-то, развратна…». Автор обличает свою возлюбленную и, вместе с тем, мечтает о том, чтобы вернуть прошлое, хотя и понимает, что теперь это невозможно. Даже если его любимая и согласится оставить свое ремесло продажной девки, то вряд ли они смогут быть снова так же счастливы, как раньше. Но у будущей матери его ребенка даже и мыслей нет о том, чтобы возвратиться в крохотную квартирку, тесную даже для двоих. «Ни доброго взгляда, ни нежного слова» она не намерена больше дарить человеку, которого когда-то любила.
Спустя годы Игорь-Северянин признавался, что он в то время был действительно молодым и глупым. Вместо стихов ему следовало бы найти хорошую работу и создать семью, чтобы спасти Женечку, которую в своих произведениях он из-за роскошных волос называл Златой. Но, с другой стороны, тогда бы Игорь-Северянин не состоялся бы, как поэт. Поэтому в жертву литературному дару он принес самое ценное, что имел – любимого человека и личное счастье.
В тот же момент, когда поэт узнал об измене своей избранницы, ему хотелось забыться и вернуться к жизни уже другим человеком. Однако долгожданное освобождение от мыслей и чувств все не наступало. Поэтому автор и написал, что «бывают и годы короче мгновенья, но есть и мгновенья длиннее веков!».
pishi-stihi.ru
ПОЭЗА О ЛЮДЯХ
Разве можно быть долго знакомым с людьми?
И хотелось бы, да невозможно! —
Всё в людских отношеньях тревожно:
То подумай не так, то не эдак пойми!..
Я к чужому всегда подходил всей душой:
Откровенно, порывно, надежно.
И кончалось всегда неизбежно
Это тем, что чужим оставался чужой.
Если малый собрат мне утонченно льстит,
Затаённо его презираю.
Но несноснее группа вторая :
Наносящих, по тупости, много обид.
И обижен-то я не на них: с них-то что
И спросить, большей частью ничтожных?!
Я терзаюсь в сомнениях ложных:
Разуверить в себе их не может никто!
И останется каждый по-своему прав,
Для меня безвозвратно потерян.
Я людей не бегу, но уверен,
Что с людьми не встречаются, их не теряв…
1915
Пожалуйста помогите) анализ стихотворения это было у моря игоря северянина
Наибольшей популярностью у широкой публики пользовались так называемые экстазные стихи Северянина: Это было у моря, где ажурная пена, Где встречается редко городской экипаж. Королева играла — в башне замка — Шопена, И, внимая Шопену, полюбил ее паж. В начале XX столетия неудовлетворённость жизнью, предчувствие грядущих катастроф: войны и революции рождали у многих стремление уйти от реальности. Воображение поэта создаёт грёзовую страну Миррелию (по имени любимой поэтессы Мирры Лохвицкой).
Миррелия была наполнена ветром времени, как и «Алые паруса» Александра Грина, его города Зурбаган и Гель-Гью, как романтические миры художника Константина Богаевского, таинственные — Александра Врубеля. Экстазные стихи Игоря Северянина очень близки к творчеству Александра Вертинского.
Замечательный шансонье даже написал на слова Северянина несколько песен. Но существенное различие между ними состоит в том, что, если песни Вертинского в основном звучат в одной и той же мелодраматической тональности, то экстазные стихи Игоря Северянина — только одна из граней блистающего бриллианта его творчества.
Артистические перевоплощения Игоря Северянина настолько многообразны, что многие из его стихов кажутся написанными совершенно разными поэтами. Стихам Северянина свойственны и некоторая манерность, и будуарность, и дендизм. Все это было.
Он не читал, а почти пел свои стихи, уводя, словно сирена, в диковинные края, рисуя упоительные утопии, где «облака как белолии», «скользит в аметисте луна», где можно «парить в лазоревом просторе со свитой солнечных лучей», «пить златисто-грезный черный виноград» или. Это было у моря, где ажурная пена, Где встречается редко городской экипаж. Королева играла — в башне замка — Шопена.
Стихотворение «Это было у моря» Игорь-Северянин посвятил женщине по фамилии Воробьева. После революции она эмигрировала в Финляндию, жила в Керава, писала стихи под псевдонимом Северянка. «Поэма-миньонет «Это было у моря» является рефлексией на поэзию придворного пажа Гофмана: «Королева играла — в башне замка — Шопена, и, внимая Шопену, полюбил ее паж». Это стихотворение музыкально, его поэтическая форма заимствована из музыки: миньонет — танец; по характеру близкий вальсу.
Стихотворения Северянина вообще музыкальны, а это музыкально вдвойне, так как отражает еще и музыкальность поэзии В. Гофмана. Гофман, как верно заметил Ю. Айхенвальд, «поэт вальса, но вальса смягченного в своем темпе и музыкально-замедленного. Стихотворение «Это было у моря» Северянина «вальсирует» в быстром темпе. И если взглянуть на него как на пародию, иронию над лирикой пажа, то окажется, что этот быстрый темп вальса, вопреки медленному, плавному гофманскому, Северянин задал специально. Строчки Северянина: «Было все очень просто, было все очень мило» — аллюзия на гофманскую лирику в целом.
В стихотворениях Гофмана паж прост и наивен, его любовь чистая, не отягощенная чувством греха, его принцессы и королевы — «невинные девы» (у Северянина, для сравнения, «невинные дамы»).
Рейтинг сочинений
Тема: «Барионный гидродинамический удар глазами современников»
Вещество сингулярно ускоряет взрыв вне зависимости от предсказаний самосогласованной теоретической модели явления. Атом масштабирует. Все эссе.
Софи Жермен (Marie-Sophie Germain) (1 апреля 1776 — 27 июня 1831) — французский математик, философ и механик. Самостоятельно училась в библиотеке отца-ювелира. Все эссе.
Тест по литературе М Е Салтыков-Щедрин «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил», «Дикий помещик» Ответы
1. Сказки Салтыкова-Щедрина отличает: А) пафос; Б) иносказание; В) лиричность. 2. Иносказание — это: А) фраза, произнесённая на иностранном. Все эссе.
«Новый год» Новый Год стучится в дверь! Открывай ему скорей. Краснощёкий карапуз – Твой теперь надёжный друг. Верно будете дружить. Все эссе.
Игорь Северянин анализ стихотворений кратко и понятно – главное и важное
Игорь Северянин поэт 20 века.
Начало ХХ века в России отметилось появлением авангардизма и его разных поэтических направлений. В 1911 году возникла группа эгофутуристов, главой которых стал Игорь Северянин.
«Futurum» в переводе с латыни означает «будущее, а «Ego» — «я». Отрицая все традиции русской поэзии, они пытались создать новый язык, конструировали новые слова, декларировали новую мораль, где центром внимания поэта становится его собственное «я».
Эгофутурист Игорь Северянин – самый яркий представитель этой эпатажной поэзии. Его сборники «Громокипящий кубок», «Златолира», «Ананасы в шампанском» были невероятно популярны, а его «поэзоконцерты» собирали полные залы и вызывали ажиотаж.
«Ананасы в шампанском» — одно из самых известных стихотворений Северянина, оно написано в 1915 году. В нем просматривается любимая урбанистическая тема: город, технические достижения, стремительный темп жизни.
Неспроста каждое предложение в нем – односоставное и с восклицательным знаком в конце. Общей картинки нет, только обрывочное мелькание «видеокадров», из которых складывается противоречивое впечатление: среди мчащихся экспрессов, автомобилей и самолетов идет жизнь салонная, изысканная, элегантная на фоне «ветропросвистов» и «стрекота аэропланов».
В этой красивой жизни царят ананасы и шампанское, что-то норвежское и что-то испанское, вдохновение, поцелуи, нервные девушки. Но неожиданно, как 25-ый кадр, среди вечернего блеска мелькает сцена… драки. Это грубо и совершенно неприемлемо для беспечной, яркой, искристой салонной жизни.
И тогда, если уж нельзя избежать низменности, приходит решение: «трагедию жизни» претворить «в грезо-фарс». Не обошлось и без неожиданных неологизмов: «ветропросвист», «крылолет», «порывно», «грезо-фарс». Они «осмысленны» и придают стихотворению своеобразную экстравагантность, провозглашенную программой эгофутуристов.
«Кензель». Для справки: кензелем в литературоведении называют форму стихотворения, включающего в себя три пятистишия. «Кензель» написан в 1911 году. Его очень любили слушать поклонники в исполнении Северянина на многочисленных выступлениях в разных городах. Буквально после первых слов «В шумном платье муаровом…» раздавались восторженные аплодисменты.
Стихотворение рисует перед нами изысканный, экзотический мир, принадлежащий таинственной женщине. Она идет по ночной, «олуненной» аллее, ассоциируясь с морем («проходите морево»), потому что платье у нее шумное, муаровое (шелк, переливающийся разными оттенками) тальма (накидка) «лазорева».
Утонченная, «изящная», «эстетная», она производит чарующее впечатление на фоне лунной ночи и песочной дорожки, «от листвы разузоренной», подобно меху ягуара. Красота и тайна женщины вызывают мысли о любви. Конечно, ей «предназначено» «любовное упоенье», ведь для такой неземной женщины «ночь всегда новобрачная». Но «найдется ли пара» подобному чуду? Вряд ли
. Она сядет в бензиновый ландолет, доверив жизнь «мальчику в макинтоше резиновом», закроет ему глаза своим «жасминовым», «шумным», «муаровым платьем»… Что последует за этим? Разбитый автомобиль, погубленная жизнь, мимолетная, ничего не значащая связь? Неологизмы в стихотворении доступны и экстравагантны, они усиливают ассоциации, увлекают в волшебный и таинственный мир.
А. Блок был обеспокоен отсутствием темы в лирики И. Северянина. Критики упрекали его за манерность, вычурность, будуарность, салонный дендизм и даже пошловатую изысканность. Конечно, есть и это. Но нельзя не заметить, что поэт порою ироничен и самоироничен, а это свойственно умным и глубоким людям. Главное, что его поэзия отличается тончайшим лиризмом, изысканностью, элегантностью, изумительным чувством ритма. Его стихи задевают эстетические чувства, открывают красоту человеческой души и богатство переживаний.
[править] Северянин и Grammar Nazi
Как настоящей творческой личности, Северянину постоянно не хватало слов. Но он не терялся и невозбранно изобретал («расширять русский язык» — было частью концепции поэтического течения футуристов, к которому принадлежали как Северянин, так и Маяковский) и тут же употреблял их тоннами. «Рондолеты», «поэзоконцерты», «овесененные лесофеи» и «алосизые лыжебежцы» — тысячи их. Есть мнение, что слово «бездарность» — также их творение. Несмотря на то, что ни Ожегов, ни Даль не в курсе, составлены и используются они по всем правилам великого и могучего. Это явление называется окказионализмом, реже и ошибочно — неологизмом.
Алсо, подчёркивая собственную илитарность, Северянин в свои вирши всюду, куда только можно, пихал слова, содержащие букву «э» («Элегантная коляска в электрическом биеньи эластично шелестела…»), ибо в то время употребление слов с «э» считалось в среде бомонда признаком образованности, хорошего тона и пр. Когда же нормальных слов не хватало, он пользовался переиначенными («Шоффэр, на Острова!»).
Grammar Nazi в замешательстве, негодовать или нет. И вот почему. Северянин рвёт шаблон дичайшим несоответствием формы содержанию. С формой у него всё более чем в порядке. Если без терминов, то длина строчки, ритмический рисунок строчки и всего стихотворения в целом, подбор слов с определёнными звуками, способ рифмовать продуманы так, что это даже удивительно.
«Ананасы в шампанском», например, построены на стыках очень далёких по произношению звуков с, ш, т, к, п/м, н, р. Плюс продуманно пьяный ритм. В результате произносить их вслух даже чисто физически приятно, потому их и часто цитируют. Смысл всех этих красивых слов — смотрите сами.
«Мороженое из сирени». А вы, Владимир Владимирович, такой ноктюрн сыграть смогли бы? Вряд ли. Ритм и подбор слов, включая излюбленные Северянином иностранные и придуманные на случай слова, выносит мозг похлеще любого загиба от Велимира Хлебникова и Ко. Смысл — типа философия, что делает стихотворение даже более пошлым, чем задумано.
И, наконец, довольно редко, в отличие от ананасов, цитируемое:
| И ты шел с женщиной, — не отрекись. Я все заметила, — не говори. Блондинка. Хрупкая. Ее костюм был черный. Английский. На голове — Сквозная фетэрка. В левкоях вся. И в померанцевых лучах зари Вы шли печальные. Как я. Как я! Журчали ландыши в сырой траве. Не испугалась я, — я поняла: она — мгновение, а вечность — я И улыбнулась я, под плач цветов, такая светлая. Избыток сил В душе почувствовав, я скрылась в глубь. Весь вечер пела я. Была — дитя. Да, ты шел с женщиной. И только ей ты неумышленно взор ослезил. |
Это, выражаясь просто, 10-стопный ямб. При том, что средняя норма для нашего уха — 4-стопный («Мой дядя самых честных правил»), 5-стопный — уже интересно, 6-стопный — офигительный изыск. А это 10-стопный. Каждая строчка искусно разделена одновременно на два полустишия и четыре четвертьстишия, чтобы читатель не наломал себе привычно из каждой слишком длинной строчки две попривычнее и покороче. (ср. «Звезда по имени солнце», где каждую строку легко можно оставить длинной или же разделить на две покороче: «Одеялом лоскутным на ней/город в дорожной петле»). То есть, тут читать и воспринимать придётся именно так, как вас заставил Северянин. Было бы что воспринимать…
Вот такой вот поэт Игорь Северянин. Если совсем просто, для коллег-поэтов он незаменим как поставщик идей. Читателя же вводит в когнитивный диссонанс. Почему он так красиво писал такую чушь, никто не знает. Сие есть Великая Тайна Творчества, ака НЕХ.
Коллега Северянина, поэт-футурист Сергей Бобров (М. Л. Гаспаров, «Записи и выписки»):
«Классические розы», анализ стихотворения Северянина
В 1918 году после Октябрьской революции поэт-литератор Игорь Северянин переезжает жить из Петербурга в Эстонию, в Эст-Тойлу, где он всегда проводил весну и лето. Исторические перевороты изменили жизнь не только всей страны, но и каждого конкретного человека в ней. Поэт оказался в чужой для него атмосфере. Все, что было для него дорого и мило, осталось в прошлом. А жизнь предлагала новые варианты политической розни, ожесточенной борьбы. Под сомнение ставились ценности, которые до этого признавались человечеством. Время мало способствовало поэзии, но все же поэт выпустил 9 книг, сделал много переводов.
Поиски истинной тропы, пути к себе, к прошлому поэт выразил в своем стихотворении «Классические розы», написанном в 1925 году. Тоска по родине — основной фон этого произведения, а тема неоправдавшихся патриотических надежд — главный элемент его содержания. Минорный пафос стихотворения передает трагизм событий того времени и переживаний автора.
Стихотворение разделено на три смысловые части. Первая рассказывает о прошлом, подчеркивая его фразой «Как хороши, как свежи были розы». В то время мечты людей были «прозрачны и ясны», а сам поэт имел и любовь, и славу. Во второй автор описывает настоящее: «Как хороши, как свежи ныне розы». Несмотря на то, что «всюду льются слезы», и перестала существовать целая страна, нет тех людей, которые в ней жили. А третья часть рассказывает о том, что будет: грозы стихают, Россия ищет свои тропы. Розы все также прекрасны, но когда-то они должны будут упасть на гроб поэта. Между всеми тремя частями существует явный контраст, кроме одного сходства – как хороши розы в прошедшем, настоящем и будущем.
Поэты всегда отзывались с болью на драматические события в политической жизни родины. Истинные патриоты мечтали видеть ее счастливой, а, значит, свободной. Свое предназначение художники слова несут в служении своему народу, Отчизне.
В произведении «Классические розы» звучит тревога за Россию, за ее людей. Автор выражает надежду на то, что его родина все-таки найдет выход.
Понимая и принимая неизбежное, мысленным взором лирический герой проследил за своим уходом из жизни.
Понятие «роза», которое автор вынес в заглавие произведения, выражает символ красоты, торжественности, но в то же время и опасности, заключенной в шипах цветка. Так принято, что цветы символизируют радость жизнь, ее победу над смертью. Однако на могилу тоже кладут цветы, высаживают их, отсюда ассоциация с трауром. Так и в стихотворении «Классические розы» этот величественный цветок используется в двойном значении: сначала это символ любви и позитивных воспоминаний, а затем символ траура – розы, брошенные в гроб.
Лирическое произведение «Классические розы» — это стихотворение, жанр которого сам автор определил как «стихотворение без рифмы и размера». Три временных пласта — прошлое, настоящее и будущее, четко распределены по строфам. Каждая строфа оканчивается восклицательным знаком, что подчеркивает эмоциональную окраску речи.
Половину строк стиха составляют метафоры и эпитеты — «Как свежи розы», «роились грезы», розы любви, лета прошли, «Россия ищет троп».
Важную роль играет интертекст: строка из элегии И. Мятлева «Розы» повторяется в стихотворении трижды в неизменном виде.
После ознакомления со стихотворением «Классические розы» становится понятно — за маской лирика и мечтателя Игоря Северянина скрывалось страдающее лицо поэта. Его соотечественникам не дано было бросить розы в гроб поэта, но их потомкам суждено прочесть и осмыслить произведения человека, который слишком долго ждал понимания.
- «Весенний день», анализ стихотворения Северянина
- «Увертюра (Ананасы в шампанском!)», анализ стихотворения Северянина
- «Град», анализ стихотворения Северянина
- «Это было у моря», анализ стихотворения Северянина, сочинение
- «Вернуть любовь», анализ стихотворения Северянина
- «Родник», анализ стихотворения Северянина
- «Русская», анализ стихотворения Северянина, сочинение
- Игорь Северянин, краткая биография
По произведению: «Классические розы»
По писателю: Северянин Игорь
Игорь Северянин анализ стихотворений кратко и понятно – главное и важное
Игорь Северянин поэт 20 века.
Начало ХХ века в России отметилось появлением авангардизма и его разных поэтических направлений. В 1911 году возникла группа эгофутуристов, главой которых стал Игорь Северянин.
В этой красивой жизни царят ананасы и шампанское, что-то норвежское и что-то испанское, вдохновение, поцелуи, нервные девушки. Но неожиданно, как 25-ый кадр, среди вечернего блеска мелькает сцена… драки. Это грубо и совершенно неприемлемо для беспечной, яркой, искристой салонной жизни.
А. Блок был обеспокоен отсутствием темы в лирики И. Северянина. Критики упрекали его за манерность, вычурность, будуарность, салонный дендизм и даже пошловатую изысканность. Конечно, есть и это. Но нельзя не заметить, что поэт порою ироничен и самоироничен, а это свойственно умным и глубоким людям. Главное, что его поэзия отличается тончайшим лиризмом, изысканностью, элегантностью, изумительным чувством ритма. Его стихи задевают эстетические чувства, открывают красоту человеческой души и богатство переживаний.
В 1913 году московское издательство “Гриф” выпустило сборник “Громокипящий кубок” Игоря Северянина. Книга стала первой, принесшей ему серьезный успех. До ее выхода поэт печатал только небольшие брошюры.
Впрочем, в литературных кругах о нем узнали гораздо раньше. Например, Толстой с творчеством Северянина познакомился в 1910 году. Графу стихотворения молодого поэта не понравились. “Хабанеру II” Лев Николаевич навал безнравственной. Популярность, выпавшая на долю “Громокипящего кубка”, позволила Северянину начать публичные
Чтения поэта обладали отличительной особенностью: стихотворения им пропевались. При этом использовались мелодии собственного сочинения.
Название “Громокипящий кубок” отсылает читателей к знаменитой тютчевской “Весенней грозе”. Кроме того, последняя строфа этого произведения выступила в роли эпиграфа к книге. Она задает тон всему сборнику, диктует настроение.
Северянин предлагает вниманию читателей разносторонний образ громокипящего кубка весны, пролитого на землю ветреной Гебой.
и море” – стихотворение, написанное в августе 1910 года. Поэт включил его в первый раздел книги, получивший название “Сирень моей весны”. Главные темы серии произведений, открывающей “Громокипящий кубок”, – преклонение перед силой любви, восторг от возрождения природы и души, происходящего в весенние месяцы.
В разделе причудливым образом переплетается наивное мироощущение, сходное с восприятием окружающей действительности ребенком, с нарочитой эстетской манерностью.
В творчестве Северянина солнце – образ далеко не главный. Чаще всего оно символизирует поэтическую гениальность, выступает в роли верховного божества, определяющего меру таланта стихотворца, его место в литературе. В произведении “Солнце и море” светило предстает перед читателями в иной ипостаси, становясь олицетворением любви, бесконечной энергии, молодости.
Первый план стихотворения – изображение ежедневных природных процессов. Вечером солнце уходит с небосклона, словно утопая в море. Это было много столетий назад, это есть сейчас, это будет продолжаться вечно. Пока солнце и море любят друг друга, не исчезнет жизнь на земле.
Так и человеческое сердце. Оно живет до тех пор, пока в нем есть любовь, хоть и нелегкая, неравная, связанная с постоянной борьбой.
Солнце Землю целовало — Сладко жмурилась Земля. Солнце Землю баловало, Сыпля злато на поля.
Солнце ласково играло В простодушной похвальбе. И Земля его избрала В полюбовники себе.
И доколе будет длиться Их немудрая любовь, Будет мир в цветы рядиться, В зелень вешнюю лугов!
если говорить про художественно-выразительные средства языка, то тут есть 1) олицетворения: Солнце Землю целовало, Сладко жмурилась, Земля, Солнце Землю баловало, Солнце ласково играло. они придают то, что всё живое 2) эпитеты: сладко, в простодушной, немудрая. характеризуют Землю 3) аллитерации: Солнце Землю целовало, сыпля злато ( звук С, Ц) 4) ассонансы: Солнце Землю целовало ( звук Е, О) . Подчеркивают звуковые особенности стихотворения 5) инверсия: В зелень вешнюю лугов
Море любит солнце, солнце любит море… Волны заласкают ясное светило И, любя, утопят, как мечту в амфоре; А проснешься утром — солнце засветило!
Солнце оправдает, солнце не осудит, Любящее море вновь в него поверит… Это вечно было, это вечно будет, Только силы солнца море не измерит.
Мороженое из сирени!
– Мороженое из сирени! Мороженое из сирени!
Полпорции десять копеек, четыре копейки буше.
Сударыни, судари, надо ль? – не дорого – можно без прений…
Поешь деликатного, площадь: придется товар по душе!
Я сливочного не имею, фисташковое все распродал…
Ах, граждане, да неужели вы требуете крэм-брюле?
Пора популярить изыски, утончиться вкусам народа,
На улицу специи кухонь, огимнив эксцесс в вирелэ!
Сирень – сладострастья эмблема. В лилово-изнеженном крене
Зальдись, водопадное сердце, в душистый и сладкий пушок…
Мороженое из сирени, мороженое из сирени!
Эй, мальчик со сбитнем, попробуй! Ей-богу, похвалишь, дружок!
(сентябрь 1912)
Стихотворение входит в сборник «Громокипящий кубок» (1913) – первое серьезное издание стихов, прославившее Северянина. В составлении сборника помогал Федор Сологуб, который высоко ценил талант поэта. Ему же принадлежит вступительная статья, в которой перечислены достоинства северянинской поэзии: «Я люблю их за их легкое, улыбчивое, вдохновенное происхождение. Люблю их потому, что они рождены в недрах дерзающей, пламенною волей упоенной души поэта. Он хочет, он дерзает не потому, что он поставил себе литературною задачею хотеть и дерзать, а только потому он хочет и дерзает, что хочет и дерзает. Воля к свободному творчеству составляет ненарочную и неотъемлемую стихию души его, и потому явление его –
воистину нечаянная радость в серой мгле северного дня».
Валерий Брюсов в статье «Игорь Северянин» присоединился к мнению Сологуба и также дал одобрительную оценку: ««Громокипящий кубок«
– книга истинной поэзии». Не обошлось, конечно, и без негативных отзывов – например, со стороны Василия Львова-Рогачевского (статья «Символисты и наследники их»). Критик не приемлет вычурность северянинских сюжетов, называя их «примерами извращенной первобытности»: «Вся пикантность, вся острота его первобытности заключается в постоянном переплетении «фешенебельных тем«, «помпэзных эпитетов«
с рассказами о циничном африканском танце, о проказах злых оран-гутанов». И тем не менее Львов-Рогачевский отмечает, что «Игорь Северянин – единственный талантливый из десятков обнаглевших бездарностей» (под последними подразумеваются кубофутуристы – Велимир Хлебников, Алексей Крученых и т.д.)
«Мороженое из сирени» – одно из тех стихотворений, с которым как правило ассоциируется имя Северянина (еще «Ананасы в шампанском», конечно). Несмотря на то, что современники (Брюсов, Гумилев и др.) больше ценили другие стихи поэта – к примеру, «Это все для ребенка» или «Это было у моря», все же произведения, подобные «Мороженому из сирени», составившие основной корпус раннего творчества Северянина, также нуждаются в осмыслении.
В уже упомянутой статье Валерий Брюсов прослеживает в ряде стихотворений Северянина «злую иронию», которая ярко проявляется в ряде метких выражений. В своеобразную издевку превращается строка: «Пора популярить изыски, утончиться вкусам народа…» Иными словами, даже в «Мороженом из сирени», которое сложно в этом заподозрить, кроется критика той публики, для которой и пишет поэт.
Активное использование неологизмов – еще одна отличительная черта стиля Северянина. В отличие от кубофутуристов, он не изобретает собственный заумный язык – его неологизмы сообразно с правилами русского языка. Именно поэтому Владислав Ходасевич в ответ на критику в адрес поэта замечает, что в его стихах «много новых слов, но приемы словообразования у него не новы». Опасения у Ходасевича вызывает лишь то, что из-за подобных особенностей поэтической речи «стихи Северянина рискуют устареть слишком быстро». Иного мнения придерживался Брюсов: по его словам, некоторые удачные неологизмы (например, «олунить») «могут сохраниться в языке». Такой расчет, судя по всему, не оправдался.
Насыщая текст неологизмами, Северянин добивается сразу нескольких целей: во-первых, передает «чувство современности»; во-вторых, создает свой уникальный стиль – немного вычурный, но выразительный, органичный и традициям русской литературы, и эпохе новаторства.