Марина цветаева 📜 ты, меня любивший фальшью

И в бешенстве она нежна

Любовная лирика Цветаевой в стихотворении «Быть нежной, бешеной и шумной» показывает жизнелюбие героини и гамму противоречивых эмоций и переполняющих ее чувств. Всюду читатель видит использование автором антитез, например: «вечно-розовая — бледнее всех». Это стихотворение было написано Цветаевой в период ее пребывания с мужем и дочерью в Феодосии. Видимо, тогда Цветаева находилась в состоянии познания мира, принятия жизни такой, какой она есть. Потому и использует поэтесса такие глаголы как «быть» и «стать». Героине стиха интересен не только окружающий мир, но и ее собственные ощущения: она запечатлевает в словах милые ей мелочи. К примеру, браслет, который она видит «на этой узкой, этой длинной моей руке». Однако изучая себя словно со стороны, героиня высказывается о забытье, видимо, находя и в этом состоянии тоже некий смысл существования:

И блеск волос.

А заканчивается стих философским вглядыванием в будущее. Автор обозначает финальными строками свои размышления о незыблемости мира:

И так же будут таять луны

И таять снег,

В ПАРИЖЕ

Дома до звезд, а небо ниже, Земля в чаду ему близка. В большом и радостном Париже Все та же тайная тоска. Шумны вечерние бульвары, Последний луч зари угас. Везде, везде всё пары, пары, Дрожанье губ и дерзость глаз. Я здесь одна. К стволу каштана Прильнуть так сладко голове! И в сердце плачет стих Ростана Как там, в покинутой Москве. Париж в ночи мне чужд и жалок, Дороже сердцу прежний бред! Иду домой, там грусть фиалок И чей-то ласковый портрет. Там чей-то взор печально-братский. Там нежный профиль на стене. Rostand и мученик Рейхштадтский И Сара — все придут во сне! В большом и радостном Париже Мне снятся травы, облака, И дальше смех, и тени ближе, И боль как прежде глубока. Грустный и красивый стих про одиночество эмигранта в далеком и холодном, чужом Париже. Кто был любим и любил, кружился в водовороте любовной страсти, а потом был выброшен за борт любовной лодки, тот понимает, о чем эти красивые и грустные стихи…  

Темы, проблемы, настроение

Темой стихотворения «Я тебя отвоюю…» является любовь как желание обладать человеком. Лирическая героиня Цветаевой хочет не просто быть рядом с любимым, она хочет забрать его себе, поглотить его полностью. Она хочет, чтобы лирический герой принадлежал ей, даже против своей воли («И в последнем споре возьму тебя – замолчи!..).

Мотив борьбы прослеживается в каждом четверостишии. Страсть становится насилием, насаждением своей воли тому, кто вовсе этого не желает.

Отсюда вытекает и проблема стихотворения: возможно ли обладать любимым человеком без остатка? Цветаева с сожалением и злостью говорит: «Нет!»:

Обладать любимым человеком у лирической героини не получится, пока он жив. Лирический герой принадлежит жизни. Для того чтобы получить любимого, лирической героине придётся убить его. Автор показывает нам обратную сторону одержимой и страстной любви: она душит и убивает того, кому посвящена. Но два крыла, нацеленные в эфир, открывают тему свободы и непокорности героя: он избежит плена и растворения в любви.

Эта мысль придаёт всему произведению грустное настроение, смешанное со злостью и решительностью.

Стихи о любви. . Вчера еще в глаза глядел…

Вчера еще в глаза глядел, А нынче — все косится в сторону! Вчера еще до птиц сидел, Все жаворонки нынче — вороны! Я глупая, а ты умен, Живой, а я остолбенелая. О вопль женщин всех времен: «Мой милый, что тебе я сделала?!» И слезы ей — вода, и кровь — Вода, — в крови, в слезах умылася! Не мать, а мачеха — Любовь: Не ждите ни суда, ни милости. Увозят милых корабли, Уводит их дорога белая… И стон стоит вдоль всей земли: «Мой милый, что тебе я сделала?» Вчера еще в ногах лежал! Равнял с Китайскою державою! Враз обе рученьки разжал, Жизнь выпала — копейкой ржавою! Детоубийцей на суду Стою — немилая, несмелая. Я и аду тебе скажу: «Мой милый, что тебе я сделала?» Спрошу я стул, спрошу кровать: «За что, за что терплю и бедствую?» «Отцеловал — колесовать: Другую целовать», — ответствуют. Жить приучил в самом огне, Сам бросил — в степь заледенелую! Вот, что ты, милый, сделал мне! Мой милый, что тебе — я сделала? Все ведаю — не прекословь! Вновь зрячая — уж не любовница! Где отступается Любовь, Там подступает Смерть-садовница. Само — что дерево трясти! В срок яблоко спадает спелое… — За все, за все меня прости, Мой милый, — что тебе я сделала!  

Анализ стихотворения «Дикая воля» Цветаевой

Примером бескомпромиссной ранней лирики Марины Ивановны Цветаевой может служить произведение «Дикая воля».

Стихотворение написано в 1909 году. В эту пору поэтессе 17 лет, она сменила множество гимназий, съездила в Париж и, кажется, готова сразиться со всем миром – и победить. Дебютная книга стихов – тоже часть ее боевой амуниции. По жанру – ода, по размеру – хорей с перекрестной рифмой, 4 строфы. Лирическая героиня, естественно, сама М. Цветаева. Кто же еще мог так свирепо ринуться в бой? «Люблю игры, где все злы»: незаурядный ум девушки, ее мастерство владения словом должны гарантировать ей победу в любом словесном поединке. При этом она готова признавать свое поражение, падать, подниматься, скреплять кровью союзы: чтобы все враги – герои! Противники должны быть ей под стать. «Гибель здесь, а там тюрьма!» Немножко напоминает победы, одержанные Дон Кихотом в тяжелых боях с ветряными мельницами. Ей не нужен поверженный враг, не прельщает чужое добро. «Надменный голос»: пусть гибель, все равно – вперед! Поэтесса напоминает маленькую разбойницу из «Снежной королевы». Необузданная, но с благородным сердцем.

«Ночь со мной боролась»: люди ей уже нипочем. Она бросает перчатку космосу и стихиям. «Рвал меня на части ураган»: героиня несется на крыльях воображения, и потому забывает о своей женской, человеческой уязвимости. «Войной кончался пир»: с грохотом отодвигать стулья, вскакивая из-за стола, стрясти посуду с угощеньем на пол, швырнуть бокал. Цепочка основных образов: орлы, ночь, ураган, я и мир. Себя поэтесса ставит на первое место. Мир – потом. Название стихотворения ассоциируется с Диким полем (казачьей вольницей). Восклицаниями наполнена каждая строфа. Типичный для М. Цветаевой синтаксис, афористичный, с обилием тире. Анималистические детали: тигры, орлы, пасти, аркан. Ощущение собственного бессмертия, избранничества, жажда приключений руководят пером М. Цветаевой. Анафора: я, чтобы. Инверсия: боролась ночь, кончался пир. Эпитет один, от одного корня, повторяется дважды: надменный. Все гиперболизировано, вне логики и здравого смысла. Противопоставление: было двое (то есть, она — и все остальное). Веселая схватка как ей кажется, обновляет, преображает и ее, и саму жизнь.

Для юной М. Цветаевой вызов – чуть ли не форма существования. Она ищет себя в противоречиях, испытывает на прочность жизнь и смерть.

Предчувствие трагедии

Что это, глубина проницательности, вспышка после долгой разлуки или дурное предвестие? Скорее, второе, так как Цветаева с Эфроном долго прожили без явных признаков разлада, а разорвало их отношение и жизнь Марины лишь возвращение в СССР. Короткие охлаждения в расчёт можно не принимать.

Есть мнение, и оно также имеет основание, что стихотворение написано в пику разрыва с Родзевичем, которому многие приписывают роль любовника Цветаевой. Отношения между Цветаевой и Родзевичем были, но насколько они были глубоки – вопрос. Факт, что Родзевич вскоре после разрыва с Мариной женился, и отношений не было дальше никаких.

Из писем Марины Роману Гулю мы узнаём, что в 1923 году Марина пролила много слёз, даже была близка к самоубийству:

Так или иначе, позыв стихотворения обращён к мужчине, строки наполнены искренней обидой, даже гневом, и поэтически гармоничны. В них видна Цветаева-женщина со своими страстями и переживаниями, болью и ревность, пламенем и страстью.

ЗА КНИГАМИ

«Мама, милая, не мучь же! Мы поедем или нет?» Я большая, мне семь лет, Я упряма, — это лучше. Удивительно упряма: Скажут нет, а будет да. Не поддамся никогда, Это ясно знает мама. «Поиграй, возьмись за дело, Домик строй». — «А где картон?» «Что за тон?» — «Совсем не тон! Просто жить мне надоело! Надоело… жить… на свете, Все большие — палачи, Давид Копперфильд»… — «Молчи! Няня, шубу! Что за дети!» Прямо в рот летят снежинки… Огонечки фонарей… «Ну, извозчик, поскорей! Будут, мамочка, картинки?» Сколько книг! Какая давка! Сколько книг! Я все прочту! В сердце радость, а во рту Вкус соленого прилавка. Замечательные, красивые и свежие стихи про детство, про маму, книги, дорогие воспоминания. Мама Марины Цветаевой умерла, когда той было всего 14 лет, после нескольких лет изматывающей чахоточной болезни.  

Молитва морю цветаева

О растворенье в мирах, Марина, падучие звезды!

Мы ничего не умножим, куда б ни упали, какой бы

новой звездой! В мирозданье давно уж подсчитан итог.

Но и уменьшить не может уход наш священную цифру:

вспыхни, пади, — все равно ты вернешься в начало начал.

лишь суета, безымянность, бездомность, мираж?

Волны, Марина, мы море! Звезды, Марина, мы небо!

Тысячу раз мы земля, мы весна, Марина, мы песня,

радостный льющийся гром жаворонка в вышине.

Райнер Мария Рильке

Другие стихотворения Цветаевой

(первые строки из него вынесены в заголовок страницы)

Лучшие сайты о Марине Цветаевой

Моим стихам, написанным так рано,

Что и не знала я, что я – поэт,

Сорвавшимся, как брызги из фонтана,

Как искры из ракет,

Ворвавшимся, как маленькие черти,

В святилище, где сон и фимиам,

Моим стихам о юности и смерти,

Разбросанным в пыли по магазинам

(Где их никто не брал и не берет!),

Моим стихам, как драгоценным винам,

Настанет свой черед.

Май 1913, Коктебель

Хочу у зеркала, где муть

И сон туманящий,

Я выпытать – куда Вам путь

И где пристанище.

Я вижу: мачта корабля,

И Вы – на палубе…

Вы – в дыме поезда… Поля

В вечерней жалобе…

Вечерние поля в росе,

Над ними – вороны…

– Благословляю Вас на все

Солнце и звезды в твоей глубине,

Солнце и звезды вверху, на просторе.

Дай мне и солнцу и звездам отдаться вдвойне.

Сумрак ночей и улыбку зари

Дай отразить в успокоенном взоре.

Детское горе мое усыпи, залечи, раствори.

Влей в это сердце живую струю,

Дай отдохнуть от терпения – в споре.

В мощные воды твои свой беспомощный дух

Солнце — одно, а шагает по всем городам.

Солнце — мое. Я его никому не отдам.

Ни на час, ни на луч, ни на взгляд.— Никому. Никогда!

Пусть погибают в бессменной ночи города!

В руки возьму!— Чтоб не смело вертеться в кругу!

Пусть себе руки, и губы, и сердце сожгу!

В вечную ночь пропадет,— погонюсь по следам.

Солнце мое! Я тебя никому не отдам!

Как правая и левая рука,

Твоя душа моей душе близка.

Мы смежены, блаженно и тепло.

Как правое и левое крыло.

Но вихрь встает – и бездна пролегла

От правого до левого крыла.

Два солнца стынут,- о Господи, пощади!

– Одно – на небе, другое – в моей груди.

Как эти солнца,- прощу ли себе сама?

– Как эти солнца сводили меня с ума!

И оба стынут – не больно от их лучей!

И то остынет первым, что горячей.

Мне нравится, что вы больны не мной,

Мне нравится, что я больна не вами,

Что никогда тяжелый шар земной

Не уплывет под нашими ногами.

Мне нравится, что можно быть смешной –

Распущенной – и не играть словами,

И не краснеть удушливой волной,

Слегка соприкоснувшись рукавами.

Мне нравится еще, что вы при мне

Спокойно обнимаете другую,

Не прочите мне в адовом огне

Гореть за то, что я не вас целую.

Что имя нежное мое, мой нежный, не

Упоминаете ни днем, ни ночью – всуе.

Что никогда в церковной тишине

Не пропоют над нами: аллилуйя!

Спасибо вам и сердцем и рукой

За то, что вы меня – не зная сами! –

Так любите: за мой ночной покой,

За редкость встреч закатными часами,

За наши не-гулянья под луной,

За солнце, не у нас над головами,-

За то, что вы больны – увы! – не мной,

За то, что я больна – увы! – не вами!

Иосиф Бродский о Цветаевой

Цветаева — вовсе не бунт. Цветаева — это кардинальная постановка вопроса: «голос правды небесной / против правды земной
».

. Чем более поэт технически разнообразен, тем интимнее его контакт со временем, с источником ритма.

Так вот, Цветаева — один из самых ритмически разнообразных поэтов. Ритмически богатых, щедрых.

Время говорит с индивидуумом разными голосами. У времени есть свой бас, свой тенор. И у него есть свой фальцет. Если угодно, Цветаева — это фальцет времени. Голос, выходящий за пределы нотной грамоты.

Цветаева действительно самый искренний русский поэт, но искренность эта, прежде всего, есть искренность звука

Самое же существенное, что интонация эта — интонация отказа — у Цветаевой предшествовала опыту:

На твой безумный мир

. Параллелей своему житейскому опыту я в стихах Цветаевой не ищу. И не испытываю ничего сверх абсолютного остолбенения перед ее поэтической силой.

Я считаю, что Цветаева — первый поэт XX века.
Конечно, Цветаева.

Анализ стихотворения Цветаевой «Ты, меня любивший фальшью…»

Осень 1923 г. приготовила для недавно воссоединившейся семьи Цветаевой новые испытания: поэтессу захватил мощный поток «любви-силы» к Константину Родзевичу. Положение стало невыносимым к началу зимы, и Цветаева, поставленная перед необходимостью тяжелого выбора, принимает решение остаться с семьей – навсегда. Автобиографическая канва художественного текста, датированного декабрем 1923 г., подразумевает, что к прототипам его адресата в равной степени можно отнести и Родзевича, и Эфрона.

Зачин произведения открывается обращением к лирическому «ты». Причастие прошедшего времени, трижды встречающееся в небольшом тексте, указывает на основную тему произведения – угасшую любовь героя. Для характеристики этого чувства поэтесса прибегает к двум оксюморонам. При помощи риторической фигуры автор не только сообщает о сложности взаимоотношений пары, но ставит под сомнение искренность переживаний адресата.

Следующие два двустишия сходны по содержанию и синтаксическому строению. В них включены пространственно-временные ориентиры, демонстрирующие мощь и масштаб земной страсти. Последняя заполняет собой все пространство, преодолевая «рубежи» границ, оказываясь выше привычных принципов хронологии. Картина торжества любовного переживания адресата завершается намеком на жест, сопровождающий клятвенный обряд, для описания которого выбран архаизм «десница».

Бурный поток эмоций неожиданно обрывается, уступая место нарочито спокойным, будничным интонациям финального двустишия. В нем меняется время лирического повествования: на читательский суд представлен итог взаимоотношений влюбленной пары, относящийся к настоящему. Трагическое осознание катастрофы, краха прежнего счастья, терзающее душу героини, облечено в лаконичную и простую форму авторского афоризма. Внезапным прозрением объясняется возникновение мотива неискренности, появившегося в первой части текста: восстанавливая в памяти минувшее, покинутая женщина начинает сомневаться в честности бывшего избранника.

Контрастам настроения соответствуют формальные особенности. В эпизоде, посвященном изображению былых страстей, применяются три переноса, когда синтаксические конструкции не совпадают с ритмикой текста. В концовке ритмический рисунок возвращается в рамки, привычные для восприятия стихотворного произведения.

Ты гордец и враль

Ты запрокидываешь голову Затем, что ты гордец и враль. Какого спутника веселого Привел мне нынешний февраль! Преследуемы оборванцами И медленно пуская дым, Торжественными чужестранцами Проходим городом родным. Чьи руки бережные нежили Твои ресницы, красота, И по каким терновалежиям Лавровая твоя верста…— Не спрашиваю. Дух мой алчущий Переборол уже мечту. В тебе божественного мальчика,— Десятилетнего я чту. Помедлим у реки, полощущей Цветные бусы фонарей. Я доведу тебя до площади, Видавшей отроков-царей… Мальчишескую боль высвистывай, И сердце зажимай в горсти… Мой хладнокровный, мой неистовый Вольноотпущенник — прости!  

Попытка Ревности: Как живется вам с другою?!

Как живется Вам с другою, Проще ведь? Удар весла! Линией береговою Скоро ль память отошла? Обо мне, плавучем острове (По небу — не по водам)! Души, души! Быть вам сестрами, Не любовницами — Вам! Как живется Вам с простою Женщиною? Без божеств? Государыню с престола Свергши (с оного сошед)? Как живется Вам — хлопочется? Ежится? Встается — как? С пошлиной бессмертной пошлости Как справляетесь, бедняк? «Судорог да перебоев — Хватит! Дом себе найму». Как живется Вам с любою — Избранному моему!? Свойственнее и сьедобнее — Снедь? Приестся — не пеняй… Как живется Вам с подобием — Вам, поправшему Синай! Как живется Вам с чужою, Здешнею? Ребром — люба? Стыд Зевесовой вожжою Не охлестывает лба? Как живется Вам — здоровится? Можется? Поется — как? С язвою бессмертной совести Как справляетесь, бедняк? Как живется Вам с товаром Рыночным? Оброк — крутой? После мраморов Каррары Как живется вам с трухой? Гипсовой? (Из глыбы высечен Бог — и начисто разбит!) Как живется вам с сто-тысячной: Вам, познавшему Лилит! Рыночною новизною Сыты ли? К волшбам остыв, Как живется Вам с земною Женщиною, без шестых Чувств?! Ну, за голову: счастливы?! Нет? В провале без глубин: Как живется, милый? Тяжче ли, Так же ли, как мне с другим?  

Стихи. Разбор

Попробуем разобрать несколько стихов, чтобы выявить особенности любовной лирики Цветаевой, произведения которой находят отзыв в душах современных любителей поэзии, что само по себе не так уж и удивительно.

Несмотря на то что Марина Цветаева жила в достаточно отдаленное от нас время, произведения ее все еще актуальны. Ведь человеческие чувства и эмоции, которые так образно отображены в ее творчестве, неизменны. К тому же она влюбляет в свои стихи благодаря удивительному таланту выражать свое мироощущения в простых и понятных каждому строках: здесь не нужно корпеть над мудреными словами, пытаясь вникнуть в суть того или иного стихотворного произведения.

Любовная лирика Цветаевой в стихе «Как правая и левая рука» завораживает своей женственностью, мягкостью слов, нежной интонацией:

Мы смежны, блаженно и тепло,

Как правое и левое крыло.

Но вихрь встаёт — и бездна пролегла

От правого — до левого крыла!

Рассказчица выявляет похожесть, идентичность душ в двух первых строках. И это состояние общности вызывает у героев этого стиха чувство уюта и комфорта, которое, к сожалению, длится совсем недолго. Последние предложения стиха демонстрируют образовавшуюся между двумя любящими пропасть, которая становится для них непреодолимой преградой. Цветаева словами своей героини как бы подтверждает общеизвестный тезис: счастье не вечно. Как бы мы этого и не хотели.

Образы и символы

С первой строчки Цветаева вводит в стихотворение два главных образа: лирическая героиня, выраженная личным местоимением «я», и лирический герой, выраженный местоимением «тебя».

Главным образом в первой части стихотворения является «лес». Он символизирует магическое и сверхъестественное начало лирической героини, которая стоит на земле «лишь одной ногой». Относящаяся к миру духов Цветаева способна чувствовать больше, чем другие люди, способна совершить больше во имя любви, чем обычный человек. Например, лирическая героиня может петь, «как никто другой», может быть вернее любого «пса», может поспорить и повоевать с самим Богом («У того, с кем Иаков стоял в ночи…»). Лирическая героиня на пути к своему счастью готова бороться, о чём говорит часто повторяющийся глагол «отвоюю». Образ «пса» в стихотворении является символом преданности, готовности защитить и порвать любого, кто хочет причинить вред любимому.

В первой части стихотворения также встречается образ «той одной». Вероятно, это настоящая возлюбленная лирического героя, воевать с которой готова Цветаева. Всё это показывает читателю, что лирическая героиня Марины Ивановны Цветаевой одержима своим возлюбленным, она не хочет делить его ни с кем. Она готова сделать его ничьим, если он не хочет принадлежать только ей.

Главным образом во второй части стихотворения является «мир». Он показывает читателю, что лирический герой и героиня разные. Она принадлежит «лесу», волшебству, магии, а он – «миру». Его крылья нацелены в эфир и относят его вдаль. Это символ свободы героя от любви его лесной обожательницы.

Анализ стиха

Стихотворение «Ты, меня любивший фальшью» Цветаева пишет в конце 1923 года, когда ей удалось всё-таки вырваться к мужу в Европу. Разрешение получено в 1922 году, после нескольких лет бесплодных обращений, а в 1923 году семья соединилась, но остался горький осадок разлуки.

В это время муж, Сергей Эфрон, учится в Пражском университете, поэтому семья живёт в Праге. Большой вопрос, был уже в эти годы Эфрон связан к НКВД или нет, но это не имеет прямого отношения к анализу строк. Факт в том, что в эти годы отношения между супругами охладились и некоторые критики считают, что строки посвящены другому.

НОВОЛУНЬЕ

Новый месяц встал над лугом, Над росистою межой. Милый, дальний и чужой, Приходи, ты будешь другом. Днем — скрываю, днем — молчу. Месяц в небе,— нету мочи! В эти месячные ночи Рвусь к любимому плечу. Не спрошу себя: «Кто ж он?» Все расскажут — твои губы! Только днем объятья грубы, Только днем порыв смешон. Днем, томима гордым бесом, Лгу с улыбкой на устах. Ночью ж… Милый, дальний… Ах! Лунный серп уже над лесом! Замечательные, красивые любовные стихи про нежную первую или вторую любовь. Кто любил, тот поймет, что «Всё расскажут — твои губы!», тот вспомнит, как бежал и стремился на свои первые любовные свиданья…  

Как правая и левая рука твоя душа моей душе близка…

Бывают моменты, когда множества слов и не требуется. Короткие стихи Марины Цветаевой о любви настолько пронзительно ошеломляющи, что после их прочтения нужно какое-то время, чтобы прийти в себя.

Ушел — не ем: Пуст — хлеба вкус. Всё — мел. За чем ни потянусь.

…Мне хлебом был, И снегом был. И снег не бел, И хлеб не мил.

Вот опять окно

Вот опять окно, Где опять не спят. Может, пьют вино, Может, так сидят. Или просто – рук Не разнимут двое. В каждом доме, друг, Есть окно такое. Крик разлук и встреч – Ты, окно в ночи! Может – сотни свеч, Может – две свечи… Но и нет уму Моему покоя… И в моем дому Завелось такое…

Все твое…

Все твое: тоска по чуду, Вся тоска апрельских дней, Все, что так тянулось к небу,- Но разумности не требуй. Я до смерти буду Девочкой, хотя твоей.

Милый, в этот вечер зимний Будь, как маленький, со мной. Удивляться не мешай мне, Будь, как мальчик, в страшной тайне И остаться помоги мне Девочкой, хотя женой.

***

В синее небо ширя глаза — Как восклицаешь:- Будет гроза!

На проходимца вскинувши бровь — Как восклицаешь:- Будет любовь!

Сквозь равнодушья серые мхи — Так восклицаю:- Будут стихи!

Мы с вами разные…

Мы с Вами разные, Как суша и вода, Мы с Вами разные, Как лучик с тенью. Вас уверяю — это не беда, А лучшее приобретенье.

Мы с Вами разные, Какая благодать! Прекрасно дополняем Мы друг друга Что одинаковость нам может дать? Лишь ощущенье замкнутого круга.

Мальчик мой…

Мир утомленный вздохнул от смятений, Розовый вечер струит забытье… Нас разлучили не люди, а тени, Мальчик мой, сердце мое!

Высятся стены, туманом одеты, Солнце без сил уронило копье… В мире вечернем мне холодно. Где ты, Мальчик мой, сердце мое?

Ты не услышишь. Надвинулись стены, Все потухает, сливается все… Не было, нет и не будет замены, Мальчик мой, сердце мое!

Два солнца

Два солнца стынут — о Господи, пощади! — Одно — на небе, другое — в моей груди.

Как эти солнца — прощу ли себе сама? — Как эти солнца сводили меня с ума!

И оба стынут — не больно от их лучей! И то остынет первым, что горячей.

Цыганская страсть разлуки

Цыганская страсть разлуки! Чуть встретишь — уж рвешься прочь! Я лоб уронила в руки, И думаю, глядя в ночь:

Никто, в наших письмах роясь, Не понял до глубины, Как мы вероломны, то есть — Как сами себе верны.

Ты солнце в выси мне застишь…

Ты солнце в выси мне застишь, Все звезды в твоей горсти! Ах, если бы — двери настежь! — Как ветер к тебе войти!

И залепетать, и вспыхнуть, И круто потупить взгляд, И, всхлипывая, затихнуть, Как в детстве, когда простят.

Ты, мерящий меня по дням…

Ты, мерящий меня по дням, Со мною, жаркой и бездомной, По распаленным площадям — Шатался — под луной огромной?

И в зачумленном кабаке, Под визг неистового вальса, Ломал ли в пьяном кулаке Мои пронзительные пальцы?

Каким я голосом во сне Шепчу — слыхал? — О, дым и пепел! — Что можешь знать ты обо мне, Раз ты со мной не спал и не пил?

В лоб целовать — заботу стереть…

В лоб целовать — заботу стереть. В лоб целую.

В глаза целовать — бессонницу снять. В глаза целую.

В губы целовать — водой напоить. В губы целую.

В лоб целовать — память стереть. В лоб целую.

Стихи о любви. Самые красивые, оригинальные, прикольные и самые лучшие любовные стихи Марины Цветаевой. Ваш нежный рот — сплошное целованье…

Ваш нежный рот — сплошное целованье… — И это все, и я совсем как нищий. Кто я теперь? — Единая? — Нет, тыща! Завоеватель? — Нет, завоеванье! Любовь ли это — или любованье, Пера причуда — иль первопричина, Томленье ли по ангельскому чину, Иль чуточку притворства — по призванью… — Души печаль, очей очарованье, Пера ли росчерк — ах! — не все равно ли, Как назовут сие уста — доколе Ваш нежный рот — сплошное целованье! Страшная судьба, прекрасные стихи. Как бывает жизнь непредсказуема! Иные бесталанные поэты и писатели всю жизнь как сыр в масле катаются-валяются, а другие — несомненно талантливые и одаренные, по-настоящему творческие и оригинальные личности всю жизнь маются без кола, без двора, без обычного женского или мужского счастья, так и умирают непризнанными гениями, чтобы после смерти стать всем. Разве это справедливо? Разве справедлива была советская власть к автору самой известной в СССР песни из фильма «Ирония судьбы или С легким паром!» «Мне нравится, что вы больны не мной» и ряда других шедевров? Но в результате мы имеем красивые и легкие, изящные, почти звенящие и добрые, грустные лирические стихи про любовь, ревность, одиночество, про жизнь…

НИНЕ

К утешениям друга-рояля Ты ушла от излюбленных книг. Чей-то шепот в напевах возник, Беспокоя тебя и печаля. Те же синие летние дни, Те же в небе и звезды и тучки… Ты сомкнула усталые ручки, И лицо твое, Нина, в тени. Словно просьбы застенчивой ради, Повторился последний аккорд. Чей-то образ из сердца не стерт!.. Всё как прежде: портреты, тетради, Грустных ландышей в вазе цветы, Там мирок на диване кошачий… В тихих комнатках маленькой дачи Всё как прежде. Как прежде и ты. Детский взор твой, что грустно тревожит, Я из сердца, о нет, не сотру. Я любила тебя как сестру И нежнее, и глубже, быть может! Как сестру, а теперь вдалеке, Как царевну из грез Андерсена… Здесь, в Париже, где катится Сена, Я с тобою, как там, на Оке. Пусть меж нами молчанья равнина И запутанность сложных узлов. Есть напевы, напевы без слов, О любимая, дальняя Нина! Говорят, что Марине Цветаевой не была чужда лесбийская любовь… Говорят, что она на целых два года бросила мужа ради своей любви к женщине — одной переводчице и поэтессе. И если все эти досужие разговоры — правда, то этот нежный и красивый стих, посвященный Нине, — лучшее и самое оригинальное тому подтверждение.  

Жанр, направление, размер

Лирическое стихотворение «Я тебя отвоюю…» можно смело отнести к любовной лирике, так как лирическая героиня произведения рассказывает о своём чувстве к лирическому герою. Это признание, ведь здесь Цветаева открывает тайну своих желаний и намерений, рассказывает о том, как сильно она желает заполучить своего возлюбленного, обращаясь к нему.

Направление стихотворения, как и всей поэзии Марины Ивановны Цветаевой, определить затруднительно, так как традиционно ее творчество не относят ни к одному модернистскому течению периода серебряного века. Ее лирика — это чувства в истинном и ярком их проявлении, чувства на пике. Поэт пишет о них полно и честно.

Лирическое произведение написано дольником, который иначе называют паузником. Цветаева неслучайно использует именно этот размер, ведь он словно передаёт биение сердца лирической героини, его замирание при произнесении заветных слов своему возлюбленному.

Мама

В старом вальсе штраусовском впервые Мы услышали твой тихий зов, С той поры нам чужды все живые И отраден беглый бой часов. Мы, как ты, приветствуем закаты, Упиваясь близостью конца. Все, чем в лучший вечер мы богаты, Нам тобою вложено в сердца. К детским снам клонясь неутомимо, (Без тебя лишь месяц в них глядел!) Ты вела своих малюток мимо Горькой жизни помыслов и дел. С ранних лет нам близок, кто печален, Скучен смех и чужд домашний кров… Наш корабль не в добрый миг отчален И плывет по воле всех ветров! Все бледней лазурный остров — детство, Мы одни на палубе стоим. Видно грусть оставила в наследство Ты, о мама, девочкам своим!  

Любовная лирика Марины Цветаевой

То, что юная Марина Цветаева талантлива, стало ясно ещё с раннего возраста. С раннего возраста она хотела узнать и прочувствовать как можно больше. И вот, благодаря столь пылкому и чувственному характеру молодой поэтессы, мы имеем возможность наслаждаться её потрясающей любовной лирикой.

Марина Ивановна изображает любовь неким безудержным морем, неуправляемой стихией, которая способна полностью захватить и поглотить человека. Её лирическая героиня с головой окунается в этот омут, в котором страдает и мучается, горюет и печалится.

Цветаева на себе испытала данное чувство любви, которое окрыляет и поднимает до небес. Но так же ей пришлось почувствовать и горечь потери, страдания. Пережить данные испытания ей помогло творчество, в котором и растворилась талантливая поэтесса. Благодаря этому, мы имеем возможность наслаждаться её образцовой любовной лирикой. Для Марины Ивановны не существует компромиссов в любовных делах. Она не нуждается в жалости, а согласна лишь на искренность и взаимность. Для неё любовь – это огромный океан, окунаться и растворяться в котором необходимо лишь вместе с любимым человеком.

Поэтесса открывает свою душу не только для радости, но и для страданий. К огромному сожалению, в жизни Марины Ивановны было не так уж и много радостных моментов, а вот страданий хватало с лихвой. Но даже это не смогло сломить гордую поэтессу, которая продолжала свой нелегкий путь с высоко поднятой головой. Лишь в своих стихотворениях она открывала себя настоящую, раскрывая всю боль своей души.

Все минуты свои я тобою наполнила…

Стихи Марины Цветаевой о любви к мужчине откровенны и полны страсти. В них вся она: яркая, бурная, безудержная, отдающая себя всю без остатка, но и столько же требующая взамен.

Кроме любви

Не любила, но плакала. Нет, не любила, но все же Лишь тебе указала в тени обожаемый лик. Было все в нашем сне на любовь не похоже: Ни причин, ни улик.

Только нам этот образ кивнул из вечернего зала, Только мы — ты и я — принесли ему жалобный стих. Обожания нить нас сильнее связала, Чем влюбленность — других.

Но порыв миновал, и приблизился ласково кто-то, Кто молиться не мог, но любил. Осуждать не спеши! Ты мне памятен будешь, как самая нежная нота В пробужденьи души.

В этой грустной душе ты бродил, как в незапертом доме. (В нашем доме, весною…) Забывшей меня не зови! Все минуты свои я тобою наполнила, кроме Самой грустной — любви.

Писала я на аспидной доске

Писала я на аспидной доске, И на листочках вееров поблеклых, И на речном, и на морском песке, Коньками по льду, и кольцом на стеклах, —

И на стволах, которым сотни зим, И, наконец, — чтоб всем было известно! — Что ты любим! любим! любим! любим! — Расписывалась — радугой небесной.

Как я хотела, чтобы каждый цвел В веках со мной! под пальцами моими! И как потом, склонивши лоб на стол, Крест-накрест перечеркивала — имя…

Но ты, в руке продажного писца Зажатое! ты, что мне сердце жалишь! Непроданное мной! внутри кольца! Ты — уцелеешь на скрижалях.

Дарю тебе железное кольцо

Дарю тебе железное кольцо: Бессонницу — восторг — и безнадежность. Чтоб не глядел ты девушкам в лицо, Чтоб позабыл ты даже слово — нежность.

Чтоб голову свою в шальных кудрях Как пенный кубок возносил в пространство, Чтоб обратило в угль — и в пепл — и в прах Тебя — сие железное убранство.

Когда ж к твоим пророческим кудрям Сама Любовь приникнет красным углем, Тогда молчи и прижимай к губам Железное кольцо на пальце смуглом.

Вот талисман тебе от красных губ, Вот первое звено в твоей кольчуге, — Чтоб в буре дней стоял один — как дуб, Один — как Бог в своем железном круге!

Ваш нежный рот – сплошное целованье…

Ваш нежный рот — сплошное целованье… — И это все, и я совсем как нищий. Кто я теперь? — Единая? — Нет, тыща! Завоеватель? — Нет, завоеванье!

Любовь ли это — или любованье, Пера причуда — иль первопричина, Томленье ли по ангельскому чину — Иль чуточку притворства — по призванью…

— Души печаль, очей очарованье, Пера ли росчерк — ах! — не все равно ли, Как назовут сие уста — доколе Ваш нежный рот — сплошное целованье!

После бессонной ночи слабеет тело…

После бессонной ночи слабеет тело, Милым становится и не своим, — ничьим. В медленных жилах еще занывают стрелы — И улыбаешься людям, как серафим.

После бессонной ночи слабеют руки И глубоко равнодушен и враг и друг. Целая радуга — в каждом случайном звуке, И на морозе Флоренцией пахнет вдруг.

Нежно светлеют губы, и тень золоче Возле запавших глаз. Это ночь зажгла Этот светлейший лик, — и от темной ночи Только одно темнеет у нас — глаза.

Расстояние: версты, мили…

Рас-стояние: версты, мили… Нас рас — ставили, рас — садили, Чтобы тихо себя вели По двум разным концам земли.

Рас-стояние: версты, дали… Нас расклеили, распаяли, В две руки развели, распяв, И не знали, что это — сплав

Вдохновений и сухожилий… Не рассорили — рассорили, Расслоили… Стена да ров. Расселили нас как орлов —

Заговорщиков: версты, дали… Не расстроили — растеряли. По трущобам земных широт Рассовали нас как сирот.

Который уж, ну который — март?! Разбили нас — как колоду карт!

Имя твое…

Имя твое — птица в руке, Имя твое — льдинка на языке, Одно единственное движенье губ, Имя твое — пять букв. Мячик, пойманный на лету, Серебряный бубенец во рту,

Камень, кинутый в тихий пруд, Всхлипнет так, как тебя зовут. В легком щелканье ночных копыт Громкое имя твое гремит. И назовет его нам в висок Звонко щелкающий курок.

Имя твое — ах, нельзя! — Имя твое — поцелуй в глаза, В нежную стужу недвижных век, Имя твое — поцелуй в снег. Ключевой, ледяной, голубой глоток. С именем твоим — сон глубок.

Уж сколько их упало в эту бездну

Уж сколько их упало в эту бездну, Разверзтую вдали! Настанет день, когда и я исчезну С поверхности земли. Застынет все, что пело и боролось, Сияло и рвалось. И зелень глаз моих, и нежный голос, И золото волос. И будет жизнь с ее насущным хлебом, С забывчивостью дня. И будет все — как будто бы под небом И не было меня! Изменчивой, как дети, в каждой мине, И так недолго злой, Любившей час, когда дрова в камине Становятся золой. Виолончель, и кавалькады в чаще, И колокол в селе… — Меня, такой живой и настоящей На ласковой земле! К вам всем — что мне, ни в чем не знавшей меры, Чужие и свои?! Я обращаюсь с требованьем веры И с просьбой о любви. И день и ночь, и письменно и устно: За правду да и нет, За то, что мне так часто — слишком грустно И только двадцать лет, За то, что мне прямая неизбежность — Прощение обид, За всю мою безудержную нежность И слишком гордый вид, За быстроту стремительных событий, За правду, за игру… — Послушайте! Еще меня любите За то, что я умру.