Игорь северянин 📜 годами девочка

Большое сердце девочки

По сюжету стихотворения мы видим парк и плачущую девочку, которая на прогулке с папой увидела ласточку с переломанным крылом.

Этот инцидент вызвал у девочки море слез и душевного страдания, ребенку не занимать чувства эмпатии, в её открытое сердце вгрызаются тысячи острых иголок сострадания.

Девочка поднимает травмированную птицу и бережно укутывает её в платочек, который сняла с головки. Забота о ласточке выше, чем боязнь замерзнуть и простудиться, в этот момент в мире для ребенка существует только птичка и её поломанное крыло.

Похвальна реакция отца, который не только не стал ругать ребенка за снятый платок и жалость, но и по праву возгордился дочерью.

Милая картина, когда чувство эмпатии есть у отца и у дочери, они думают в одну сторону и на таких людях и стоит мир, без них он давно бы превратился в большой зверинец.

Да простятся таким людям все грехи их прошлые и да будут они помилованы в будущем…

Анализ стихотворения Северянина «В парке плакала девочка…»

Стихотворение «В парке плакала девочка…» написано в 1910 году, но опубликовано было впервые в 1913 году в сборнике «Громокипящий кубок».

Композиционно стихотворение делится на две части: в первой говорится о чувствах девочки, во второй – об отцовских чувствах, его реакции на событие. Даже в рамках миниатюрного лирического стихотворения Игорь Васильевич использует множество средств художественной выразительности, расцвечивающих произведение, среди них:

• обращение – «папочка»;
• инверсия – «плакала девочка», «птицу бедную»;
• эпитеты «хорошенькая ласточка», «бедная птица», «милая дочь» предназначены для создания эмоционального фона;
• синекдоха «потрясенный минутою» означает, что впечатлительный отец был потрясен, ошеломлен, буквально испытал шок в течение единственной минуты;
• контекстные синонимы – «плакала», «зарыдавшая»;
• многосоюзие – «и призадумался…, и простил», «и капризы и шалости» – позволяет рассмотреть событие во всем его объеме;
• авторский неологизм – «переломлена»;
• цитирование – «Посмотри-ка ты, папочка…»;
• эллипсис – «плакала…(говоря): «Посмотри…», «переломлена лапочка, – (поэтому) я возьму»;
• перифраз – «ласточка – птица»;
• умолчание – «возьму и укутаю…», за которым, однако, не просматриваются реальные действия.

«Детская» тема, очаровавшая Игоря Васильевича, заставляет его использовать слова с уменьшительными суффиксами – «девочка», «ласточка», «хорошенький», «папочка», «лапочка», «платочек», которые придают стихотворению несколько лубочный, слащавый характер. Поэт не может обойтись и без характерной для него лексики высокого стиля – «грядущие».

Ровный умилительный тон стихотворения является следствием некоторой идеализации детей автором. Не умеющий притворяться ребенок инстинктивно проявляет естественное желание защитить слабое существо, совершить, по ее мнению, доброе дело. Любящего отца растрогало сострадание дочери к раненой птице – и за это он готов простить ей реальные шалости.

Справедливости ради отметим, что птица обречена, и предложение несмышленой маленькой девочки может не спасти ее, а лишь продлить мучения. Но поэт намерено уходит от темы страдания и смерти.

Надо понимать, что спонтанный душевный порыв, пусть сам по себе и драгоценный, не равнозначен долговременному заботливому выхаживанию, на которое способен не каждый, вдобавок с непредсказуемым результатом.

Игорь СеверянинРубрики стихотворения: Анализ стихотворений ✑

ОТЛИЧНОЙ ОТ ДРУГИХ

Ты совсем не похожа на женщин других:
У тебя в меру длинные платья,
У тебя выразительный, сдержанный стих
И выскальзывание из объятья.

Ты не красишь лица, не сгущаешь бровей
И волос не стрижёшь в жертву моде.
Для тебя есть Смирнов, но и есть соловей,
Кто его заменяет в природе.

Ты способна и в сахаре выискать «соль»,
Фразу — в только намёкнутом слове…
Ты в Ахматовой ценишь бессменную боль,
Стилистический шарм в Гумилёве.

Для тебя, для гурманки стиха, острота
Сологубовского триолета,
И, что Блока не поцеловала в уста,
Ты шестое печалишься лето.

А в глазах оздоравливающих твоих —
Ветер с моря и поле ржаное.
Ты совсем не похожа на женщин других,
Потому мне и стала женою.

1927

ПРИМИТИВА

Я слишком далеко зашел,
Полушутя, полусерьёзно…
Опомниться еще не поздно:
Недаром я тебя нашёл.

Всё на поэзию валить —
Ах, значит ли всегда быть правым?
И с помышлением лукавым
Тебя мне можно ль заслужить?

Я жил все годы как-нибудь,
Как приходилось, без отчёта…
Я тяготился, от чего-то
Себя стараясь обмануть.

Халатность это или лень —
Я не задумывался много
И, положась на милость Бога,
Всё верил в поворотный день.

Я знал, что ты ко мне придешь
С твоим лицом, с твоей душою,
И наглумишься надо мною
За всю мою былую ложь.

Сначала будет грусть и тишь,
И боль, и стыд в душе поэта.
Потом я «обновлюсь». За это
Ты праведно меня простишь.

1915

КАРЕТКА КУРТИЗАНКИ

Каретка куртизанки, в коричневую лошадь,
По хвойному откосу спускается на пляж.
Чтоб ножки не промокли, их надо окалошить, —
Блюстителем здоровья назначен юный паж.

Кудрявым музыкантам предложено исполнить
Бравадную мазурку. Маэстро, за пюпитр!
Удастся ль душу дамы восторженно омолнить
Курортному оркестру из мелодичных цитр?

Цилиндры солнцевеют, причёсанные лоско
И дамьи туалеты пригодны для витрин.
Смеётся куртизанка. Ей вторит солнце броско.
Как хорошо в буфете пить «крем-де-мандарин»!

За чем же дело встало? — к буфету, черный кучер!
Гарсон, сымпровизируй блестящий файв-о-клок…
Каретка куртизанки опять все круче, круче,
И паж к ботинкам дамы, как фокстерьер прилёг…

1911

Краткий анализ филолога

Стихотворение пишется Северяниным в шесть авторских строк, одной строфой, и относится к жанру социальной лирики. Рифмовка смежная (папочка – лапочка – укутаю – минутою), где рифмуются соседние строчки. Все рифмы открытые.

В силу небольшого размера в произведении мало троп (средств выразительности), но они есть.

1. Эпитеты (хорошенькая ласточка, птица бедная, грядущие капризы и шалости, милая дочь).
2. Синекдоха (потрясенный минутою).
3. Неологизм от автора (переломлена).

Также мы видим несколько раз использование инверсии (например, «птица бедная») и отметим обращение дочери, занявшее три строчки или половину стихотворения («посмотри-ка ты, папочка…»).

В ДЕРЕВУШКЕ У МОРЯ

В деревушке у моря, где фокстрота не танцуют,
Где политику гонят из домов своих метлой,
Где целуют не часто, но зато когда целуют,
В поцелуях бывают всей нетронутой душой;

В деревушке у моря, где избушка небольшая
Столько чувства вмещает, где — прекрасному сродни —
В город с тайной опаской и презреньем наезжая
По делам неотложным, проклинаешь эти дни;

В деревушке у моря, где на выписку журнала
Отдают сбереженья грамотные рыбаки
И которая гневно кабаки свои изгнала,
Потому что с природой не соседят кабаки;

В деревушке у моря, утопающей весною
В незабвенной сирени, аромат чей несравним, —
Вот в такой деревушке, над отвесной крутизною,
Я живу, радый морю, гордый выбором своим!

1927

В ПЯТИ ВЕРСТАХ ПО ПОЛОТНУ

Весело, весело сердцу! Звонко, душа, освирелься!
Прогрохотал искромётно и эластично экспресс.
Я загорелся восторгом! Я загляделся на рельсы!
Дама в окне улыбалась, дама смотрела на лес.

Ручкой меня целовала. Поздно! Но как же тут «раньше»?
Эти глаза … вы — фиалки! Эти глаза… вы — огни!
Солнце, закатное солнце! Твой дирижабль оранжев!
Сяду в него — повинуйся — поезд любви обгони!

Кто и куда? — Не ответит. Если и хочет, не может.
И не догнать, и не встретить. Грёза — сердечная моль.
Все, что находит — теряет сердце мое … Боже, боже!
Призрачный промельк экспресса дал мне чаруйную боль.

май 1912

ПОЭЗА О ЛЮДЯХ

Разве можно быть долго знакомым с людьми?
И хотелось бы, да невозможно! —
Всё в людских отношеньях тревожно:
То подумай не так, то не эдак пойми!..

Я к чужому всегда подходил всей душой:
Откровенно, порывно, надежно.
И кончалось всегда неизбежно
Это тем, что чужим оставался чужой.

Если малый собрат мне утонченно льстит,
Затаённо его презираю.
Но несноснее группа вторая :
Наносящих, по тупости, много обид.

И обижен-то я не на них: с них-то что
И спросить, большей частью ничтожных?!
Я терзаюсь в сомнениях ложных:
Разуверить в себе их не может никто!

И останется каждый по-своему прав,
Для меня безвозвратно потерян.
Я людей не бегу, но уверен,
Что с людьми не встречаются, их не теряв…

1915