Прощание с халатом
Прости, халат! товарищ неги праздной,
Досугов друг, свидетель тайных дум!
С тобою знал я мир однообразный,
Но тихий мир, где света блеск и шум
Мне в забытьи не приходил на ум.
Искусства жить недоученный школьник,
На поприще обычаев и мод,
Где прихоть-царь тиранит свой народ,
Кто не вилял? В гостиной я невольник,
В углу своем себе я господин,
Свой меря рост не на чужой аршин.
Как жалкий раб, платящий дань злодею,
И день и ночь, в неволе изнурись,
Вкушает рай, от уз освободясь,
Так, сдернув с плеч гостиную ливрею
И с ней ярмо взыскательной тщеты,
Я оживал, когда, одет халатом,
Мирился вновь с покинутым Пенатом;
С тобой меня чуждались суеты,
Ласкали сны и нянчили мечты.
У камелька, где яркою струею
Алел огонь, вечернею порою,
Задумчивость, красноречивый друг,
Живила сон моей глубокой лепи.
Минувшего проснувшиеся тени
В прозрачной тьме толпилися вокруг;
Иль в будущем, мечтаньем окриленный,
Я рассекал безвестности туман,
Сближая даль, жил в жизни отдаленной
И, с истиной перемешав обман,
Живописал воздушных замков план.
Как я в твоем уступчивом уборе
В движеньях был портного не рабом,
Так мысль моя носилась на просторе
С надеждою и памятью втроем.
В счастливы дни удачных вдохновений,
Когда легко, без ведома труда,
Стих под перо ложился завсегда
И рифма, враг невинных наслаждений,
Хлыстовых бич, была ко мне добра;
Как часто, встав с Морфеева одра,
Шел прямо я к столу, где Муза с лаской
Ждала меня с посланьем или сказкой
И вымыслом, нашептанным вчера.
Домашний мой наряд ей был по нраву:
Прием ее, чужд светскому уставу,
Благоволил небрежности моей.
Стих вылетал свободней и простей;
Писал шутя, и в шутке легкокрылой
Работы след улыбки не пугал.
Как жалок мне любовник муз постылый,
Который нег халата не вкушал!
Поклонник мод, как куколка одетый
И чопорным восторгом подогретый,
В свой кабинет он входит, как на бал.
Его цветы — румяны и белила,
И, обмакнув в душистые чернила
Перо свое, малюет мадригал.
Пусть грация жеманная в уборной
Дарит его улыбкою притворной
За то, что он выказывал в стихах
Слог распиской и музу в завитках;
Но мне пример: бессмертный сей неряха —
Анакреон, друг красоты и Вакха,
Поверьте мне, в халате пил и пел;
Муз баловень, харитами изнежен
И к одному веселию прилежен,
Играя, он бессмертие задел.
Не льщусь его причастником быть славы,
Но в лени я ему не уступлю:
Как он, люблю беспечности забавы,
Как он, досуг и тихий сон люблю.
Но скоро след их у меня простынет:
Забот лихих меня обступит строй,
И ты, халат! товарищ лучший мой,
Прости! Тебя неверный друг покинет.
Теснясь в рядах прислуженцев властей,
Иду тропой заманчивых сетей.
Что ждет меня в пути, где под туманом
Свет истины не различишь с обманом?
Куда, слепец, неопытный слепец,
Я набреду? Где странствию конец?
Как покажусь я перед трон мишурный
Владычицы, из своенравной урны
Кидающей подкупленной рукой
Дары свои на богомольный рой,
Толпящийся с кадилами пред нею?
Заветов я ее не разумею, —
Притворства чужд и принужденья враг,
От юных дней ценитель тихих благ.
В неловкости, пред записным проворством
Искусников, воспитанных притворством,
Изобличит меня мой каждый шаг.
И новичок еще в науке гибкой:
Всем быть подчас и вместе быть ничем
И шею гнуть с запасною улыбкой
Под золотой, но тягостный ярем;
На поприще, где беспрестанной сшибкой
Волнуются противников ряды,
Оставлю я на торжество вражды,
Быть может, след моей отваги тщетной
И неудач постыдные следы.
О мой халат, как в старину приветный!
Прими тогда в объятия меня.
В тебе найду себе отраду я.
Прими меня с досугами, мечтами,
Венчавшими весну мою цветами.
Сокровище благ прежних возврати;
Дай радость мне, уединясь с тобою,
В тиши страстей, с спокойною душою
И не краснев пред тайным судиею,
Бывалого себя в себе найти.
Согрей во мне в холодном принужденье
Остывший жар к благодеяньям муз,
И гений мой, освободясь от уз,
Уснувшее разбудит вдохновенье.
Пусть прежней вновь я жизнью оживу
И, сладких снов в волшебном упоенье
Переродясь, пусть обрету забвенье
Всего того, что видел наяву.
21 сентября 1817 года, Остафьево
А. С. Пушкин «К портрету Вяземского» анализ
Анна-Виктория Ученик (39), на голосовании 4 года назад
Тема: Идея: цитата-характеристика Пожалуйста, очень надо Судьба свои дары явить желала в нем, В счастливом баловне соединив ошибкой Богатство, знатный род — с возвышенным умом И простодушие с язвительной улыбкой.
Карина Зурабова Просветленный (26177) 4 года назад
Тема: описание портрета своего друга поэта князя Вяземского Идея: и среди князей бывают умные и благородные люди! Характеристика — да тут всего 4 строчки и в 3 из них — харакеристики!
Князь Вяземский возвратился в Москву к последним праздникам коронации. Узнав об этом, Пушкин бросился к нему, но дома не застал, и когда ему сказали, что князь уехал в баню, Пушкин явился туда, так это первое после многолетнего житья в разных местах свидание было в номерной бане.
Их дружба длилась до конца жизни Пушкина. Все последние дни перед смертью поэта Вяземский находился при нем.
Пушкин ценил в Вяземском его независимый острый ум, критическое дарование, насмешливость. «Язвительный поэт, остряк замысловатый» – так Пушкин называл его в одном из своих стихотворных посланий.
О творчестве Вяземского Пушкин был высокого мнения, особенно ценил его журнальную прозу, одобрял и поддерживал все его начинания, посвятил ему несколько стихотворений и третье издание поэмы «Бахчисарайский фонтан».
Судьба свои дары явить желала в нем,
В счастливом баловне соединив ошибкой
Богатство, знатный род с возвышенным умом
И простодушие с язвительной улыбкой.
Пушкин часто цитирует стихи Вяземского в своих произведениях (В «Евгении Онегине», «Медном всаднике» и т.д.) Эпиграфы к «Станционному смотрителю» и к I главе «Евгения Онегина» взяты из произведений Вяземского. Пушкин ввел самого Петра Андреевича в VII главу «Евгения Онегина».
По свидетельству Е. Ф. Розена, Пушкин на критику Вяземского в своем присутствии ввел негласный запрет.
Вяземский в свою очередь с восхищением отзывался о творчестве Пушкина, ему посвятил свой перевод романа «Адольф» (1831), был издателем поэмы «Бахчисарайский фонтан».
Творчество
Свою деятельность Юрий Павлович начал как писатель (взяв как псевдоним фамилию матери), под его пером вышли научные публикации: «И на земле мир», «Открытое письмо Ивану Карамазову», «Вооружение Одиссея» и др. В 1993 году он становится заведующим кафедрой мировой литературы МГИМО, эту должность мужчина занимает и по сей день. Преподаватель ведет несколько дисциплин: русская и всемирная литература, а также религиозная и культурные направленности.
С начала 1990 года стал ведущим интеллектуальной программы на «ОРТ» — «Умники и умницы», победители которого имеет право учиться в МГИМО.
Русский бог
Нужно ль вам истолкованье,
Что такое русский бог?
Вот его вам начертанье,
Сколько я заметить мог.
Бог метелей, бог ухабов,
Бог мучительных дорог,
Станций — тараканьих штабов,
Вот он, вот он русский бог.
Бог голодных, бог холодных,
Нищих вдоль и поперек,
Бог имений недоходных,
Вот он, вот он русский бог.
Бог грудей и жоп отвислых,
Бог лаптей и пухлых ног,
Горьких лиц и сливок кислых,
Вот он, вот он русский бог.
Бог наливок, бог рассолов,
Душ, представленных в залог,
Бригадирш обоих полов,
Вот он, вот он русский бог.
Бог всех с анненской на шеях,
Бог дворовых без сапог,
Бар в санях при двух лакеях,
Вот он, вот он русский бог.
К глупым полон благодати,
К умным беспощадно строг,
Бог всего, что есть некстати,
Вот он, вот он русский бог.
Бог всего, что из границы,
Не к лицу, не под итог,
Бог по ужине горчицы,
Вот он, вот он русский бог.
Бог бродяжных иноземцев,
К нам зашедших за порог,
Бог в особенности немцев,
Вот он, вот он русский бог.
1828 год
*****
Возвращение на государственную службу
К 1829 году материальное положение семьи Вяземских стало плачевным. Петр был «загнан в угол», отчаялся. Ради семьи он решил примириться с правительством и написал императору Николаю извинения. Монарх потребовал принести их в устной форме не только ему, но и своему царственному брату в Варшаве.
В результате Петр Вяземский, фото которого есть в данной статье, снова был принят на государственную службу. Работал чиновником по особым поручениям на министра финансов до 1946 года. За это время Вяземский успел стать камергером императорского двора и вице-президентом внешней торговли. В 1850-1860 гг. дослужился до замминистра просвещения.
В 1856 году Вяземский был назначен на должность начальника Главка управления цензуры. Он постарался не пропустить лучшие творческие дарования, но оказался между двух огней. Старшее поколение его хвалило, а такие, как Герцен, «хаяли». Государь не видел в его деятельности ничего полезного. И Вяземскому пришлось подать в отставку.
Автор «Прелюбопытной хроники»
Петр Вяземский постоянно вел записные книжки. Он делал пометки о своей жизни, разных событиях, записывал модные анекдоты, услышанные разговоры и собственные размышления. Его привлекали бытовые мелочи и забавные незначительные происшествия. В 1870 году «прелюбопытная хроника», как называл ее автор, была опубликована под названием «Старая записная книжка».
Вяземский писал и мемуарные очерки — в основном о деятелях русской культуры конца XVIII — начала XIX века. Он был близким другом Александра Пушкина: они вместе состояли в обществе «Арзамас» и часто беседовали о литературе. Позже Вяземский стал автором своеобразной пушкинианы: он создал мемуарные приписки к своим ранним критическим статьям, посвятил Пушкину раздел в статье «Взгляд на литературу нашу в десятилетие после смерти Пушкина» и строки в «Автобиографическом введении», написал очерк «Мицкевич о Пушкине».
Читать все стихи Петра Андреевича Вяземского:
Босфор (У меня под окном, темной ночью и днем…)Булгарин — вот поляк примерныйВ воспоминаниях ищу я вдохновеньяВ каких лесах, в какой долинеВасилий Львович милый! здравствуй!Вписавшись в цех зоилов строгихВсе сверстники мои давно уж на покоеД. В. Давыдову (Давыдов! где ты?..)Два живописца (В столицу съехались портретны мастера…)Дорожная дума (Колокольчик однозвучный…)Друзьям (Я пью за здоровье не многих…)Еще тройка (Тройка мчится, тройка скачет…)Жизнь наша в старости… (Жизнь наша в старости — изношенный халат…)За милой встречей вслед на жизненном путиЗачем вы, дни?- сказал поэт… («Зачем вы, дни?» — сказал поэт…)Зима (В дни лета природа роскошно…)Зимняя прогулкаК кораблю (Куда летишь? К каким пристанешь берегам…)К мнимой счастливице (Мне грустно, на тебя смотря…)К партизану-поэту (Анакреон под дуломаном…)К партизану-поэту (Давыдов, баловень счастливый…)К старому гусару (Эй да служба! эй да дядя!..)Катай-валяйКнягине В.А.Голицыной (Поздравить с пасхой…)Любить. Молиться. Петь (Любить. Молиться. Петь. Святое назначенье…)Масленица на чужой стороне (Здравствуй, в белом сарафане…)Мне не к лицу шутить, не по душе смеятьсяМне нужны воздух вольный и широкийМоя вечерняя звездаНа людской сторонеНа Н.А.ПолевогоНа память (В края далекие, под небеса чужие…)Наш свет — театр; жизнь — драма… (Наш свет — театр; жизнь — драма; содержатель…)Негодование (К чему мне вымыслы? к чему мечтанья мне…)Ночь на Босфоре (На луну не раз любовался я…)Осень 1830 года (Творец зеленых нив…)Палестина (Свод безоблачно синий…)Первый снегПеснь на день рождения В. А. Жуковского (В этот день дал бог нам друга…)Поминки (Дельвиг, Пушкин, Баратынский…)Послание к Жуковскому из Москвы, в конце 1812 годаПростоволосая головкаПусть остряков союзных тупостьРазговор 7 апреля 1832 (Нет-нет, не верьте…)Рим (Рим! всемогущее, таинственное слово!..)Русский бог (Нужно ль вам истолкованье…)Степь (Бесконечная Россия…)Сумерки (Чего в мой дремлющий тогда…)Сфинкс, не разгаданный до гробаТихие равниныТоскаТропинка (Когда рассеянно брожу без цели…)Ты светлая звезда (Ты светлая звезда таинственного мира…)Уныние (Уныние! вернейший друг души!..)Федору Ивановичу Тютчеву (Твоя подстреленная птица…)ХандраЧерные очи (Южные звезды! Черные очи!..)ЭпернеЭпитафия себе заживо (Лампадою ночной погасла жизнь моя…)
«Онлайн-Читать.РФ», 2017-2023Обратная связь
Когда? Когда?
Когда утихнут дни волненья
И ясным дням придёт чреда,
Рассеется звездой спасенья
Кровавых облаков гряда?
Когда, когда?
Когда воскреснут добры нравы,
Уснёт и зависть и вражда?
Престанут люди для забавы
Желать взаимного вреда?
Когда, когда?
Когда корысть, не зная страха,
Не будет в храминах суда
И в погребах, в презренье Вакха,
Вино размешивать вода?
Когда, когда?
Когда поэты будут скромны,
При счастье глупость не горда,
Красавицы не вероломны
И дружба в бедствиях тверда?
Когда, когда?
Когда очистится с Парнаса
Неверных злобная орда,
И дикого её Пегаса
Смирит надёжная узда?
Когда, когда?
Когда на языке любовном
Нет будет нет, да будет да
И у людей в согласьи ровном
Расти с рассудком борода?
Когда, когда?
Когда не по полу прихожей
Стезю проложат в господа
И будет вывеской вельможей
Высокий дух, а не звезда?
Когда, когда?
Когда газета позабудет
Людей морочить без стыда,
Суббота отрицать не будет
Того, что скажет середа?
Когда, когда?
1815 год
*****
Анализ стихотворения Вяземского «Негодование»
Изобличительное стихотворение «Негодование» было написано Петром Андреевичем Вяземским в 1820 году. Известно, что с 1817 по 1820 гг. Пётр Андреевич служил в Польше. Поэта, которого отвращало самодержавие с его крепостным правом, несовершенной политической системой и другими недостатками, вдохновила польская система правления. По возвращении Вяземский обсуждал проекты конституции с самим императором Александром I. Однако скоро царь отказался от либеральной политики, и прогрессивные идеи сменились консервативными, что вызвало бурный протест поэта, отражённый в стихотворении «Негодование».
Произведение состоит из 181 строки, его структура постоянно меняется от классических четверостиший до шестистиший. Стихотворный размер – ямб.
В первых строфах стихотворения содержится краткая предыстория. Поэт рассказывает о своей молодости, наполненной неоправдавшимися надеждами. Место юношеского пыла в сердце поэта занимает гнев, который не позволяет ему молчать о творящихся беззакониях. Лирический герой избирает путь проповедования свободы и истины.
Поэт критикует русское рабство (крепостное право), злоупотребления и пренебрежения законом, чиновничий произвол, бездействие тех, кто должен обеспечивать порядок в государстве. Вяземский обвиняет власть предержащих в том, что вместо облегчения судеб нуждающихся, они набивают карманы и мерятся богатством.
Самому императору не удаётся избежать обличения: поэт винит его в том, что тот предпочёл лесть и силу свободе и интеллектуальному развитию
С помощью намёков Пётр Андреевич напоминает о важности принятия конституции:
Свобода! О младая дева!
. . .
Снесёшь нам книгу вечных прав,
Союз между граждан и троном…
Высокая эмоциональность произведения поддерживается с помощью восклицаний («Нет! Нет! Не при твоём, отечество, зерцале!»), обращений, риторических вопросов («Где ж он? Где ж казни Бог? Где ж Судия необольстимый?»).
Многие события и современники иносказательно упоминаются в произведении молодым поэтом. Например, присоединения территорий благодаря обещанию хороших условий населяющим их народам приводятся в виде художественного образа:
Во тьме народам обольщенным
Неволи хитрой цепь куют.
«Негодование» было опасным стихотворением, за которое поэт мог получить существенное наказание, несмотря на то, что и так уже преследовался властями. Поэтому самые важные идеи в произведении переданы с помощью метафор.
В финале поэт предрекает процветание приверженцам идей свободы и истины, а царству беззакония и лжи сулит гибель. Это эмоциональное пророчество вызвало бурную реакцию у современников, и до сих пор находит отклик у новых поколений читателей.
Рубрики стихотворения: Анализ стихотворений ✑
Вяземский – «декабрист без декабря»
Князь Петр Вяземский не захотел лично участвовать в тайных обществах декабристов. Но перед арестом Пущина зашел к нему с предложением сохранить бумаги, какие друг сочтет нужным. Только через 32 года Вяземский вернул поэту портфель с запретными стихами многих авторов.
Только за один поступок хранения таких документов Петр мог пойти на каторгу. Несмотря на то что не побоялся сохранить запретные бумаги, участвовать в восстании Вяземский не стал. Он считал, что кровавые методы переворота неприемлемы и можно найти более мирные варианты.
Расправу над декабристами Петр переживал очень тяжело. Часть его произведений связана с этим периодом жизни. Но он остался верен своим убеждениям. В результате стал считаться опасным оппозиционером. В результате начиная с 1820 года за ним была установлена тайная слежка.
Масленица на чужой стороне
Здравствуй, в белом сарафане
Из серебряной парчи!
На тебе горят алмазы,
Словно яркие лучи.
Ты живительной улыбкой,
Свежей прелестью лица
Пробуждаешь к чувствам новым
Усыпленные сердца.
Здравствуй, русская молодка,
Раскрасавица-душа,
Белоснежная лебедка,
Здравствуй, матушка зима!
Из-за льдистого Урала
Как сюда ты невзначай,
Как, родная, ты попала
В бусурманский этот край?
Здесь ты, сирая, не дома,
Здесь тебе не по нутру;
Нет приличного приема,
И народ не на юру.
Чем твою мы милость встретим?
Как задать здесь пир горой?
Не суметь им, немцам этим,
Поздороваться с тобой.
Не напрасно дедов слово
Затвердил народный ум:
«Что для русского здорово,
То для немца карачун!»
Нам не страшен снег суровый,
С снегом — батюшка-мороз,
Наш природный, нагл дешевый
Пароход и паровоз.
Ты у нас краса и слава,
Наша сила и казна,
Наша бодрая забава,
Молодецкая зима!
Скоро масленицы бойкой
Закипит широкий пир,
И блинами и настойкой
Закутит крещеный мир.
В честь тебе и ей Россия,
Православных предков дочь,
Строит горы ледяные
И гуляет день и ночь.
Игры, братские попойки,
Настежь двери и сердца!
Пышут бешеные тройки,
Снег топоча у крыльца.
Вот взвились и полетели,
Что твой сокол в облаках!
Красота ямской артели
Вожжи ловко сжал в руках;
В шапке, в синем полушубке
Так и смотрит молодцом,
Погоняет закадычных
Свистом, ласковым словцом.
Мать дородная в шубейке
Важно в розвальнях сидит,
Дочка рядом в душегрейке
Словно маков цвет горит.
Яркой пылью иней сыплет
И одежду серебрит,
А мороз, лаская, щиплет
Нежный бархатец ланит.
И белее и румяней
Дева блещет красотой,
Как алеет на поляне
Снег под утренней зарей.
Мчатся вихрем, без помехи
По полям и по рекам,
Звонко щелкают орехи
На веселие зубкам.
Пряник, мой однофамилец,
Также тут не позабыт,
А наш пенник, наш кормилец
Сердце любо веселит.
Разгулялись город, села,
Загулялись стар и млад, —
Всем зима родная гостья,
Каждый масленице рад.
Нет конца веселым кликам,
Песням, удали, пирам.
Где тут немцам-горемыкам
Вторить вам, богатырям?
Сани здесь — подобной дряни
Не видал я на веку;
Стыдно сесть в чужие сани
Коренному русаку.
Нет, красавица, не место
Здесь тебе, не обиход,
Снег здесь — рыхленькое тесто,
Вял мороз и вял народ.
Чем почтят тебя, сударку?
Разве кружкою пивной,
Да копеечной сигаркой,
Да копченой колбасой.
С пива только кровь густеет,
Ум раскиснет и лицо;
То ли дело, как прогреет
Наше рьяное винцо!
Как шепнет оно в догадку
Ретивому на ушко, —
Не поет, ей-ей, так сладко
Хоть бы вдовушка Клико!
Выпьет чарку-чародейку
Забубённый наш земляк:
Жизнь копейка! — Смерть-злодейку
Он считает за пустяк.
Немец к мудрецам причислен,
Немец — дока для всего,
Немец так глубокомыслен,
Что провалишься в него.
Но, по нашему покрою,
Если немца взять врасплох,
А особенно зимою,
Немец — воля ваша! — плох.
20 февраля 1853 года, Дрезден
*****
Петр Вяземский, биография: «Арзамас»
В 1815 году обострились отношения между сторонниками Карамзина и Шишкова. Вяземский и некоторые другие поэты и писатели объединились в группу «Арзамас». В ней Петру было дано прозвище Асмодей, шутливое и зловещее. В «Арзамасе» все творческие личности баловались черной магией. Причем связывали ее со своими произведениями. Говорили надгробные слова для еще живых соперников и т. д.
Через много лет Вяземский начал считать, что такая непотребная деятельность отразилась на нем самом как наказание. Он считал, что вокруг него был создан заговор молчания. И таким образом он оказался отрезан от мира. Именно в «Арзамасе» между Пушкиным и Вяземским сначала вспыхнуло соперничество. Но потом переросло в дружбу.
Я пережил
Я пережил и многое, и многих,
И многому изведал цену я;
Теперь влачусь в одних пределах строгих
Известного размера бытия.
Мой горизонт и сумрачен, и близок,
И с каждым днём всё ближе и темней;
Усталых дум моих полёт стал низок,
И мир души безлюдней и бедней.
Не заношусь вперёд мечтою жадной,
Надежды глас замолк — и на пути,
Протоптанном действительностью хладной,
Уж новых мне следов не провести.
Как ни тяжёл мне был мой век суровый,
Хоть житницы моей запас и мал,
Но ждать ли мне безумно жатвы новой,
Когда уж снег из зимних туч напал?
По бороздам серпом пожатой пашни
Найдёшь ещё, быть может, жизни след;
Во мне найдёшь, быть может, след вчерашний,
Но ничего уж завтрашнего нет.
Жизнь разочлась со мной; она не в силах
Мне то отдать, что у меня взяла,
И что земля в глухих своих могилах
Безжалостно навеки погребла.
1837 год
*****
«Родиться критиком нельзя»
Первые критические статьи Петр Вяземский публиковал в «Московском телеграфе» Николая Полевого — первом российском энциклопедическом журнале. Позже он перешел в «Литературную газету», а затем — в «Современник» Пушкина. Вяземский писал о русском романтизме, политической литературе, защищал использование в стихах галлицизмов.
Князь Пётр Вяземский
Критик не только писал статьи для журналов. В конце 1840-х годов вышла книга Вяземского о Денисе Фонвизине. В ней критик изучил творчество писателя, учитывая его биографию и культурную эпоху тех лет. Петр Вяземский впервые в России применил эти методы — раньше ими пользовались только европейские критики.
Вяземский критиковал социал-демократические идеи Виссариона Белинского и эстетику натуральной школы. В статье «Воспоминания о 1812 годе» он рассуждал о том, что Лев Толстой в романе «Война и мир» искажает историю и умаляет величие Отечественной войны.
«Мой Аполлон — негодованье!»
Князь Петр Вяземский Когда отец Петра Вяземского умер, юноше назначили опекуна — Николая Карамзина. «Второй отец» познакомил мальчика со многими писателями и поэтами. Первое произведение юный Вяземский написал, когда ему было десять лет — это была трагедия на французском языке «Эльмира и Фанор». Однако впервые опубликовался он только через шесть лет. «Послание к … в деревню» вышло с подписью «К. П. В….ий» в журнале «Вестник Европы». Только в 1814 году Вяземский стал ставить под стихотворениями свою фамилию.
В молодости Петр Вяземский поддерживал идеи отмены крепостного права и введения конституции. Поэт критиковал власть, та «отвечала ему взаимностью»: Вяземскому запрещали выезжать за границу, за ним следила полиция. В 1820-е годы поэт написал стихотворения «Негодование», «Послание к Каченовскому», «Волнение». За политическую лирику Вяземского прозвали «декабрист без декабря». Его фраза «Мой Аполлон — негодованье!» стала своеобразным девизом гражданской поэзии XIX века.
В середине 1820-х автор стал более осторожным. В письме к Александру Пушкину, сосланному в Михайловское, Вяземский написал: «Ты довольно сыграл пажеских шуток с правительством; довольно подразнил его, и полно!» В 1829 году поэт написал открытое обращение к Николаю I «Моя исповедь».
Вскоре после обращения к царю Вяземского приняли на государственную службу.
Зимняя прогулка
Ждёт тройка у крыльца; порывом
Коней умчит нас быстрый бег.
Смотрите — месячным отливом
Озолотился первый снег.
Кругом серебряные сосны;
Здесь северной Армиды сад:
Роскошно с ветви плодоносной
Висит алмазный виноград;
Вдоль по деревьям арабеском
Змеятся нити хрусталя;
Серебряным, прозрачным блеском
Сияют воздух и земля.
И небо синее над нами —
Звездами утканный шатёр,
И в поле искрится звездами
Зимой разостланный ковёр.
Он, словно из лебяжьей ткани,
Пушист и светит белизной;
Скользя, как чёлн волшебный, сани
Несутся с плавной быстротой.
Всё так таинственно, так чудно;
Глядишь — не верится глазам.
Вчерашний мир спит беспробудно,
И новый мир открылся нам.
Гордяся зимнею обновой,
Ночь блещет в светозарной тьме;
Есть прелесть в сей красе суровой,
Есть прелесть в молодой зиме,
Есть обаянье, грусть и нега,
Поэзия и чувств обман;
Степь бесконечная и снега
Необозримый океан.
Вот леший — скоморох мохнатый,
Кикимор пляска и игра,
Вдали мерещатся палаты,
Всё из литого серебра.
Русалок рой среброкудрявый,
Проснувшись в сей полночный час,
С деревьев резво и лукаво
Стряхает иней свой на нас.
Ноябрь 1868 года, Царское Село
