Голод
Почему лоси и зайцы по лесу скачут,
Прочь удаляясь?
Люди съели кору осины,
Елей побеги зеленые…
Жены и дети бродят по лесу
И собирают березы листы
Для щей, для окрошки, борща,
Елей верхушки и серебряный мох, —
Пища лесная.
Дети, разведчики леса,
Бродят по рощам,
Жарят в костре белых червей,
Зайчью капусту, гусениц жирных
Или больших пауков — они слаще орехов.
Ловят кротов, ящериц серых,
Гадов шипящих стреляют из лука,
Хлебцы пекут из лебеды.
За мотыльками от голода бегают:
Целый набрали мешок,
Будет сегодня из бабочек борщ —
Мамка сварит.
На зайца, что нежно прыжками скачет по лесу,
Дети, точно во сне,
Точно на светлого мира видение,
Восхищенные, смотрят большими глазами,
Святыми от голода,
Правде не верят.
Но он убегает проворным виденьем,
Кончиком уха чернея.
Вдогонку ему стрела полетела,
Но поздно — сытный обед ускакал.
А дети стоят очарованные…
«Бабочка, глянь-ка, там пролетела…»
Лови и беги! А там голубая!..
Хмуро в лесу. Волк прибежал издалека
На место, где в прошлом году
Он скушал ягненка.
Долго крутился юлой, всё место обнюхал,
Но ничего не осталось —
Дела муравьев, — кроме сухого копытца.
Огорченный, комковатые ребра поджал
И утек за леса.
Там тетеревов алобровых и седых глухарей,
Заснувших под снегом, будет лапой
Тяжелой давить, брызгами снега осыпан…
Лисонька, огневка пушистая,
Комочком на пень взобралась
И размышляла о будущем…
Разве собакою стать?
Людям на службу пойти?
Сеток растянуто много —
Ложись в любую…
Нет, дело опасное.
Съедят рыжую лиску,
Как съели собак!
Собаки в деревне не лают…
И стала лисица пуховыми лапками мыться.
Взвивши кверху огненный парус хвоста.
Белка сказала, ворча:
«Где же мои орехи и жёлуди? —
Скушали люди!»
Тихо, прозрачно, уж вечерело,
Лепетом тихим сосна целовалась
С осиной.
Может, назавтра их срубят на завтрак.
7 октября 1921 года
Анализ стихотворения Хлебникова «Вечер. Тени…»
Велимир Хлебников (1885–1922) – один из ярчайших представителей русского футуризма. Поэта заслуженно называют смелым экспериментатором в области стихосложения и поэтического языка. Рассмотрим на примере стихотворения «Вечер. Тени», что же нового привнёс в литературу этот талантливый автор.
Это произведение довольно короткое. Оно состоит всего из одной строфы и насчитывает 10 строк. Оно создано в 1908 году, когда поэт уже нащупал свою необычную «словотворческую» манеру. Этот стиль заключался в том, что слово дозволялось изменять так, как хотелось самому поэту. Если далёкие предшественники стихотворца, например, Г. Р. Державин или П. А. Вяземский скромно переставляли ударение на угодный для рифмы слог, то в своём новаторстве Велимир Хлебников заходил намного дальше, подвергая слова немыслимым метаморфозам.
Вот, например, выражение «вечер пья». Читателю прекрасно известно, что деепричастия настоящего времени от слова «пить» нет. Впрочем, его и не было сто лет назад, когда творил автор. Но для яркого живого образа оно необходимо, а значит, его нужно было создать. Поэтому теперь мы можем видеть своими глазами этакую сюрреалистическую картину, где необыкновенные молодые люди, спутники поэта, наслаждаются переливами вечерних красок, буквально выпивая зарю до дна.
То же самое с «лени». В словаре русского языка указано, что у слова «лень» нет формы множественного числа. Но Велимиру Хлебникову эта форма требовалась, и ради живописного выражения она возникло. Так мы, читая:
Вечер. Тени.
Сени. Лени.
понимаем состояние героев, объятых не одной ленью на всех, а погружённых каждый в свою собственную. К тому же, введение этого слова позволило сделать словесный ряд более полным, усилить впечатление, созданное звуковой эпифорой.
Известно, что в начале первого десятилетия XX века Велимир Хлебников увлекался славянской культурой. В стихотворении это чувствуется:
В каждом глазе – бег оленя,
В каждом взоре – лёт копья.
И когда на закате кипела вселенская ярь…
Ритм, заданный анафорой «в каждом…», увлекает в атмосферу древней охоты, топота копыт и свиста копий. Читатель может ощутить дух славянской истории благодаря устаревшим словам «взор», «ярь», означавшему храбрость.
Если на минуту отвлечься от игры созвучий («лавчонки» – «мальчонка», «ярь» – «Жарь!», «слово» – «слева»), мы сможем заметить, как поэт незаметно сплетает слова и цвета. Легко почувствовать, как расслабленные фигуры людей покрываются серыми пятнами тени, но затем душевный жар окрашивается алыми красками заката и вспыхивает искрами в глазах.
Благодаря поразительной свободе обращения со словами, Велимир Хлебников творил в своих стихах новую реальность, которая до сих пор привлекает исследователей и поклонников поэзии своей таинственностью.
Рубрики стихотворения: Анализ стихотворений ✑
Тризна
Гол и наг лежит строй трупов,
Песни смертные прочли.
Полк стоит, глаза потупив,
Тень от летчиков в пыли.
И когда легла дубрава
На конце глухом села,
Мы сказали: «Небу слава!» —
И сожгли своих тела.
Люди мы иль копья рока
Все в одной и той руке?
Нет, ниц вемы; нет урока,
А окопы вдалеке.
Тех, кто мертв, собрал кто жив,
Кудри мертвых вились русо.
На леса тела сложив,
Мы свершали тризну русса.
Черный дым восходит к небу,
Черный, мощный и густой.
Мы стоим, свершая требу,
Как обряд велит простой.
У холмов, у ста озер
Много пало тех, кто жили.
На суровый, дубовый костер
Мы руссов тела положили.
И от строгих мертвых тел
Дон восходит и Иртыш.
Сизый дым, клубясь, летел.
Мы стоим, хранили тишь.
И когда веков дубрава
Озарила черный дым,
Стукнув ружьями, направо
Повернули сразу мы.
Между 1914 и 1916 годами
*****
Тело — кружева изнанка
Тело — кружева изнанка,
Одинока и легка,
Ты срываешь спозаранку
Колыбели мотылька.
___
Вся — жизни радуги присуща,
Малиновому рту.
Кругом осокоревые кущи
И всё поет: цвету!
___
Север, запад, все сторонки
Замкнуты суровым садом.
Нехотя, но вперегонки
Я бегу с тобою рядом.
___
Черноокой горожанки
Косит око боязливо,
И вдруг медлительной южанки
Руку протянет за сливой.
___
Ах, юнак молодой,
Дай венок тебе надену,
Ты забудешь про бой
И забудешь измену.
___
Сядешь ты у ног покорно,
Будешь в очи мне глядеть,
И моя тебя задорно
Будет бить березой ветвь.
___
Дева, бойся указаний
Кремля белого Казани:
Стены, битвою пробиты,
Ведь негодны для защиты.
___
Хоть и низок Севастополь,
Целый год крепился он.
Я стройна, как гордый тополь,
Неприступна с всех сторон.
___
Прямодушнее туркмена
Нет на свете никого.
Дева милая, измена,
Право, право, не того…
___
С звонким смехом рассыпаясь,
Я смирюсь, щадя беднягу.
И, бледнея и шатаясь,
Я с тобою быстро лягу.
1912 год
*****
Одинокий лицедей
И пока над Царским Селом
Лилось пенье и слезы Ахматовой,
Я, моток волшебницы разматывая,
Как сонный труп, влачился по пустыне,
Где умирала невозможность,
Усталый лицедей,
Шагая напролом.
А между тем курчавое чело
Подземного быка в пещерах темных
Кроваво чавкало и кушало людей
В дыму угроз нескромных.
И волей месяца окутан,
Как в сонный плащ, вечерний странник
Во сне над пропастями прыгал
И шел с утеса на утес.
Слепой, я шел, пока
Меня свободы ветер двигал
И бил косым дождем.
И бычью голову я снял с могучих мяс и кости
И у стены поставил.
Как воин истины я ею потрясал над миром:
Смотрите, вот она!
Вот то курчавое чело, которому пылали раньше толпы!
И с ужасом
Я понял, что я никем не видим,
Что нужно сеять очи,
Что должен сеятель очей идти!
Конец 1921 — начало 1922 года
*****
Она пошла, она запела
Она пошла, она запела
Скорбно, воинственно звонко.
И над головою пролетела
С пером в цвету сизоворонка.
«Я плясунья, я легка,
Я с крылами мотылька.
И на вопрос, путем каковым
Хочу я жизнь свою прожить,
Я отвечу: мотыльковым
Веду кумирам я служить.
Я толпы веселой вождь,
Я усмешек ясных дождь.
Эти белые уступы,
Белой чести белый кремель,
Он захочет, станут глупы
Вожаки грознейших земель.
Любимы мною мотыльки,
Поля, лужайки и цветки.
Я улыбкою грозна,
Любит пляску белизна.
Летом я в саду стрекоз,
А зимой — сестра славянки,
Закрывая мехом санки,
Мчусь на ветер и мороз.
Эй! Кричу чете проезжей,
Скрыта полостью медвежей».
1912 год
*****
