Анализ поэмы Берггольц «Февральский дневник»
«Февральский дневник» Ольги Берггольц – это в буквальном смысле эмоциональная летопись тяжёлых блокадных дней. По всей видимости, он создавался по следам событий, мыслей и чувств, которые наблюдала и испытывала поэтесса в январе-феврале 1942 года. Стихотворение, вдохновлённое пережитым, получилось одновременно и правдивым, и искренним, и лиричным, благодаря удивительному таланту Ольги Фёдоровны.
Произведение достаточно длинное, поэтому его можно назвать поэмой. Оно состоит из шести неравных частей. Строфы в разных частях стихотворения имеют разную структуру, разное количество строк: больше всего классических четырёхстиший, но время от времени встречаются пяти– и шестистишия
Поэтесса играет с формой, которая в её руках становится ещё одним способом заострить внимание на важных мыслях
На протяжении стихотворения читатель может заметить и изменение рифмы. Простая парная рифмовка сменяется перекрёстной, чередуется с кольцевой. Это ещё один приём, позволяющей поэтессе менять динамику произведения, то успокаивая читателя, то пробуждая его интерес к рассказывающейся истории.
Первая часть «Февральского дневника» представляет собой своеобразную экспозицию. Автор представляется, рассказывает немного о себе, но делает это исподволь. Сперва кажется, что в центре внимания история подруги, пришедшей к лирической героине – авторскому Я Ольги Фёдоровны. Женщина пережила потерю, она ищет утешения в доме героини. Но затем читатель понимает, что эта картина является символом всего Ленинграда, где каждый потерял кого-нибудь дорогого.
Если говорить о символах, то буквально здесь же мы встречаем изящное описание одинокого пламени свечи:
… и томилась свечка.
Вокруг ее слепого огонька
образовалось лунное колечко,
похожее на радугу слегка.
Думается, это ни что иное как образ осаждённого города. Как огонёк крохотной свечи, он затерян в снегах жестокой зимы, но внутри него теплится жизнь. Снаружи же бьются за свободу солдаты Красной Армии, среди которых люди из разных областей и городов, столь же разные, как цвета в радуге. Но они объединены общей великой целью, поэтому пламя свечи не погаснет.
В стихотворении использовано множество художественных приёмов, которые призваны как можно более ярко донести до читателей мысли и чувства автора
Здесь встречается и градация, усиливающая напряжение («Уже страданьям нашим не найти ни меры, ни названья, ни сравненья…»), и анафоры, сосредотачивающие внимание на важном моменте («Нам ненависть заплакать не дает. Нам ненависть залогом жизни стала…»). Олицетворения:
– Ты сдашься, струсишь, – бомбы нам
кричали, –
забьешься в землю, упадешь ничком.
вызывают живой эмоциональный отклик у читателя
Олицетворения:
– Ты сдашься, струсишь, – бомбы нам
кричали, –
забьешься в землю, упадешь ничком.
вызывают живой эмоциональный отклик у читателя.
Всё произведение пронизывает главная мысль. Она сквозит даже в самых горьких строках, рассказывающих о людских трагедиях. Это вера в победу, неистребимая надежда на мир и свободу. Благодаря своему поразительному поэтическому дару эта мысль продолжает завоёвывать сердца читателей и сегодня.
Ольга БерггольцРубрики стихотворения: Анализ стихотворений ✑
VI
Я никогда героем не была,
не жаждала ни славы, ни награды.
Дыша одним дыханьем с Ленинградом,
я не геройствовала, а жила.
И не хвалюсь я тем, что в дни блокады
не изменяла радости земной,
что как роса сияла эта радость,
угрюмо озаренная войной.
И если чем-нибудь могу гордиться,
то, как и все друзья мои вокруг,
горжусь, что до сих пор могу трудиться,
не складывая ослабевших рук.
Горжусь, что в эти дни, как никогда,
мы знали вдохновение труда.
В грязи, во мраке, в голоде, в печали,
где смерть, как тень тащилась по пятам,
такими мы счастливыми бывали,
такой свободой бурною дышали,
что внуки позавидовали б нам.
О да, мы счастье страшное открыли –
достойно не воспетое пока,–
когда последней коркою делились,
последнею щепоткой табака;
когда вели полночные беседы
у бедного и дымного огня,
как будем жить, когда придет победа,
всю нашу жизнь по-новому ценя.
И ты, мой друг, ты даже в годы мира,
как полдень жизни будешь вспоминать
дом на проспекте Красных Командиров,
где тлел огонь и дуло от окна.
Ты выпрямишься, вновь, как нынче, молод.
Ликуя, плача, сердце позовет
и эту тьму, и голос мой, и холод,
и баррикаду около ворот.
Да здравствует, да царствует всегда
простая человеческая радость,
основа обороны и труда,
бессмертие и сила Ленинграда!
Да здравствует суровый и спокойный,
глядевший смерти в самое лицо,
удушливое вынесший кольцо
как Человек, как Труженик, как Воин!
Сестра моя, товарищ, друг и брат,
ведь это мы, крещенные блокадой!
Нас вместе называют – Ленинград,
и шар земной гордится Ленинградом.
Двойною жизнью мы сейчас живем:
в кольце и стуже, в голоде, в печали,
мы дышим завтрашним, счастливым, щедрым днем,–
мы сами этот день завоевали.
И ночь ли будет, утро или вечер,
но в этот день мы встанем и пойдем
воительнице-армии навстречу
в освобожденном городе своем.
Мы выйдем без цветов, в помятых касках,
в тяжелых ватниках, в промерзших полумасках,
как равные, приветствуя войска.
И, крылья мечевидные расправив,
над нами встанет бронзовая Слава,
держа венок в обугленных руках.
Январь-февраль 1942
Ольга Берггольц. Стихи и поэмы. Л.: Советский писатель, Лен. отд-е, 1979.
I
Был день как день.
Ко мне пришла подруга,
не плача, рассказала, что вчера
единственного схоронила друга,
и мы молчали с нею до утра.
Какие ж я могла найти слова,
я тоже – ленинградская вдова.
Мы съели хлеб, что был отложен на день,
в один платок закутались вдвоем,
и тихо-тихо стало в Ленинграде.
Один, стуча, трудился метроном…
И стыли ноги, и томилась свечка.
Вокруг ее слепого огонька
образовалось лунное колечко,
похожее на радугу слегка.
Когда немного посветлело небо,
мы вместе вышли за водой и хлебом
и услыхали дальней канонады
рыдающий, тяжелый, мерный гул:
то Армия рвала кольцо блокады,
вела огонь по нашему врагу.
Анализ стихотворения Берггольц «Блокадная ласточка»
8 сентября 1941 года началась блокада Ленинграда – открылась самая страшная страница в истории Северной столицы. В окруженном немцами и их союзниками городе не было достаточных запасов продовольствия и топлива. Единственной возможностью доставить что-то оказавшимся в осаде людям оставалось Ладожское озеро, нередко обстреливаемое врагом. Известно, что Гитлер намеревался стереть Ленинград с лица земли. Кроме того, фюрера совершенно не интересовало сохранение жизней мирного населения. Наиболее тяжелой для блокадников стала зима 1941-42. Количество умерших от голода, холода, болезней исчислялось десятками тысяч. Весной 1942 года фашисты объявили, что в осажденный Ленинград даже птица не может пролететь. В ответ многие жители города стали носить на груди специальный жетон. Он представлял собой ласточку, несущую в клюве письмо, и означал ожидание доброй вести с большой земли. О нем рассказывается в проникновенном стихотворении Ольги Федоровны Берггольц «Блокадная ласточка», написанном в 1945 году.
О буднях осажденного Ленинграда поэтесса знала не понаслышке. Она не покинула город после начала Великой Отечественной войны. В августе 1941 года стала работать на радио, практически ежедневно обращаясь к жителям Северной столицы и призывая их мужественно встречать невзгоды и лишения. В январе 1942 года от голода скончался ее супруг, через пару месяцев из города выслали отца Ольги Федоровны, отказавшегося стать осведомителем. В этот период Берггольц создает свои лучшие произведения, посвященные блокаде, – «Ленинградская поэма» и «Февральский дневник». Кстати, именно перу поэтессы принадлежит ставшая крылатой фраза: «Никто не забыт и ничто не забыто».
В стихотворении «Блокадная ласточка» лирическая героиня вспоминает весну 1942 года, символом которой стала маленькая ласточка из жести. Жетон – реакция ленинградцев на то, что в их город способны долетать только птицы да самолеты. Этот знак, рожденный среди народа, а не спущенный сверху, – большая ценность для жителей окруженного врагами Ленинграда. Вторая часть стихотворения переносит читателей на несколько лет вперед – блокада прорвана, быт потихоньку начинает налаживаться. Вот только героине произведения кажется, что самое желанное письмо она так и не получила, – неизвестно, кто его написал, когда и по какому поводу. Это письмо – словно олицетворение тех психологических травм, тех потерь, которые принесла блокадникам война и которые им не суждено забыть.
-
Алла демидова читает стихи цветаевой ахматовой
-
Любовь в мелочах стихи
-
Кто из поэтов высоко оценил стихи с есенина свежие чистые голосистые
-
Но однажды по утру прискакала стих 7 букв подсказка к
- Рифма к слову огонек в стихах
IV
Враги ломились в город наш свободный,–
крошились камни городских ворот…
Но вышел на проспект Международный
вооруженный трудовой народ.
Он шел с бессмертным возгласом в груди:
– Умрем, но Красный Питер не сдадим!..
Красногвардейцы, вспомнив о былом,
формировали новые отряды,
и собирал бутылки каждый дом
и собственную строил баррикаду.
И вот за это долгими ночами
пытал нас враг железом и огнем…
– Ты сдашься, струсишь, – бомбы нам кричали,–
забьешься в землю, упадешь ничком.
Дрожа, запросят плена, как пощады,
не только люди – камни Ленинграда!
Но мы стояли на высоких крышах
с закинутою к небу головой,
не покидали хрупких наших вышек,
лопату сжав немеющей рукой.
…Наступит день, и, радуясь, спеша,
еще печальных не убрав развалин,
мы будем так наш город украшать,
как люди никогда не украшали.
И вот тогда на самом стройном зданье,
лицом к восходу солнца самого
поставим мраморное изваянье
простого труженика ПВО.
Пускай стоит, всегда зарей объятый,
так, как стоял, держа неравный бой:
с закинутою к небу головой,
с единственным оружием – лопатой.
«Мадонна блокады»
Ее называли ласково и «Муза» и «Мадонна блокады», но самым дорогим подарком была для нее немудреная народная фраза: «Наша Оля»…
Сегодня мы увидим Ленинград 40-х годов глазами поэтессы Ольги Берггольц. Ей было суждено стать «голосом блокадного Ленинграда». Нет слов, чтобы описать то, что Ольга Берггольц сделала для осажденного города. Ах, как она умела находить сердечные слова, не мудрствуя лукаво.
Ольга Берггольц разделила со своим городом все тяготы блокады. Первой блокадной зимой, как и тысячи горожан, поэтесса перешла на казарменное положение — ночевала прямо на месте работы, в Радиокомитете, на улице Ракова (ныне Итальянской).
Совет
Да, там блокадный быт несколько легче — в помещении топили, была вода, а иногда и электричество, но «бедный ленинградский ломтик хлеба» у работников Радиокомитета был таким же, как у всех. И носила Ольга свои «сто двадцать пять блокадных грамм» вместе с ложкой и пол-литровой баночкой, как и большинство блокадников, в сумке из-под оказавшегося ненужным противогаза.
Смерть ни разу не дохнула в лицо ленинградцев удушающим запахом газа, она вошла в каждого холодом, слабостью, ознобом и голодным забытьем…
Огромное влияние на творчество поэтессы оказал Николай Молчанов, который, по словам Ольги, «своей любовью небывалой меня на жизнь и мужество обрек…» Но и это счастье оказалось очень коротким – война…
Они воевали почти рядом. Он – в промерзших окопах, она – в радиостудии, где со своими стихами почти ежедневно обращалась к героическим защитникам Ленинграда. Ее «Февральский дневник» оказался гораздо сильнее фашистских снарядов, костлявой руки голода, безвозвратности потерь.
«Никто не забыт, ничто не забыто»…
Ольга, как и все ленинградцы, привыкла к виду саночек с гробами, а чаще — с завернутыми в простыни трупами. Смертность от голода достигла ужасающих масштабов — только на Пискаревском кладбище зимой 1941/42 года в братских могилах захоронили около 500 тысяч ленинградцев.
В конце января 1942-го от дистрофии умер муж Ольги, Николай Молчанов.
Но и в те дни по Ленинградскому радио звучал ее голос, негромкий, с легкой картавинкой. Она даже не задумывалась над тем, что голос этот объединял людей в незримое, но столь спасительное блокадное братство. Ведь радио в Ленинграде тогда никто не выключал — именно оно было едва ли не единственной связью между людьми.
Чаще всего Берггольц читала по радио свои стихи — всегда посвященные Ленинграду, и не только его страданиям, но и его красоте, приобретшей фантастический характер именно в дни блокады.
Обратите внимание
Конечно, в городе не блестели привычные шпили Адмиралтейской иглы и Петропавловского собора — их закрыли огромными брезентовыми чехлами, Медный всадник был заложен мешками с песком, в специальные ящики спрятаны скульптуры. Летнего сада, зарыты в землю знаменитые кони с Аничкова моста. И тем не менее это был по-своему прекрасный, аскетический город-воин.
В его облике появились особые детали, характерные только для военного времени. Это в первую очередь таблички с надписью «При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна», зимой — вереницы остановившихся троллейбусов и трамваев…
Ольгу особенно поразил их вид во время похода за Невскую заставу к отцу в феврале 1942-го.
От Московского вокзала до самой Невской лавры тянулась цепь обледенелых, засыпанных снегом, мертвых, как люди, троллейбусов… И пусть стихи Ольги Берггольц для кого-то покажутся слишком горьким лекарством, но они нужны. Они очищают душу. Если вам доведется в Ленинграде побывать на Волковом кладбище, обязательно разыщите так называемые Литераторские мостки, где похоронена «Мадонна блокады». Цветы на ее могиле появляются в любое время года.
.
.Я говорю с тобой под свист снарядов, угрюмым заревом озарена. Я говорю с тобой из Ленинграда, страна моя, печальная страна… Кронштадтский злой, неукротимый ветер в мое лицо закинутое бьет. В бомбоубежищах уснули дети, ночная стража встала у ворот.
И женщины с бойцами встанут рядом, и дети нам патроны поднесут, и надо всеми нами зацветут старинные знамена Петрограда.
Руками сжав обугленное сердце, такое обещание даю я, горожанка, мать красноармейца, погибшего под Стрельною в бою: Мы будем драться с беззаветной силой, мы одолеем бешеных зверей, мы победим, клянусь тебе, Россия, от имени российских матерей.
«Что может враг? Разрушить и убить. И только-то?
А я могу любить…»