Влюбленный в Африку
Н. С. Гумилев с Н. Сверчковым в Африке. 1913 г.
Был заядлым путешественником: несколько раз отправлялся в научно-исследовательские экспедиции на африканский континент. По-детски жадная страсть к путешествиям, вероятно, передалась ему от отца — корабельного врача Степана Яковлевича Гумилева (кстати, побывавшего во время одного из морских походов в Африке) и многочисленных моряков — предков по материнской линии.
В некоторых его стихотворениях плотность экзотики просто зашкаливает:
Абиссинец поет, и рыдает багана,Воскрешая минувшее, полное чар;Было время, когда перед озером ТанаКоролевской столицей взносился Гондар.
Ахматова вспоминала, как Гумилев признавался ей, что ищет в своих африканских странствиях «золотую дверь».
Николай Гумилев записывает галласские песни со слов галласа-певца. Фото: из коллекции Кунсткамеры
Из своих экспедиций Гумилев привез множество интересных редких экспонатов, переданных впоследствии в Кунсткамеру.
Поэзия и религия
Теме, которая затронута в этом стихотворении, Николай Гумилев посвятил несколько статей. Они занимают не последнее место в его творчестве. Полагая, что поэзия и религия являются сторонами одной монеты, русский поэт говорил о необходимости духовной работы. Этот труд должен преследовать не эстетическую или этическую цель, а более высокую, неизвестную простому смертному. Благодаря этике человек адаптируется в обществе. Эстетика развивает его способность получать наслаждение. Религия и поэзия находятся выше этих категорий. Неспособность людей постигать высшее предназначение Слова, по мнению Гумилева, приводит к тому, что оно становится мертвым.
Стихотворение «Слово» охватывает разные эпохи в истории человечества. В этом произведении поэт говорит в первую очередь о высоком духовном начале человека, о забвении духа, которое было характерным для времени, в котором он жил. Спасти человечество может лишь религия и поэзия – сферы, которые находятся выше обычного разума. А основной их категорией является Слово.
Анализ стихотворения Гумилёва
Анастасия Ремизова Ученик (58) 6 лет назад
Лирическии герои знает «веселые сказки таинственных стран про черную деву, про страсть молодого вождя», но они вызывают у собеседницы лишь слезы, так как «слишком долго» жила она в реальном мире, слишком мало фантазировала, воображала и поэтому не в состоянии поверить в «веселые сказки таинственных стран».
Каково настроение стихотворения?
(оно грустное, почти тревожное)
Кто ведет повествование?
Каким вы представляете его себе?
Он романтичен, одновременно реален, только опечален грустным взглядом на мир своей возлюбленной. Как счастлива может быть девушка, рядом с которой такой удивительный друг!
Он нежный, терпеливый, мудрый. Любимая для него – ребенок, нуждающийся в утешении и поддержке, поэтому нужна СКАЗКА… про ЖИРАФА… про черную деву…И он рассказывает, как будто рисует яркими красками плавный и величавый бег грациозного животного, по красоте сравнимого с мерцающей лунной дорожкой на широкой глади озера. Критика считала, что в “Пути конквистадоров” много поэтических штампов. Однако за самыми разными влияниями — западных эстетов и русских символистов — различим собственный авторский голос. Уже в этой первой книге появляется постоянный лирический герой Гумилёва — завоеватель, странник, мудрец, солдат, который доверчиво и радостно познаёт мир. Этот герой противостоит и современности с её будничностью, и герою декадентских стихов.
Эту книжку радостно встретил Иннокентий Анненский (“…мой закат холодно дымный / С отрадой смотрит на зарю”). Брюсов, чьё влияние на начинающего поэта было несомненно, хотя и отметил в своей рецензии “перепевы и подражания, далеко не всегда удачные”, написал автору ободряющее письмо.
Мелодия стихотворения сродни спокойствию и грациозности жирафа. Звуки неестественно протяжны, мелодичны, дополняют сказочное описание, придают повествованию оттенок волшебства. В ритмическом плане Гумилёв использует пятистопный амфибрахий, рифмуя строки при помощи мужской рифмы (с ударением на последнем слоге). Это в сочетании со звонкими согласными позволяет автору более красочно описать изысканный мир африканской сказки.
Гумилёв, чтобы передать настроение своего стихотворения использует выразительные средства: красочные эпитеты («чудесного», «мраморный», «тропический», «стройные»), сравнения («вдали он подобен цветным парусам корабля//И бег его плавен, как радостный птичий полёт»), метафоры («вдыхала тяжёлый туман», » и шкуру его украшает волшебный узор»). Также автор использует кольцевую композицию – он начинает и заканчивает стихотворение одними и теми же словами:
Обращаясь к загадочной женщине, о которой мы можем судить лишь с позиции автора, лирический герой ведёт диалог с читателем, одним из слушателей его экзотической сказки. Женщина, погружённая в свои заботы, грустная, ни во что не хочет верить, — чем не читатель? Читая то или иное стихотворение, мы волей-неволей выражаем своё мнение по поводу произведения, в той или иной мере критикуем его, не всегда соглашаемся с мнением поэта, а порой и вовсе не понимаем его. Николай Гумилёв даёт читателю возможность наблюдать за диалогом поэта и читателя (слушателя его стихов) со стороны.
В 1906 году он совершил первое путешествие, по тем временам довольно обыкновенное, — в Париж, где учился в Сорбонне, затем – Италия, древние, гор- дые города-государства. Потом последовали Греция, Швеция, Норвегия и, нако- нец, его любимая Африка.
Лексика стихотворения (нормативное и окказиональное словоупотребление;. В своем стихотворении автор использует прием антитезы, но не конкретный, а подразумеваемый. Человек, глаз которого привык к русскому пейзажу, рисует так зримо картину экзотической страны. Рассказ идет об «изысканном жирафе». Жираф является воплощением прекрасной реальности. Гумилев использует яркие эпитеты, чтобы подчеркнуть необычность африканского пейзажа: изысканный жираф, грациозная стройность, волшебный узор, мраморный грот, таинственные страны, немыслимые травы. Также используется сравнение: «Вдали о
сам по смыслу распредели
Никита Осолодкин
Знаток (475) 6 лет назад
У камина
Наплывала тень… Догорал камин.
Руки на груди, он стоял один,
Неподвижный взор устремляя вдаль,
Горько говоря про свою печаль:
«Я пробрался в глубь неизвестных стран,
Восемьдесят дней шел мой караван;
Цепи грозных гор, лес, а иногда
Странные вдали чьи-то города,
И не раз из них в тишине ночной
В лагерь долетал непонятный вой.
Мы рубили лес, мы копали рвы,
Вечерами к нам подходили львы,
Но трусливых душ не было меж нас.
Мы стреляли в них, целясь между глаз.
Древний я отрыл храм из-под песка,
Именем моим названа река,
И в стране озер пять больших племен
Слушались меня, чтили мой закон.
Но теперь я слаб, как во власти сна,
И больна душа, тягостно больна;
Я узнал, узнал, что такое страх,
Погребенный здесь в четырех стенах;
Даже блеск ружья, даже плеск волны
Эту цепь порвать ныне не вольны…»
И, тая в глазах злое торжество,
Женщина в углу слушала его.
Стихотворение Гумилёва Н. С. «Больной»
В моём бреду одна меня томит Каких-то острых линий бесконечность, И непрерывно колокол звонит, Как бой часов отзванивал бы вечность.
Мне кажется, что после смерти так С мучительной надеждой воскресенья Глаза вперяются в окрестный мрак, Ища давно знакомые виденья.
О, хоть бы сон настиг меня скорей! Уйти бы, как на праздник примиренья, На желтые пески седых морей, Считать большие, бурые каменья.
См. также Николай Гумилёв — стихи (Гумилёв Н. С.) :
Больные верят в розы майские
И нежны сказки нищеты. Заснув в тюрьме, виденья райские Наверняка уви.
Борьба
Борьба одна: и там, где по холмам Под рёв звериный плещут водопады, И.
Анализ стихотворения Гумилева «Сонет»
В отличие от рефлексирующих созерцателей, образами которых изобилует поэзия Серебряного века, лирический субъект гумилевского творчества — человек действия. В нем доминирует волевое начало, и при разнообразии ролей — завоевателя и охотника, воина и моряка — неизменным остается одно: мужественная сущность натуры героя.
Творчество Гумилева началось с поэтической декларации конквистадора, которая была облечена в форму сонета. Отважный и сильный романтик, чувствующий близость к «пропастям и бурям», готов пройти свой путь до конца. В «Сонете», опубликованном в 1912 г., настроение героя изменилось. Скука и «туман» в душе, похожие на болезнь, напоминают состояние пушкинского Онегина, страдавшего от «английского сплина».
Тоска бездействия сопровождается фантастическими видениями. Сначала возникают отдельные экзотические детали: «королевские алмазы» и окровавленный ятаган. Яркие «вещные» приметы сменяются образами воинов далекого прошлого, с которыми герой ощущает родственную связь. Два временных пласта сближает сложный сплав жажды деятельности, тяги к опасности и погони за удачей, метафорически обозначенные как «веянье заразы».
Первый терцет, следуя канонам жанра, синтезирует чувства лирического субъекта. Тоске и молчанию в туманно-сером настоящем противостоит яркий пейзаж прошлого. Прекрасный город, «голубые купола» которого купаются в лучах «закатного солнца», окружен двойным рядом «белой пены» цветущих садов и океанских вод.
Последняя строка сонета неожиданно прерывает живописную зарисовку. После сообщения о поединке с неизвестным противником следует пауза, и за ней — эпатирующее припоминание о собственной смерти. Развязка предлагает по-новому взглянуть на отношения настоящего и прошлого: промелькнувшие в уме фантастические образы — не предки, а двойники лирического субъекта. Погружаясь в воображаемые сферы, герой сталкивается с многослойной структурой, определяющей глубинные качества собственной натуры.
Картина причудливого мира, в котором переплетаются пестрые пространственно-временные пласты, облечена в классическую форму французской разновидности сонета.
Блуждание лирического «я», охватывающее различные исторические эпохи, является одним из ведущих мотивов в поэтике Гумилева. Смешение времен и пространств, сконцентрированных в душе героя, достигает кульминации в стихотворном тексте « ».
В разделе на вопрос Ищу название, текст и исполнителя песни по строкам: заданный автором Игорь Игоревич
лучший ответ это СонетЯ, верно, болен – на сердце туман,Мне скучно все – и люди, и рассказы,Мне снятся кородевские алмазыИ весь в крови, тяжелый ятаган.Мне чудится, и это не обман –Свирепый гунн, я веяньем заразы,Через века дошедшей, обуян.Молчу, томлюсь, и отступают стены,Вот океан, весь в клочьях белой пены,И город с золотыми куполами,С цветущими жасминными садами.Мы дрались там – ах, да, я был убит. Николай Гумилев
Ответ от 22 ответа
Привет! Вот подборка тем с ответами на Ваш вопрос: Ищу название, текст и исполнителя песни по строкам:
Ответ от Косогор
Николай Гумилев на главнуюСонетЯ, верно, болен: на сердце туман,Мне скучно всё — и люди, и рассказы.Мне снятся королевские алмазыИ весь в крови широкий ятаган.Мне чудится (и это не обман),Мой предок был татарин косоглазый,Свирепый гунн… Я веяньем заразы,Через века дошедшей, обуян.Молчу, томлюсь, и отступают стены:Вот океан весь в клочьях белой пены,Закатным солнцем залитый гранит,И город с голубыми куполами,С цветущими жасминными садами,Мы дрались там… Ах, да! Я был убит.
Как конквистадор в панцире железном, Я вышел в путь и весело иду, То отдыхая в радостном саду, То наклоняясь к пропастям и безднам.
Порою в небе смутном и беззвездном Растёт туман… но я смеюсь и жду, И верю, как всегда, в мою звезду, Я, конквистадор в панцире железном.
И если в этом мире не дано Нам расковать последнее звено, Пусть смерть приходит, я зову любую!
Я с нею буду биться до конца И, может быть, рукою мертвеца Я лилию добуду голубую.
*
В октябре 1905 года вышел первый сборник стихов Н.Гумилева «Путь конквистадоров». Гумилев ни разу не переиздал свою первую книгу. Он начал свой поэтический «счет для всех» книгой «Романтические цветы», изданной в Париже в 1908 году. Третье издание сборника «Романтические цветы» в 1918 году он открыл новым вариантом стихотворения «Я конквистадор в панцире железном. » под заглавием «Сонет».
Конквистадор
– устар. от конкистадор, (исп.) завоеватель.
Лилию
– цветок лилия в народной символике означает смерть, а голубая лилия ассоциируется со звездой – знаком восторжествования загробной судьбы персонажа.
«Выбор» Н.Гумилев
«Выбор» Николай Гумилев
Созидающий башню сорвется, Будет страшен стремительный лет, И на дне мирового колодца Он безумье свое проклянет.
Разрушающий будет раздавлен, Опрокинут обломками плит, И, Всевидящим Богом оставлен,
Он о муке своей возопит.
А ушедший в ночные пещеры Или к заводям тихой реки Повстречает свирепой пантеры Наводящие ужас зрачки.
Не спасешься от доли кровавой, Что земным предназначила твердь. Но молчи: несравненное право — Самому выбирать свою смерть.
Анализ стихотворения Гумилева «Выбор»
Произведение 1908 г. вошедшее в сборник «Романтические цветы», отражает авторский подход к мировоззренческой категории смерти, тема которой выходит за рамки отдельного издания. Картины последних минут жизни гумилевских героев разнообразны, однако в стихотворениях раннего периода смерть чаще всего представляется обманчивой «Белой Невестой», прекрасной женщиной — «нежной» и «бледной», ласковой и манящей.
Россыпь коротких экспрессивных историй с летальным концом насыщает художественное пространство «Выбора». В каждом из трех катренов — рассказ об ужасном финале трех персонажей: созидателя, разрушителя и охотника.
Первый герой трудится над постройкой башни. Это занятие порождает стойкую аллюзию на притчу о Вавилонской башне, создавая иносказательный смысловой пласт лирического повествования. Несчастный случай, повлекший «стремительный лет» строителя, представляется не беспричинным событием, а жестоким наказанием божества за человеческую дерзость. Отвлеченный образ «мирового колодца», в котором пребывает безумный созидатель, поддерживает двойственный эффект.
Разрушитель проделывает работу, прямо противоположную персонажу-созидателю, но также становится жертвой мести «Всевидящего Бога».
Охотника преследуют «зрачки свирепой пантеры». Место встречи с хищником не имеет значения: будь то пещера или берег реки, жуткий исход неизбежен.
«Безумье», «мука», «ужас», «проклянет», «возопит» — три трагические ситуации объединяет лексика с негативными коннотациями, передающими страдания или страх персонажей.
Содержание финального катрена посвящено философской декларации лирического героя, близкой к позиции автора. Молодого поэта привлекала идея Ницше о свободном человеке, который равнодушен к испытаниям и опасностям. Попытки самоубийства и дуэль, африканские путешествия и окопы первой мировой — факты гумилевской биографии свидетельствуют, что поэт придерживался трудных жизненных дорог. Игра со смертью была способом преодоления глубинного страха, путем, рождающим настоящего героя. В стихотворении декларируется важнейшее право деятельного романтика — прерогатива выбора «своей смерти». Неизбежность земного конца, обозначенного как «доля кровавая», определена властью высших сил. Однако жизненный итог и конечный облик многообразной смерти зависит только от воли лирического субъекта.
Полный текст
Видишь, мчатся обезьяныС диким криком на лианы,Что свисают низко, низко,Слышишь шорох многих ног?Это значит — близко, близкоОт твоей лесной поляныРазъяренный носорог.
Видишь общее смятенье,Слышишь топот? Нет сомненья,Если даже буйвол сонныйОтступает глубже в грязь.Но, в нездешнее влюбленный,Не ищи себе спасенья,Убегая и таясь.
Подними высоко рукиС песней счастья и разлуки,Взоры в розовых туманахМысль далеко уведут,И из стран обетованныхНам незримые фелукиЗа тобою приплывут.
1907 год.
Стихотворение «Носорог» написано Гумилевым в 1907 году и показывает любовь Николая Степановича к дикому миру Африки сразу же первого посещения африканского континента. Стих чем-то напоминает басню, так как дает совет держаться подальше от разъяренного существа, даже если ты силен (буйвол) и быстр (обезьяна).
Анализ стихотворения Гумилёва «Однообразные мелькают…»
История романтических отношений Николая Гумилева и Анны Ахматовой полна взлетов и падений. В ней много радостных страниц, однако еще больше – трагизма, боли и погибших надежд. Гумилев был влюблен в свою будущую супругу с 19 лет, но долго не мог добиться взаимности. Когда же Ахматова дала свое согласие на брак, счастье молодых супругов было недолгим. Начинающий поэт хотел видеть в своей избраннице мать и хранительницу домашнего очага, в то время как сама Ахматова мечтала об успехе на литературном поприще. В итоге два по-настоящему талантливых человека попросту не смогли ужиться под одно крышей, и этот брак был обречен. Ахматова осознала это практически сразу же после замужества. Что касается Гумилева, то ему понадобилось довольно много времени, чтобы отказаться от идеи счастливой семьи.
Произошло это в 1917 году, когда поэт, ушедший на фронт добровольцем, оказался после революции в Париже вместе с группой белогвардейцев. Пребывание во французской столице, где у Гумилева случилось несколько необременительных романов, навело его на мысль о том, что в браке с Ахматовой следует поставить жирную точку. Забегая вперед, следует отметить, что развод состоялся уже в 1918 году, однако прежде на свет появилось стихотворение «Однообразные мелькают…». в котором поэт искренне сожалеет о том, что ему так и не удалось найти общего языка с возлюбленной.
Ему тяжело дается само решение о предстоящем разводе, и дни, оставшиеся до возвращения в Россию, «все с той же болью» проносятся своим чередом. Однако Гумилев знает, что и его супруге в данный момент тяжело, так как речь идет о разрушении пусть хрупкой и ненадежной, но все же семьи, в которой подрастает маленький сын. «Но и она печальна тоже, мне приказавшая любовь», — отмечает поэт, отмечая, что кровь супруги также отравлена этим чувством. Гумилев не пытается понять, почему же два человека, которые любят друг друга, не могут быть счастливы вместе. Для этого ему пришлось бы открыто признать свою неправоту и переступить через собственную гордыню. Поэтому автору остается лишь сожалеть о том, что вот-вот должно произойти, хотя он не теряет надежды на примирение.
«Мы оба, как слепые дети, пойдем на горные хребты», — мечтает поэт, подразумевая, что только взаимопонимание способно стать фундаментом для прочных семейных отношений. Однако он отдает себе отчет, что «искать увянувшие розы и слушать мертвых соловьев» никто не будет, потому что чувства остыли, оставив после себя горечь разочарования и боль от неизбежной разлуки.
Однообразные мелькают Все с той же болью дни мои, Как будто розы опадают И умирают соловьи.
Но и она печальна тоже, Мне приказавшая любовь, И под ее атласной кожей Бежит отравленная кровь.
И если я живу на свете, То лишь из-за одной мечты: Мы оба, как слепые дети, Пойдем на горные хребты,
Туда, где бродят только козы, В мир самых белых облаков, Искать увянувшие розы И слушать мертвых соловьев.
Тема
Автор развивает тему экзотических стран, обрамляя её рассказом о женской грусти. В центре произведения три главных образа – лирический герой, его слушательница и жираф. Написаны строки от первого лица.
Первые строки являются вступительной частью, показывающей, что подтолкнуло лирического героя к рассказу о далёких краях. Лирический герой увидел, что женщина особо грустна. Кто скрывается под женским образом: жена или сестра – неизвестно. Чтобы поднять ей настроение, герой решил поведать о жирафе.
Он говорит, что животное живёт на озере Чад. Видно, что жираф очень нравится лирическому герою, ведь тот первым делом отмечает изысканный вид животного, «грациозную стройность» и волшебные рисунки на шкуре. Последние ассоциируются у поэта с лунным светом, падающим на воду. Очаровывают героя и очертания жирафа, плавность его бега.
Образ экзотического животного подталкивает лирического героя к прекрасным воспоминаниям о далёких странах. Он рассказывает женщине вещи, необычные для нас. Вскоре рассказчик останавливается, видя, что не смог развеселить слушательницу. Наоборот, та начала ронять слёзы. Можно предположить, что грусть стала острее оттого, что героиня оказалась заточенной в туманах и очень сожалеет, что не могла видеть всё, о чём услышала.
Благодаря интересной интерпретации экзотических мотивов, стихотворение заняло почётное место в русской литературе.
«Однообразные мелькают…» Н.Гумилев
«Однообразные мелькают…» Николай Гумилев
Однообразные мелькают Все с той же болью дни мои, Как будто розы опадают И умирают соловьи.
Но и она печальна тоже, Мне приказавшая любовь, И под ее атласной кожей Бежит отравленная кровь.
И если я живу на свете, То лишь из-за одной мечты: Мы оба, как слепые дети, Пойдем на горные хребты,
Туда, где бродят только козы, В мир самых белых облаков, Искать увянувшие розы И слушать мертвых соловьев.
Анализ стихотворения Гумилева «Однообразные мелькают…»
История романтических отношений Николая Гумилева и Анны Ахматовой полна взлетов и падений. В ней много радостных страниц, однако еще больше – трагизма, боли и погибших надежд. Гумилев был влюблен в свою будущую супругу с 19 лет, но долго не мог добиться взаимности. Когда же Ахматова дала свое согласие на брак, счастье молодых супругов было недолгим. Начинающий поэт хотел видеть в своей избраннице мать и хранительницу домашнего очага, в то время как сама Ахматова мечтала об успехе на литературном поприще. В итоге два по-настоящему талантливых человека попросту не смогли ужиться под одно крышей, и этот брак был обречен. Ахматова осознала это практически сразу же после замужества. Что касается Гумилева, то ему понадобилось довольно много времени, чтобы отказаться от идеи счастливой семьи.
Произошло это в 1917 году, когда поэт, ушедший на фронт добровольцем, оказался после революции в Париже вместе с группой белогвардейцев. Пребывание во французской столице, где у Гумилева случилось несколько необременительных романов, навело его на мысль о том, что в браке с Ахматовой следует поставить жирную точку. Забегая вперед, следует отметить, что развод состоялся уже в 1918 году, однако прежде на свет появилось стихотворение «Однообразные мелькают…», в котором поэт искренне сожалеет о том, что ему так и не удалось найти общего языка с возлюбленной.
Ему тяжело дается само решение о предстоящем разводе, и дни, оставшиеся до возвращения в Россию, «все с той же болью» проносятся своим чередом. Однако Гумилев знает, что и его супруге в данный момент тяжело, так как речь идет о разрушении пусть хрупкой и ненадежной, но все же семьи, в которой подрастает маленький сын. «Но и она печальна тоже, мне приказавшая любовь», — отмечает поэт, отмечая, что кровь супруги также отравлена этим чувством. Гумилев не пытается понять, почему же два человека, которые любят друг друга, не могут быть счастливы вместе. Для этого ему пришлось бы открыто признать свою неправоту и переступить через собственную гордыню. Поэтому автору остается лишь сожалеть о том, что вот-вот должно произойти, хотя он не теряет надежды на примирение.
«Мы оба, как слепые дети, пойдем на горные хребты», — мечтает поэт, подразумевая, что только взаимопонимание способно стать фундаментом для прочных семейных отношений. Однако он отдает себе отчет, что «искать увянувшие розы и слушать мертвых соловьев» никто не будет, потому что чувства остыли, оставив после себя горечь разочарования и боль от неизбежной разлуки.
Волшебная скрипка
Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!
Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.
Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад и когда горит восток.
Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, —
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.
Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось все, что пело,
В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.
Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу — ты смеешься, эти взоры — два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!
2 декабря 1907 года
*****
Слово средь земных тревог
В пятой и шестой строфах Гумилев изображает современную ему действительность. Многозначительный союз «но» повторяется неоднократно. С помощью него автор указывает на восприятие слова современными людьми и теми, кто жил в ветхозаветную эпоху. В древности люди ценили его высокое значение, но со временем позабыли об этом. Поэт чувствовал, что время, в котором он живет, знаменательно страшными событиями
Рушилось нечто важное. Эти ощущения перенес в свое произведение Николай Гумилев. Анализ стихотворения «Слово» позволяет понять основные философские идеи в зрелом творчестве поэта
Поэт полагал, что, забыв высокое значение Слова, люди утратили веру. Главные христианские добродетели были заменены бездуховными суждениями и попытками организовать земную жизнь без Бога
Анализ стихотворения «Слово» позволяет понять основные философские идеи в зрелом творчестве поэта. Поэт полагал, что, забыв высокое значение Слова, люди утратили веру. Главные христианские добродетели были заменены бездуховными суждениями и попытками организовать земную жизнь без Бога.
Делал предложение Анне Ахматовой несколько раз
Анне Ахматовой — главной женщине в своей жизни — Гумилев делал предложение несколько раз. Она отказывала, томила его, писала длинные письма, долго молчала и снова писала…
В начале 1910 года долгожданное согласие наконец было получено. В апреле того же года они обвенчались.
«Я выхожу замуж за друга моей юности Николая Степановича Гумилева, — писала Ахматова. — Он любит меня уже три года, и я верю, что мне судьба быть его женой. Люблю ли его я, не знаю, но кажется мне, что люблю».
Николай Гумилев, Лев Гумилев и Анна Ахматова. 1915 г.
Познакомились они еще во Франции, где во время учебы в Сорбонне Гумилев издавал журнал «Сириус». В одном из номеров были напечатаны стихи юной Ахматовой.
Семейную жизнь Гумилева и Ахматовой вряд ли можно считать счастливой.
«Сразу же выяснилось, что у нас диаметрально противоположные вкусы и характеры, — вспоминал Гумилев. — Мне казалось, что, раз мы женаты, ничто на свете уже не может разъединить нас. Я мечтал о веселой, общей домашней жизни, я хотел, чтобы она была не только моей женой, но и моим другом и веселым товарищем. А для нее наш брак был лишь этапом, эпизодом в наших отношениях, в сущности, ничего не менявшим в них. Ей по-прежнему хотелось вести со мной “любовную войну” по Кнуту Гамсуну — мучить и терзать меня, устраивать сцены ревности с бурными объяснениями и бурными примирениями. (…) Я знал, что она встретит меня обычной, ненавистной фразой: “Николай, нам надо объясниться!” — за которой неминуемо последует сцена ревности на всю ночь».