Вечернее размышление о божием величестве при случае великого северного сияния
Лице свое скрывает день;
Поля покрыла мрачна ночь;
Взошла на горы черна тень;
Лучи от нас склонились прочь;
Открылась бездна звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.
Песчинка как в морских волнах,
Как мала искра в вечном льде,
Как в сильном вихре тонкий прах,
В свирепом как перо огне,
Так я, в сей бездне углублен,
Теряюсь, мысльми утомлен!
Уста премудрых нам гласят:
Там разных множество светов;
Несчетны солнца там горят,
Народы там и круг веков:
Для общей славы божества
Там равна сила естества.
Но где ж, натура, твой закон?
С полночных стран встает заря!
Не солнце ль ставит там свой трон?
Не льдисты ль мещут огнь моря?
Се хладный пламень нас покрыл!
Се в ночь на землю день вступил!
О вы, которых быстрый зрак
Пронзает в книгу вечных прав,
Которым малый вещи знак
Являет естества устав,
Вам путь известен всех планет, —
Скажите, что нас так мятет?
Что зыблет ясный ночью луч?
Что тонкий пламень в твердь разит?
Как молния без грозных туч
Стремится от земли в зенит?
Как может быть, чтоб мерзлый пар
Среди зимы рождал пожар?
Там спорит жирна мгла с водой;
Иль солнечны лучи блестят,
Склонясь сквозь воздух к нам густой;
Иль тучных гор верхи горят;
Иль в море дуть престал зефир,
И гладки волны бьют в эфир.
Сомнений полон ваш ответ
О том, что окрест ближних мест.
Скажите ж, коль пространен свет?
И что малейших дале звезд?
Несведом тварей вам конец?
Скажите ж, коль велик творец?
1743 год
*****
НАДПИСИ «К СТАТУЕ ПЕТРА ВЕЛИКОГО»
Се образ изваян премудрого героя,
Что, ради подданных лишив себя покоя,
Последний принял чин и царствуя служил,
Свои законы сам примером утвердил,
Рожденны к скипетру простер в работу руки,
Монаршу власть скрывал, чтоб нам открыть науки.
Когда он строил град, сносил труды в войнах,
В землях далеких был и странствовал в морях,
Художников сбирал и обучал солдатов,
Домашних побеждал и внешних сопостатов;
И, словом, се есть Петр, отечества Отец.
Земное божество Россия почитает,
И столько олтарей пред зраком сим пылает,
Коль много есть ему обязанных сердец.
Елисавета здесь воздвигла зрак Петров
К утехе Россов всех, но кто он был таков,
Гласит сей град и флот, художества и войски,
Гражданские труды и подвиги геройски.
Металл, что пламенем на брани устрашает,
В Петровом граде се Россиян утешает,
Изобразив в себе лица его черты;
Но если бы его душевны красоты
Изобразить могло притом раченье наше,
То был бы образ сей всего на свете краше.
Зваянным образам, что в древни времена
Героям ставили за славные походы,
Невежеством веков честь божеска дана,
И чтили жертвой их последовавши роды,
Что вера правая творить всегда претит,
Но вам простительно, о поздные потомки.
Когда, услышав вы дела Петровы громки,
Поставите олтарь пред сей геройский вид;
Мы вас давно своим примером оправдали
Чудясь делам его, превысшим смертных сил,
Не верили, что он един от смертных был,
Но в жизнь его уже за бога почитали.
Гремящие по всем концам земным победы
И Россов чрез весь свет торжествовавших следы,
Собрание наук, исправленны суды,
Пременное в реках течение воды,
Покрытый флотом понт, среди волн грады новы
И протчие дела увидев смерть Петровы
Рекла: «Сей человек предел мой нарушил
И доле в мире сем Мафусаила жил».
Так, лета по делам считая, возгласила
И в гроб великого сего героя скрыла.
Но образом его красуется сей град.
Взирая на него, Перс, Турок, Гот, Сармат
Величеству лица геройскаго чудится
И мертвого в меди бесчувственной страшится.
Между 1743 и 1747 годами.
Анализ и основная мысль надписей «К статуе Петра великого» (Ломоносов М. В.)
В Надписи «К СТАТУЕ ПЕТРА ВЕЛИКОГО» Ломоносов проявляет себя как приверженец монархии, истинный патриот, что не удивительно, так как, даже спустя годы его обучения за границей, он возвращается на Родину. Скорее всего, Михаил Васильевич разделял взгляды западников, а не славянофилов, на что, возможно, повлияло поездка в Европу. Именно поэтому в своем произведении он дает положительный отзыв всем реформам Петра Первого, упуская любые негативные последствия для простого народа. Мы видим, что «игра», по — мнению Ломоносова, стоила свеч. И что он, как человек своим трудом и талантом добившийся успеха, понимает, что не бывает блестящих результатов без значительных жертв. Мы видим, что оправдания жестокости Петра автор находит в желании Императора помочь своим подданным. И действительно, мы можем сравнить управление государством с работой опытного врача, где для того, чтобы исцелить болезнь нужно причинить некую боль пациенту, но только для того, чтобы он в последствии начал жить здоровой полноценной жизнью. Образ же самого Петра поэт превозносит и доводит его чуть ли не до уровня Бога: «Но в жизнь его уже за бога почитали». Он подчеркивает сильный дух, волевой характер, принципиальность, трудолюбие и многие другие положительные качества первого Императора Российской Империи: «Се образ изваян премудрого героя, что, ради подданных лишив себя покоя, последний принял чин и царствуя служил, свои законы сам примером утвердил…». Читая это произведение, действительно переполняешься гордостью за Отчизну и ее «Отца». Это произведение является попыткой увековечить бессмертный лик одного из главных героев не только своего времени, но и своей страны, всю красоту его души, которую невозможно передать созданием каменной бездушной статуи, как это признает сам поэт: «Но если бы его душевны красоты изобразить могло притом раченье наше, то был бы образ сей всего на свете краше». Таким образом, мы видим ту цель, которую преследовал Михаил Васильевич — передать словами то, что невозможно уловить лишь по чертам лица и внешней оболочки, так как поставить памятник такому человеку — это слишком малая благодарность за то, что он сделал.
- «Ода на день восшествия на престол Елисаветы Петровны«
- «Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния»
7
И опять идут двенадцать, За плечами — ружьеца. Лишь у бедного убийцы Не видать совсем лица… Все быстрее и быстрее Уторапливает шаг. Замотал платок на шее — Не оправиться никак…— Что, товарищ, ты не весел?— Что, дружок, оторопел?— Что, Петруха, нос повесил, Или Катьку пожалел?— Ох, товарищи, родные, Эту девку я любил… Ночки черные, хмельные С этой девкой проводил…— Из-за удали бедовой В огневых ее очах,Из-за родинки пунцовой Возле правого плеча,Загубил я, бестолковый,Загубил я сгоряча… ах!— Ишь, стервец, завел шарманку, Что ты, Петька, баба что ль?— Верно, душу наизнанкуВздумал вывернуть? Изволь!— Поддержи свою осанку!— Над собой держи контроль!— Не такое нынче время,Чтобы няньчиться с тобой! Потяжеле будет бремя Нам, товарищ дорогой! И Петруха замедляет Торопливые шаги… Он головку вскидавает, Он опять повеселел… Эх, Эх! Позабавиться не грех! Запирайте етажи, Нынче будут грабежи! Отмыкайте погреба — Гуляет нынче голытьба!
12
… Вдаль идут державным шагом… — Кто еще там? Выходи!Это — ветер с красным флагом Разыгрался впереди…Впереди — сугроб холодный, — Кто в сугробе — выходи!..Только нищий пес голодный Ковыляет позади…— Отвяжись ты, шелудивый, Я штыком пощекочу!Старый мир, как пес паршивый, Провались — поколочу!… Скалит зубы — волк голодный — Хвост поджал — не отстает — Пес холодный — пес безродный … — Эй, откликнись, кто идет?— Кто там машет красным флагом?— Приглядись-ка, эка тьма!— Кто там ходит беглым шагом, Хоронясь за все дома? — Все равно, тебя добуду, Лучше сдайся мне живьем! — Эй, товарищ, будет худо, Выходи, стрелять начнем!Трах-тах-тах! — И только эхо Откликается в домах…Только вьюга долгим смехом Заливается в снегах… Трах-тах-тах! Трах-тах-тах…… Так идут державным шагом — Позади — голодный пес, Впереди — с кровавым флагом, И за вьюгой невидим, И от пули невредим,Нежной поступью надвьюжной,Снежной россыпью жемчужной, В белом венчике из роз — Впереди — Исус Христос.
Нет войны
С. Михалков
Спать легли однажды дети –
Окна все затемнены.
А проснулись на рассвете –
В окнах свет – и нет войны!
Можно больше не прощаться
И на фронт не провожать –
Будут с фронта возвращаться,
Мы героев будем ждать.
Зарастут травой траншеи
На местах былых боёв.
С каждым годом хорошея,
Встанут сотни городов.
И в хорошие минуты
Вспомнишь ты и вспомню я,
Как от вражьих полчищ лютых
Очищали мы края.
Вспомним всё: как мы дружили,
Как пожары мы тушили,
Как у нашего крыльца
Молоком парным поили
Поседевшего от пыли,
Утомлённого бойца.
Не забудем тех героев,
Что лежат в земле сырой,
Жизнь отдав на поле боя
За народ, за нас с тобой…
Слава нашим генералам,
Слава нашим адмиралам
И солдатам рядовым –
Пешим, плавающим, конным,
Утомлённым, закалённым!
Слава павшим и живым –
От души спасибо им!
***
Навсегда сестричка
Татьяна Гусарова
Она в тот сорок первый год,
Встав из-за парты школьной,
Ушла в шестнадцать лет на фронт,
В медсёстры, добровольно.
Как в ужасе тех страшных лет
В жизнь не утратить веры,
Нам не понять, не знавшим бед
ТАКОГО вот размера.
Под градом пуль, забыв про страх,
Она, что было силы,
Солдат на худеньких плечах
Из боя выносила.
Спаситель-ангел для бойцов:
— Водички… пить… водички…
— Не вижу … больно … жжёт лицо…
— Я не умру, сестричка?!
Давно закончилась война.
Та девочка с косичкой
Кому-то мама, дочь, жена,
Но навсегда – сестричка!
Я — предков славянских кровинка
Юрий Соловьёв
Я — предков славянских кровинка.
Я — вдовой солдатки слеза,
Заросшей траншеи былинка,
Угасшего боя гроза.
Я — стон молодого солдата
Убитого в первом бою.
Я — чувство внезапной утраты,
Когда похоронку дают.
Я — звёздочки на обелисках,
Упорство советских солдат,
Погибших под Наро-Фоминском,
Не сделав и шагу назад.
Я — горькая радость Победы!
Я — гордость за Русский народ!
И что б я ни делал,
И где бы я ни был,
Всё Это со мною живёт!
Опытный ротный и безропотный рядовой
Юрий Соловьёв
— В бой!
— За Родину!
..и безропотно
Побежал рядовой на врага…
И скосило его вместе с ротным
Беспощадным огнём пулеметным,
У оврага…
Навсегда…
Не схоронены – слишком хлопотно,
так бывало военной порой…
Прорастает ромашками ротный,
Спит, укрывшись землёй рядовой.
…………………………………..
По туманной низине, где были
Два мальчишки убиты тогда,
С жеребятами бродят кобылы,
…прелым клевером дышат стога.
Могильный холмик
Юрий Соловьёв
Лежит неизвестный солдат,
убитый на страшной войне,
под яблонькой холмик без дат,
никто не отпишет родне…
Такая стоит тишина,
в округе никто не живёт,
лишь только старушка одна
Девятого мая придёт.
Она развернёт узелок
усталой дрожащей рукой,
ирисок положит кулёк,
помолится за упокой.
Пригладив рукою траву,
старушка заплачет без слёз,
ей вспомнится сын наяву
и запах родимых волос.
………………………………….
Заросший бурьяном погост,
У речки разрушенный храм.
Крапива растёт в полный рост
По с детства знакомым местам.
Ост — Вест
Юрий Соловьёв
С боем Ганс прорывался на Ост,
До Москвы, по прямой, сорок вёрст,
На груди его рыцарский крест
За в руинах оставленный Брест.
Из Сибири, оставив там мать,
Ехал Ваня страну защищать,
Поезд мчал новобранца на Вест,
Православный у парня был крест.
И столкнулись они на мосту,
В рукопашном бою за Москву.
Ост на Вест,
жизнь на жизнь,
крест на крест.
…не увидеть им больше невест.
С похоронкой летит злая весть,
Русской маме на Ост,
А немецкой на Вест.
……………………………………..
Прорастают сквозь рёбра цветы у моста,
Спят солдаты в земле…
под холмом…
Без креста.
Иду с войны, иду домой…
Юрий Соловьёв
Стрелковой роты рядовой
Иду с войны, иду домой.
Смеюсь и плачу над собой,
— Живой?..живой.
— Домой?..домой.
И вторят эхом за спиной
Солдаты ставшие землёй,
— Живой…живой…домой…домой…
…в тумане нежась спит село,
На храме аист ждёт рассвета.
Мне несказанно повезло,
Что пересилив боль и зло
И уцелев чертям назло,
Я жив…и снова вижу это.
…………………………
Стрелковой роты рядовой
Пришел с войны, пришел домой…
…домой.
Ветераны Великой Отечественной
Юрий Соловьёв
Как мало их осталось на земле
Не ходят ноги и тревожат раны,
И ночью курят, чтобы в страшном сне,
Вновь не стреляли в них на поле брани.
Мне хочется их каждого обнять,
Теплом душевным с ними поделиться,
Была бы сила, чтобы время вспять…
Но я не Бог…война им снова снится.
Пусть внукам не достанется война
И грязь её потомков не коснётся,
Пусть курит бывший ротный старшина
И слушает, как правнучек смеётся.
Хрупкая бабочка тишины
Юрий Соловьёв
Среди смерти,
Кровавого крошева,
Люди, верьте,
Во что-то хорошее!
И быть может,
После войны,
На маленький холмик в песочнице
Сядет хрупкая бабочка тишины.
Очень этому верить, хочется!..
Примечания к оде на день восшествия на престол Елизаветы Петровны, 1747
1. «Ода на день восшествия на Всероссийский Престол Её Величества государыни императрицы Елисаветы Петровны…» – написана после 13 августа 1747 г., когда Елизавета Петровна утвердила новый устав и штаты Академии наук, вдвое увеличив количество средств на ее нужды. Здесь же поэт прославляет мир, опасаясь новой войны, в которую Австрия, Англия и Голландия, воевавшие с Францией и Пруссией, втягивали Россию, требуя отправки русских войск к берегам Рейна. В этой оде особенно остро сказалось противоречие всего жанра похвальной оды – противоречие между его комплиментарностью и реальным политическим содержанием: поэт от имени Елизаветы прославляет «тишину», излагая свою собственную программу мира.
2. Возлюбленная тишина – мир; в оде Ломоносов выступает как поборник мирной политики, так как в это время западные державы стремились втянуть Россию в войну на стороне Австрии, Англии и Голландии против Франции и Пруссии. Поэтому поэт особенно настойчиво славит мир (возлюбленную тишину).
3. Зрак (церк.-книжн., поэт. устар.) – взгляд, взор.
4. Войне поставила конец… – вступив на престол, Елизавета начала мирные переговоры со Швецией.
5. Радостна премена… – дворцовый переворот, приведший Елизавету Петровну на трон.
6. Крест несла – явившись в казармы Преображенского полка с крестом в руке, Елизавета привела к присяге гренадеров как государыня.
7. Понт – море.
8. Послал в Россию Человека… – Петра I.
9. Тогда божественны науки… – речь идет об основанной Петром I Академии наук, открытой уже после его смерти в 1725 году.
10. Завистливым отторжен роком… – Петр I умер в 1725 году, в год открытия Петербургской Академии наук.
11. Екатерина I (1684–1727) – жена Петра I, российская императрица.
12. Секвана – латинское название Сены, намек на Парижскую Академию наук.
13. Почувствуют и камни силу… – Ломоносов доказывал, что Россия не менее богата минералами, чем «теплые страны» (Индия и др.).
14. Борей – о холодном северном ветре (по имени бога этого ветра в греческой мифологии).
15. Манжур – Манжурская династия.
16. Колумб Российский – Витус Беринг (1681–1741) – русский мореплаватель.
17. Реке подобен Океан… – предполагается, что Ломоносов говорит здесь о Курильских островах и Курильском течении, проходящем с севера на юг вдоль берегов Камчатки, Курильских островов к северным берегам Японии.
18. И се Минерва ударяет… В верхи Рифейски… – Урал. – аллегорическая картина проникновения науки (мудрой Минервы) в тайную сокровищницу природы, олицетворяемую далее в образе Плутона; в 1745 г. на Урале было открыто первое коренное месторождение золота, положившее начало его промышленной добыче.
19. Платон (427–347 до н. э.) – греческий философ.
20. Невтон – Исаак Ньютон (1643–1727) – английский физик и математик.
21. Науки юношей питают… – строфа является стихотворным переводом фрагмента из речи римского оратора и политического
деятеля Марка (106–43 до н. э.) в защиту поэта Архия (р. в 120 до н. э.).
Благодарим за прочтение произведения Михаила Васильевича Ломоносова «Ода на день восшествия на престол Елизаветы Петровны, 1747»!
Читать все произведения Михаила ЛомоносоваНа главную страницу (полный список произведений)
«Онлайн-Читать.РФ», 2017-2023Обратная связь
Рассказ танкиста
Александр Твардовский
Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку,
И только не могу себе простить:
Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,
А как зовут, забыл его спросить.
Лет десяти-двенадцати. Бедовый,
Из тех, что главарями у детей,
Из тех, что в городишках прифронтовых
Встречают нас как дорогих гостей.
Машину обступают на стоянках,
Таскать им воду вёдрами — не труд,
Приносят мыло с полотенцем к танку
И сливы недозрелые суют…
Шёл бой за улицу. Огонь врага был страшен,
Мы прорывались к площади вперёд.
А он гвоздит — не выглянуть из башен, —
И чёрт его поймёт, откуда бьёт.
Тут угадай-ка, за каким домишкой
Он примостился, — столько всяких дыр,
И вдруг к машине подбежал парнишка:
— Товарищ командир, товарищ командир!
Я знаю, где их пушка. Я разведал…
Я подползал, они вон там, в саду…
— Да где же, где?.. — А дайте я поеду
На танке с вами. Прямо приведу.
Что ж, бой не ждёт. — Влезай сюда, дружище! —
И вот мы катим к месту вчетвером.
Стоит парнишка — мины, пули свищут,
И только рубашонка пузырём.
Подъехали. — Вот здесь. — И с разворота
Заходим в тыл и полный газ даём.
И эту пушку, заодно с расчётом,
Мы вмяли в рыхлый, жирный чернозём.
Я вытер пот. Душила гарь и копоть:
От дома к дому шёл большой пожар.
И, помню, я сказал: — Спасибо, хлопец! —
И руку, как товарищу, пожал…
Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку,
И только не могу себе простить:
Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,
Но как зовут, забыл его спросить.
Стихи Тютчева о любви
Я помню время золотое…
Я помню время золотое,
Я помню сердцу милый край:
День вечерел; мы были двое;
Внизу, в тени, шумел Дунай.
И на холму, там, где, белея,
Руина замка в даль глядит,
Стояла ты, младая Фея,
На мшистый опершись гранит, —
Ногой младенческой касаясь
Обломков груды вековой;
И солнце медлило, прощаясь
С холмом, и замком, и тобой.
И ветер тихий мимолетом
Твоей одеждою играл
И с диких яблонь цвет за цветом
На плечи юные свевал.
Ты беззаботно вдаль глядела…
Край неба дымно гас в лучах;
День догорал; звучнее пела
Река в померкших берегах.
И ты с веселостью беспечной
Счастливый провожала день;
И сладко жизни быстротечной
Над нами пролетала тень.
Слезы
O lacrimarum fons…
Gray
Люблю, друзья, ласкать очами
Иль пурпур искрометных вин,
Или плодов между листами
Благоухающий рубин.
Люблю смотреть, когда созданье
Как бы погружено в весне,
И мир заснул в благоуханье
И улыбается во сне!..
Люблю, когда лицо прекрасной
Весенний воздух пламенит,
То кудрей шелк взвевает сладострастный,
То в ямочки впивается ланит!
Но что все прелести пафосския царицы,
И гроздий сок, и запах роз
Перед тобой, святой источник слез,
Роса божественной денницы!..
Небесный луч играет в них
И, преломясь о капли огневые,
Рисует радуги живые
На тучах жизни громовых.
И только смертного зениц
Ты, ангел слез, дотронешься крылами —
Туман рассеется слезами,
И небо серафимских лиц
Вдруг разовьется пред очами.
В душном воздуха молчанье,
Как предчувствие грозы,
Жарче роз благоуханье,
Звонче голос стрекозы…
Чу! за белой, дымной тучей
Глухо прокатился гром;
Небо молнией летучей
Опоясалось кругом…
Жизни некий преизбыток
В знойном воздухе разлит,
Как божественный напиток
В жилах млеет и горит!
Дева, дева, что волнует
Дымку персей молодых?
Что мутится, что тоскует
Влажный блеск очей твоих?..
Что, бледнея, замирает
Пламя девственных ланит?
Что так грудь твою спирает
И уста твои палит?..
Сквозь ресницы шелковые
Проступили две слезы…
Иль то капли дождевые
Зачинающей грозы?..
Лето 1854
Какое лето, что за лето!
Да это просто колдовство —
И как, прошу, далось нам это
Так ни с того и ни с сего?..
Гляжу тревожными глазами
На этот блеск, на этот свет…
Не издеваются ль над нами?
Откуда нам такой привет?..
Увы, не так ли молодая
Улыбка женских уст и глаз,
Не восхищая, не прельщая,
Под старость лишь смущает нас!..
К N.N.
Ты любишь, ты притворствовать умеешь —
Когда в толпе, украдкой от людей,
Моя нога касается твоей,
Ты мне ответ даешь и не краснеешь!
Все тот же вид рассеянный, бездушный,
Движенье персей, взор, улыбка та ж —
Меж тем твой муж, сей ненавистный страж,
Любуется твоей красой послушной.
Благодаря и людям и судьбе,
Ты тайным радостям узнала цену,
Узнала свет: он ставит нам в измену
Все радости… Измена льстит тебе.
Стыдливости румянец невозвратный,
Он улетел с твоих младых ланит —
Так с юных роз Авроры луч бежит
С их чистою душою ароматной.
Но так и быть! в палящий летний зной
Лестней для чувств, приманчивей для взгляда
Смотреть в тени, как в кисти винограда
Сверкает кровь сквозь зелени густой!
Проходя свой путь по своду…
Проходя свой путь по своду,
Солнце знает ли о том,
Что оно-то жизнь в природу
Льет в сиянье золотом,
Что лучом его рисует
Бог узоры на цветке,
Земледельцу плод дарует,
Мечет жемчуг по реке?
Вы, на все бросая <милый>
Взгляд ваш, знаете ль о том,
Что вся жизнь моя и силы
В вашем взоре огневом?
Все отнял у меня казнящий Бог…
Все отнял у меня казнящий Бог:
Здоровье, силу воли, воздух, сон,
Одну тебя при мне оставил Он,
Чтоб я Ему еще молиться мог.
На Неве
И опять звезда играет
В легкой зыби невских волн,
И опять любовь вверяет
Ей таинственный свой челн…
И меж зыбью и звездою
Он скользит как бы во сне,
И два призрака с собою
Вдаль уносит по волне…
Дети ль это праздной лени
Тратят здесь досуг ночной?
Иль блаженные две тени
Покидают мир земной?
Ты, разлитая как море,
Дивно-пышная волна,
Приюти в своем просторе
Тайну скромного челна!
Весь день она лежала в забытьи…
Весь день она лежала в забытьи,
И всю ее уж тени покрывали —
Лил теплый летний дождь — его струи
По листьям весело звучали.
И медленно опомнилась она,
И начала прислушиваться к шуму,
И долго слушала — увлечена,
Погружена в сознательную думу…
И вот, как бы беседуя с собой,
Сознательно она проговорила
(Я был при ней, убитый, но живой):
«О, как все это я любила!..»
Любила ты, и так, как ты, любить —
Нет, никому еще не удавалось —
О Господи!.. и это пережить…
И сердце на клочки не разорвалось…
Ночною темнотою
Ночною темнотою
Покрылись небеса,
Все люди для покою
Сомкнули уж глаза.
Внезапно постучался
У двери Купидон,
Приятный перервался
В начале самом сон.
«Кто так стучится смело?» —
Со гневом я вскричал.
«Согрей обмерзло тело, —
Сквозь дверь он отвечал. —
Чего ты устрашился?
Я мальчик, чуть дышу,
Я ночью заблудился,
Обмок и весь дрожу».
Тогда мне жалко стало,
Я свечку засветил,
Не медливши нимало,
К себе его пустил.
Увидел, что крилами
Он машет за спиной,
Колчан набит стрелами,
Лук стянут тетивой.
Жалея о несчастье,
Огонь я разложил
И при таком ненастье
К камину посадил.
Я теплыми руками
Холодны руки мял,
Я крылья и с кудрями
Дос_у_ха выжимал.
Он чуть лишь ободрился,
«Каков-то, — молвил, — лук,
В дожже, чать, повредился».
И с словом стр_е_лил вдруг.
Тут грудь мою пронзила
Преострая стрела
И сильно уязвила,
Как злобная пчела.
Он громко засмеялся
И тотчас заплясал.
«Чего ты испугался? —
С насмешкою сказал. —
Мой лук еще годится,
И цел и с тетивой;
Ты будешь век крушиться
Отнынь, хозяин мой».
Под Медведицей небесной,
Средь ночныя темноты,
Как на мир сей сон всеместный
Сыпал маковы цветы;
Как спокойно все уж спали
Отягченные трудом,
Слышу, в двери застучали
Кто-то громко вдруг кольцом.
«Кто, — спросил я, — в дверь стучится
И тревожит сладкий сон?»
«Отвори, чего страшиться? —
Отвечал мне Купидон. —
Я ребенок, как-то сбился
В ночь безлунную с пути,
Весь дождем я замочился,
Не найду, куда идти».
Жаль его мне очень стало:
Встал и высек я огня;
Отворил лишь двери мало,
Прыг дитя перед меня.
В туле лук на нем и стрелы;
Я к огню с ним поспешил,
Тер руками руки мерзлы,
Кудри влажные сушил.
Он, успел лишь обогреться,
«Ну, посмотрим-ка, — сказал, —
Хорошо ли лук мой гнется?
Не испорчен ли чем стал?»
Молвил и стрелу мгновенно
Острую в меня пустил,
Ранил сердце мне смертельно
И, смеяся, говорил:
«Не тужи, мой лук годится,
Тетива еще цела».
С тех пор начал я крушиться,
Как любви во мне стрела.
1747 год
*****
