Анализ цикла стихотворений Блока “Ямбы”
Цикл стихотворений «Ямбы», состоящий из 12 произведений, написан поэтом Александром Блоком в память сестры. Проникнутые болью и отчаяньем поэтические строки поражают своей искренностью и чистотой. Открывает цикл известное всем стихотворение, ставшее программным манифестом поэта: «О, я хочу безумно жить».
Наполнено общечеловеческим глубоким философским смыслом, является самым светлым произведением из цикла. Следующее уже тяжело скорбит о судьбе родного народа и начинается словами: «Я ухо приложил к земле». Что же можно услышать, если так тесно прижаться к груди матушки-земли? Ответ звучит буквально в следующей строке: « Ты слишком хриплым стоном душу бессмертную томишь во мгле».
До боли знакомый мотив, не правда ли? Как не вспомнить Некрасовское: «Где народ, там и стон»! Каждый приложивший ухо к земле и обладающий внутренним слухом, способен услышать, как стонут земля и люди, живущие на ней. Этим стоном пронизана вся наша жизнь. Но крепка наша вера в то, что не напрасны страдания и мучения – это искупительная жертва во имя победы добра и света. Блок в тон своему предшественнику также выражает надежду, что придет весна и «Вспоенная твоею кровью, созреет новая любовь». Вся надежда на нее – на Любовь!
Следующее стихотворение цикла говорит о пасхальных звонах, которые должны бы успокоить душу, но почему-то происходит обратное: «Стоит, терзая ночь глухую, торжественный пасхальный звон». Проблема, очевидно, не в самих колоколах, звучащих в темной «глухой» ночи. Душа болит за вбитых в землю «человеческих созданьях». Похоже, что не в состоянии колокольный звон заглушить то, «чему нельзя помочь». А дальше идет перечисление всего того, над чем плывет пасхальный звон: «Над смрадом, смертью и страданьем трезвонят до потери сил…»
«Я – Гамлет», — заявляет поэт в следующем стихотворении. У него, как и у шекспировского героя: «Холодеет кровь, когда плетет коварство сети». И, продолжая параллели, Блок вносит в текст личные мотивы: «гибну, принц, в родном краю, клинком отравленным заколот».
Заканчивается цикл стихов хорошо знакомым: «Земное сердце стынет вновь, но стужу я встречаю грудью». Здесь снова звучат жизнеутверждающая вера в любовь, хотя за ней все же «зреет гнев», и «Уюта – нет. Покоя – нет». Но несмотря ни на что: «Храню я к людям на безлюдьи неразделенную любовь».
Подобные записи
Анализ стихотворения Есенина «Я последний поэт деревни…»
Анализ стихотворения Пастернака «Зимняя ночь»
Стихотворение Бунина «Летняя ночь»
Дым от костра струею сизой…
Не уходи. Побудь со мною, Я так давно тебя люблю. Дым от костра струею сизой Струится в сумрак, в сумрак дня. Лишь бархат алый алой ризой, Лишь свет зари – покрыл меня.
Все, все обман, седым туманом Ползет печаль угрюмых мест. И ель крестом, крестом багряным Кладет на даль воздушный крест…
Подруга, на вечернем пире, Помедли здесь, побудь со мной. Забудь, забудь о страшном мире, Вздохни небесной глубиной.
Смотри с печальною усладой, Как в свет зари вползает дым. Я огражу тебя оградой – Кольцом из рук, кольцом стальным.
Я огражу тебя оградой – Кольцом живым, кольцом из рук. И нам, как дым, струиться надо Седым туманом – в алый круг.
Август 1909
На железной дороге
Марии Павловне Ивановой
Под насыпью, во рву некошенном, Лежит и смотрит, как живая, В цветном платке, на косы брошенном, Красивая и молодая.
Бывало, шла походкой чинною На шум и свист за ближним лесом. Всю обойдя платформу длинную, Ждала, волнуясь, под навесом.
Три ярких глаза набегающих – Нежней румянец, круче локон: Быть может, кто из проезжающих Посмотрит пристальней из окон…
Вагоны шли привычной линией, Подрагивали и скрипели; Молчали желтые и синие; В зеленых плакали и пели.
Вставали сонные за стеклами И обводили ровным взглядом Платформу, сад с кустами блеклыми, Ее, жандарма с нею рядом…
Лишь раз гусар, рукой небрежною Облокотясь на бархат алый, Скользнул по ней улыбкой нежною… Скользнул – и поезд в даль умчало.
Так мчалась юность бесполезная, В пустых мечтах изнемогая… Тоска дорожная, железная Свистела, сердце разрывая…
Да что – давно уж сердце вынуто! Так много отдано поклонов, Так много жадных взоров кинуто В пустынные глаза вагонов…
Не подходите к ней с вопросами, Вам все равно, а ей – довольно: Любовью, грязью иль колесами Она раздавлена – все больно.
14 июня 1910
Новая Америка
Праздник радостный, праздник великий, Да звезда из-за туч не видна… Ты стоишь под метелицей дикой, Роковая, родная страна.
За снегами, лесами, степями Твоего мне не видно лица. Только ль страшный простор пред очами, Непонятная ширь без конца?
Утопая в глубоком сугробе, Я на утлые санки сажусь. Не в богатом покоишься гробе Ты, убогая финская Русь!
Там прикинешься ты богомольной, Там старушкой прикинешься ты, Глас молитвенный, звон колокольный, За крестами – кресты, да кресты…
Только ладан твой синий и росный Просквозит мне порою иным… Нет, не старческий лик и не постный Под московским платочком цветным!
Сквозь земные поклоны, да свечи, Ектеньи, ектеньи, ектеньи – Шепотливые, тихие речи, Запылавшие щеки твои…
Дальше, дальше… И ветер рванулся, Черноземным летя пустырем… Куст дорожный по ветру метнулся, Словно дьякон взмахнул орарем…
А уж там, за рекой полноводной, Где пригнулись к земле ковыли, Тянет гарью горючей, свободной, Слышны гуды в далекой дали…
Иль опять это – стан половецкий И татарская буйная крепь? Не пожаром ли фески турецкой Забуянила дикая степь?
Нет, не видно там княжьего стяга, Не шеломами черпают Дон, И прекрасная внучка варяга Не клянет половецкий полон…
Нет, не вьются там по ветру чубы, Не пестреют в степях бунчуки… Там чернеют фабричные трубы, Там заводские стонут гудки.
Путь степной – без конца, без исхода, Степь, да ветер, да ветер, – и вдруг Многоярусный корпус завода, Города из рабочих лачуг…
На пустынном просторе, на диком Ты все та, что была, и не та, Новым ты обернулась мне ликом, И другая волнует мечта…
Черный уголь – подземный мессия, Черный уголь – здесь царь и жених, Но не страшен, невеста, Россия, Голос каменных песен твоих!
Уголь стонет, и соль забелелась, И железная воет руда… То над степью пустой загорелась Мне Америки новой звезда!
12 декабря 1913
Петроградское небо мутилось дождем…
Петроградское небо мутилось дождем, На войну уходил эшелон. Без конца – взвод за взводом и штык за штыком Наполнял за вагоном вагон.
В этом поезде тысячью жизней цвели Боль разлуки, тревоги любви, Сила, юность, надежда… В закатной дали Были дымные тучи в крови.
И, садясь, запевали Варяга одни, А другие – не в лад – Ермака, И кричали ура, и шутили они, И тихонько крестилась рука.
Вдруг под ветром взлетел опадающий лист, Раскачнувшись, фонарь замигал, И под черною тучей веселый горнист Заиграл к отправленью сигнал.
И военною славой заплакал рожок, Наполняя тревогой сердца. Громыханье колес и охрипший свисток Заглушило ура без конца.
Уж последние скрылись во мгле буфера, И сошла тишина до утра, А с дождливых полей все неслось к нам ура, В грозном клике звучало: пора!
Нет, нам не было грустно, нам не было жаль, Несмотря на дождливую даль. Это – ясная, твердая, верная сталь, И нужна ли ей наша печаль?
Эта жалость – ее заглушает пожар, Гром орудий и топот коней. Грусть – ее застилает отравленный пар С Галицийских кровавых полей…
1 сентября 1914
Биографическая основа второго тома
Вторая книга «Трилогии вочеловечения» в основном включает стихи из сборников «Нечаянная радость», «Земля в снегу», «Снежная маска».
Второй том воплотил в себе путь лирического героя через «болотистый лес», который населяет всякого рода нечисть, через злачные места и трущобы к «отчаянию, проклятиям, возмездию». В книге всего семь циклов:
- «Пузыри земли» (1904-1905);
- «Ночная Фиалка» (1906);
- «Разные стихотворения» (1904-1908);
- «Город» (1904 — 1908);
- «Снежная маска» (1907);
- «Фаина» (1906 — 1908);
- «Вольные мысли» (1907).
Биографическая основа книги – переезд А. Блока с супругой Л. Менделеевой в Петербург. Поэты-символисты по-особому восприняли этот брак. В нем они увидели воплощение своих самых сокровенных надежд, это был мистический брак Рыцаря и Прекрасной Дамы, брак Небес и Земли, Поэта и Облаченной в Солнце Девы. Особое значение придавалось каждому поступку, слову, жесту, а жизнь строилась по законам искусства. Любая случайность, будь то встреча, событие, слово приобретала преувеличенное значение, во всем виделся знак чего-то недосказанного, предзнаменования и таинственный смысл. Поэтому личная жизнь молодых супругов стала предметом весьма пристального и нескромного внимания. Повсеместный интерес к их жизни и ее толкования привели к осложнению отношений между поэтом и его женой. Зимой 1906-1907 гг. Любовь Менделеева увлеклась А. Белым, но все же в скором времени приняла решение остаться с мужем. В 1905 году, словно чувствуя разрыв, Блок написал в стихотворении «Молитва»:
Ты эксперт в этой предметной области? Предлагаем стать автором Справочника Условия работы
Позже это стихотворение открывало второй том трилогии поэта. В жизни Блока появилось роковое увлечение – актриса Н. Н. Волохова, которой поэт посвятил сборник «Снежная маска», а также цикл «Фаина» из второго тома своей трилогии.
Замечание 1
Двойственность и умение талантливо совмещать в одном произведении противоположные трактовки является неотъемлемой чертой зрелого творчества А. Блока.
Эта двойственность связана с представлениями младосимволистов о поэте как о посреднике между идеальным и земны мирами. Именно поэтому Блок принципиально не объяснял свои стихотворения и с огромным интересом слушал то, как объясняют их другие.
Впоследствии поэт негативно относился к произведениям второго тома своей трилогии. Он считал их «нигилистическими» и «декадентскими». Лирический герой ранних стихотворений полностью сосредоточился на «небесном», то здесь он будто бросается в пучину «земного», порой вовсе забывая о духовной стороне. Лирический герой здесь – обитатель подвалов и чердаков, отверженный в мире снежных вихрей и лживых масок, трагический поэт. Женский образ лирики А. Блока тоже претерпел изменения. Теперь это земная женщина, обладающая демонической красотой, с грешной и трагичной судьбой. И только лирический герой временами видит в ней прежние небесные черты.
Готовые работы на аналогичную тему
Курсовая работа Вторая книга Блока: пузыри земли и город-призрак 490 ₽ Реферат Вторая книга Блока: пузыри земли и город-призрак 270 ₽ Контрольная работа Вторая книга Блока: пузыри земли и город-призрак 190 ₽
Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту Узнать стоимость
Стихотворения второго тома в целом более «вещны», конкретны. Можно сказать, что поэт открыл для себя реальную действительность в ее чувственном и предметном многообразии. Но у Блока образ этой реальности все равно имеет особый, символистский характер, он не фотографический. В каждом проявлении жизни Блок видит черты инореальности, бросающий отблеск неземного на самые обычные подробности. Это находит соответствие в стиле стихов А. Блока.
Образ родины
Россия – главная лирическая тема Блока, в которой он находил вдохновение и силы для жизни. Родина предстаёт в образе матери, возлюбленной, невесты и жены.
Образ Родины прошел своеобразную эволюцию. Вначале он загадочен, окутан будто пеленой. Страна воспринимается через призму прекрасной мечты: «необычайная», «таинственная», «дремучая» и «колдовская». В стихотворении «Россия» отчизна предстает как «нищая», с серыми избами. Автор любит ее нежной и сердечной любовью, которая ничего общего не имеет с жалостью.
Поэт принял истерзанную Россию со всеми ее язвами и постарался полюбить. Он знал, что это всё та же милая сердцу Родина, только облачившаяся в другую одежду: темную и отталкивающую. Блок искренне верил, что Россия рано или поздно предстанет в светлых одеждах нравственности и достоинства.
В стихотворении «Грешить бесстыдно, непробудно…» предельно точно очерчена грань между любовью и ненавистью. Образ бездуховного лавочника, привыкшего к беспробудному сну разума, отталкивает, а покаяние в церкви лицемерно. В конце слышен отчетливый «крик» автора, что даже такую Россию он никогда не разлюбит, она всегда будет дорога его сердцу.
Поэт видит Россию в движении. В цикле «На поле Куликовом» она предстает в величественном образе «степной кобылицы», несущейся «вскачь». Путь к будущему у страны непростой и мучительный.
Нотка предвидения звучит в стихотворении «На железной дороге», где Блок проводит параллель нелегкой судьбы родины с тяжёлой и трагической женской судьбой.
«Доколе матери тужить? // Доколе коршуну кружить?» — гнев и боль звучат в этих строчках. Коршун и мать символизируют судьбу народную, над которой нависли хищные крылья птицы.
Революционное пламя озаряло лицо Блока и постепенно опаляло его самые сокровенные мечты. Однако страсти в сердце поэта кипеть не переставали. Они выплескивались из-под его пера и, словно пощечины, обрушивались на врагов отечества.
Список стихотворений
- Последний день («Ранним утром, когда люди ленились шевелиться…»)
- Пётр («Он спит, пока закат румян…»)
- Поединок («Дни и ночи я безволен…»)
- Обман («В пустом переулке весенние воды…»)
- «Вечность бросила в город…»
- «Город в красные пределы…»
- «Я жалобной рукой сжимаю свой костыль…»
- Гимн («В пыльный город небесный кузнец прикатил…»)
- «Поднимались из тьмы погребов…»
- «В высь изверженные ды́мы…»
- «Блеснуло в глазах. Метнулось в мечте…»
- «День поблёк, изящный и невинный…»
- «В кабаках, в переулках, в извивах…»
- «Барка жизни встала…»
- «Улица, улица…»
- Повесть («В окнах, занавешенных сетью мокрой пыли…»)
- «Иду — и всё мимолётно…»
- Песенка («Она поёт в печной трубе…»)
- Легенда («Господь, ты слышишь? Господь, простишь ли?..»)
- «Я вам поведал неземное…»
- Невидимка («Веселье в ночном кабаке…»)
- Митинг («Он говорил умно и резко…»)
- «Вися над городом всемирным…»
- «Ещё прекрасно серое небо…»
- «Ты проходишь без улыбки…»
- Перстень-страдание («Шёл я по улице, горем убитый…»)
- Сытые («Они давно меня томили…»)
- «Лазурью бледной месяц плыл…»
- «Твоё лицо бледней, чем было…»
- Незнакомка («По вечерам над ресторанами…»)
- «Там дамы щеголяют модами…»
- «Передвечернею порою…»
- Холодный день («Мы встретились с тобою в храме…»)
- В октябре («Открыл окно. Какая хмурая…»)
- «К вечеру вышло тихое солнце…»
- «Ночь. Город угомонился…»
- «Я в четырёх стенах — убитый…»
- Окна во двор («Одна мне осталась надежда…»)
- «Хожу, брожу понурый…»
- Пожар («Понеслись, блеснули в очи…»)
- «На серые камни ложилась дремота…»
- «Ты смотришь в очи ясным зорям…»
- На чердаке («Что на свете выше…»)
- Клеопатра («Открыт паноптикум печальный…»)
- Не пришёл на свиданье («Поздним вечером ждала…»)
Примечания
- Jerry L. Mcguire. Figuring the Elements: Trope and Image in Shakespeare. // Poetics of the Elements in the Human Condition: The Sea / Ed. by Anna-Teresa Tymieniecka. — Dordrecht: D. Reidel Publishing Company, 1985. — P.237.
- Kate Jenckes. Reading Borges after Benjamin: Allegory, Afterlife, and the Writing of History. — SUNY Press, 2008. — P. 28.
- The Life and Letters of Lafcadio Hearn Including the Japanese Letters. / Ed. by E. Bisland. — Riverside Press, 1910. — Vol. II. — P. 94.
- «Новая иллюстрация», 1903, № 8, с. 61-63.
- Амфитеатров А. В. Закат старого века: Романы, фельетоны, литературные заметки. — Кишинёв: Литература артистикэ, 1989. — С. 34.
- Блок А. А. Собрание сочинений в 8 томах. — М.: ГИХЛ, 1960. — Том 8. Письма. — С. 126.
- Коровин В. И. Русский символизм. Возникновение символизма как «нового искусства» // История русской литературы XX — начала XXI века. Часть I. 1890—1925 годы / Под ред. В. И. Коровина. — М.: Владос, 2014. — С. 649.
- Сербин П. К. Изучение творчества Александра Блока: Пособие для учителей. — К.: Рад. школа, 1980. — С. 26.
- Минц З. Г. Поэтика Александра Блока / Сост. Л. Л. Пильд. — СПб.: Искусство-СПб, 1999. — С. 46-48.
Последнее напутствие
Боль проходит понемногу, Не навек она дана. Есть конец мятежным стонам. Злую муку и тревогу Побеждает тишина.
Ты смежил больные вежды, Ты не ждешь – она вошла. Вот она – с хрустальным звоном Преисполнила надежды, Светлым кругом обвела.
Слышишь ты сквозь боль мучений, Точно друг твой, старый друг, Тронул сердце нежной скрипкой? Точно легких сновидений Быстрый рой домчался вдруг?
Это – легкий образ рая, Это – милая твоя. Ляг на смертный одр с улыбкой, Тихо грезить, замыкая Круг постылый бытия.
Протянуться без желаний, Улыбнуться навсегда. Чтоб в последний раз проплыли Мимо, сонно, как в тумане, Люди, зданья, города…
Чтобы звуки, чуть тревожа Легкой музыкой земли, Прозвучали, потомили Над последним миром ложа И в иное увлекли…
Лесть, коварство, слава, злато – Мимо, мимо, навсегда… Человеческая тупость – Все, что мучило когда-то, Забавляло иногда…
И опять – коварство, слава, Злато, лесть, всему венец – Человеческая глупость, Безысходна, величава, Бесконечна… Что ж, конец?
Нет… еще леса, поляны, И проселки, и шоссе, Наша русская дорога, Наши русские туманы, Наши шелесты в овсе…
А когда пройдет все мимо, Чем тревожила земля, Та, кого любил ты много, Поведет рукой любимой В Елисейские поля.
14 мая 1914
Лирический цикл А.А. Блока «Стихи о Прекрасной Даме»
(0)
Лирический цикл А.А. Блока «Стихи о Прекрасной Даме».
Александр Блок утверждал, что вся его поэзия—это единое произведение, своего рода роман в стихах, лирическая «трилогия, посвященная одному кругу чувств и мыслей». Не случайно незадолго до смерти он «выстроил», собрал свою лирику в три тома и настаивал на строгом соблюдении предложенного им порядка. Три тома лирики соответствуют трем этапам судьбы, или, по собственному определению Блока, «пути».
Книга первая: 1898—1904 гг.: «Ante Lucem» (до света), «Стихи о Прекрасной Даме», «Распутья».
Книга вторая: 1904—1908 гг.: «Пузыри земли», «Ночная фиалка», разные стихотворения, «Город», «Снежная маска», «Фаина» и «Вольные мысли».
Книга третья: 1907—1916 гг.: «Страшный мир», «Возмездие», «Ямбы», «Итальянские стихи», разные стихотворения, «Арфы и скрипки», «Кармен», «Соловьиный сад», «Родина» и «О чем поет ветер».
Кроме того, в основное собрание не вошли циклы «За гранью прошлых дней», разные стихотворения, поэмы «Возмездие» и «Двенадцать».
Говоря о лирике Блока, необходимо рассматривать не отдельные стихотворения сами по себе, а ряд стихотворений как некое единство (одноэлементная лирическая система — см. билет 5). Наиболее простая жанровая форма здесь —ЛИРИЧЕСКИЙ ДНЕВНИК, в котором стихи связаны только хронологической последовательностью, с чего обычно начинают юные поэты. С этого начинал М.Ю. Лермонтов, с этого начинал Блок. Единство более высокого уровня—ЛИРИЧЕСКИЙ ЦИКЛ, объединенный сквозной темой и посвященный общей идее.
В стихах первого тома три персонажа—лирический герой и две его возлюбленные, одна из которых—страсть, вторая—возвышенная любовь. Реальные прототипы—Ксения Михайловна Садовская и Любовь Дмитриевна Менделеева.
Александр Блок утверждал, что вся его поэзия-это единое произведение, своего рода роман в стихах, лирическая «трилогия, посвященная одному кругу чувств и мыслей». Не случайно незадолго до смерти он «выстроил», собрал свою лирику в три тома и настаивал на строгом соблюдении предложенного им порядка. Три тома лирики соответствуют трем этапам судьбы, или, по собственному определению Блока, «пути».
Говоря о лирике Блока, необходимо рассматривать не отдельные стихотворения сами по себе, а ряд стихотворений как некое единство Наиболее простая жанровая форма здесь — ЛИРИЧЕСКИЙ ДНЕВНИК, в котором стихи связаны только хронологической последовательностью. Именно с этого жанра и начал юный Блок, а первым таким «дневником» стала книга «Ante Lucem» (до света) написанная в 1898-1904., в которую вошли циклы «Стихи о Прекрасной Даме», «Распутья».
НО в 1901 г.—Соловьев. Появление иного смысла у личной драмы Блока. Цикл «Стихи о Прекрасной Даме»—ЛЮБОВИ ДМИТРИЕВНЕ МЕНДЕЛЕЕВОЙ. Меняется настроение лирического героя—не усталость от жизни, а ожидание светлого счастья. Идет погружение в сны и туманы, язык полон таинственных намеков и иносказаний (символизм). Раннему Блоку было практически безразлично, в какой стране, в какой среде обитает его Прекрасная Дама. Однако ледяное дыхание “страшного мира”, прежде всего революция 1905 года, заставили его в буквальном и переносном смыслах ощутить почву под ногами.
В начало второго тома Блок поставил стихотворение, написанное несколько позже—в апреле 1905 г.: «Ты в поля отошла без возврата…», которое непосредственно связано с предыдущим циклом и продолжает тему прощания с Вечной Женственностью. Но это стихотворение обращено не к ЛЮБОВИ ДМИТРИЕВНЕ МЕНДЕЛЕЕВОЙ, а к самой идее. Сущность этого периода—крушение прежней концепции мира и поиск новой. Об отсутствии прежней цельности говорят даже сами названия циклов. Расчет с прежней верой —«Балаганчик»—пародийность стиля Прекрасной Дамы, пародийность самой пары и т.п.
в ответе маловато цитат!
0 / 5. 0
Сны
И пора уснуть, да жалко, Не хочу уснуть! Конь качается качалка, На коня б скакнуть!
Луч лампадки, как в тумане, Раз-два, раз-два, раз!.. Идет конница… а няня Тянет свой рассказ…
Внемлю сказке древней, древней О богатырях, О заморской, о царевне, О царевне… ах…
Раз-два, раз-два! Конник в латах Трогает коня И манит и мчит куда-то За собой меня…
За моря, за океаны Он манит и мчит, В дымно-синие туманы, Где царевна спит…
Спит в хрустальной, спит в кроватке Долгих сто ночей, И зеленый свет лампадки Светит в очи ей…
Под парчами, под лучами Слышно ей сквозь сны, Как звенят и бьют мечами О хрусталь стены…
С кем там бьется конник гневный, Бьется семь ночей? На седьмую – над царевной Светлый круг лучей…
И сквозь дремные покровы Стелятся лучи, О тюремные засовы Звякают ключи…
Сладко дремлется в кроватке. Дремлешь? – Внемлю… сплю. Луч зеленый, луч лампадки, Я тебя люблю!
Октябрь 1912
Примечания[править | править код]
- ↑ Jerry L. Mcguire. Figuring the Elements: Trope and Image in Shakespeare. // Poetics of the Elements in the Human Condition: The Sea / Ed. by Anna-Teresa Tymieniecka. – Dordrecht: D. Reidel Publishing Company, 1985. – P.237.
- ↑ Kate Jenckes. Reading Borges after Benjamin: Allegory, Afterlife, and the Writing of History. – SUNY Press, 2008. – P. 28.
- ↑ The Life and Letters of Lafcadio Hearn Including the Japanese Letters. / Ed. by E. Bisland. – Riverside Press, 1910. – Vol. II. – P. 94.
- ↑ «Новая иллюстрация», 1903, № 8, с. 61-63.
- ↑ Вышеславцев Б. П. Русская стихия у Достоевского. – Берлин: Обелиск, 1923. – С. 29.
- ↑ Амфитеатров А. В. Закат старого века: Романы, фельетоны, литературные заметки. – Кишинёв: Литература артистикэ, 1989. – С. 34.
- ↑ Блок А. А. Собрание сочинений в 8 томах. – М.: ГИХЛ, 1960. – Том 8. Письма. – С. 126.
- ↑ Коровин В. И. Русский символизм. Возникновение символизма как «нового искусства» // История русской литературы XX – начала XXI века. Часть I. 1890-1925 годы / Под ред. В. И. Коровина. – М.: Владос, 2014. – С. 649.
- ↑ Сербин П. К. Изучение творчества Александра Блока: Пособие для учителей. – К.: Рад. школа, 1980. – С. 26.
- ↑ Февралёва О. В. Образы земли и подземелья в символистской картине мира Александра Блока: Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук. – Владимир, 2007. – С. 16.
- ↑ Минц З. Г. Поэтика Александра Блока / Сост. Л. Л. Пильд. – СПб.: Искусство-СПб, 1999. – С. 46-48.
Библиография
- Александр Блок. Город // Собрание сочинений / прим. Вл. Орлова. — М.—Л.: Государственное издательство художественной литературы, 1960. — Т. 2. — С. 139—209. — 200 000 экз.
- Безродный М. В. «Если живет без меня в Городе имя мое…»: О некоторых особенностях художественной структуры цикла «Город» // Блок А. А. Город. – 1986. – С. 186–218
- Тихомирова Е. А. О словоупотреблении в отдельных произведениях А. Блока и М. Богдановича // Русский язык: Межведомственный сборник. –Мн., 1990. – Вып. 10. – С. 151–157. Сравнительный анализ тропов в одноименных циклах «Город» А. А. Блока и М. Богдановича.
- Байрамова К. В. Сон как архетип «Петербургского текста» в цикле А. А. Блока «Город» (1904–1908) // Текст и подтекст: лингвистический, литературоведческий и методический аспекты. – М., 2007. – С. 17–21.
- Козловская С. Э., Шмидт Н. В. Эсхатологическое пространство города в творчестве А. Блока и А. Ахматовой // Вестник КГУ. — 2007. — № 1. — С. 145-148.
Особенности тематики и поэтики
Поэтика цикла во многом построена на синонимичных антитезах: солнце — мрак, город — природа, свобода — несвобода. Постоянный образ — «пыльный город». Для Блока город с фабричными гарью и трубами — растлитель, чуть ли не насильник. Единственное спасение, предлагаемое поэтом, — побег:
Здесь недоступны неба своды Сквозь дым и прах! Бежим, бежим, дитя природы, Простор – в полях!
(«Бежим, бежим, дитя свободы», 1900).
Петербург предстаёт как город, в котором грань между реальностью и «иными мирами» истончается. В цикле сильны эсхатологические мотивы (первое стихотворение — «Последний день»).
Город и Незнакомка
В произведениях этого периода утверждается новая тема – Город, одновременно и желто-черный Петербург Достоевского и геометрически выверенный, строгий, двоящийся, призрачный город и Гоголя. Эта тема перекликается с еще одной темой, неотделимой в отечественной литературе от темы города – социальной, которая возникла еще в первой книге трилогии
Здесь поэт-мистик будто возвращается назад, к народническим традициям с их вниманием к низким сторонам бытия
Такое внимание к реальности сопровождается усиливающимся мотивами сомнения. В стихотворении «Когда вы стоите на моем пути…» поэт противопоставляет сочинителя простому человеку, е земную любовь он ставит выше ее отражения в произведениях искусства
Поэт переосмысляет традиционное для декадентов превозношение искусства над жизнью. Блок ставит жизнь выше искусства, и это выражается в форме верлибра.
Замечание 2
Отсутствие метрики и ритма в этих стихах знаменует отказ поэта от традиционного стихосложения и литературной условности.
Стихотворения, впоследствии вошедшие во вторую книгу, рядом символистов были восприняты как измена Блока их общему делу. Например, А. Белый о сборнике «Нечаянная радость» писал, что в этих произведениях отражается полемика Блока с «мистическим шарлатанством, неприятие поэтом театрализации быта, которое процветало в символистских кругах. Но Белый не смог уловить позицию, с которой Блок критикует искусственность такого мира. шаг вперед был принят им за отступление от достигнутых рубежей.
О том, до какой степени глубокими были изменения в мировоззрении Блока, в его творчестве в этот период, наиболее ярко свидетельствует одно из самых известных произведений поэта «Незнакомка». Стихотворение условно делится на две части. В первой части поэт дает реалистическую зарисовок окраин Петербурга с обилием «непоэтических» деталей, таких как переулочная пыль, «скрип уключин», скука загородных дач, «пьяницы с глазами кроликов», «женский визг». По мнению исследователей, в качестве прототипа описанной в произведении местности стала излюбленная дачная местность поэта под Петербургом – Озерки.
Во второй части стихотворения лирический герой, постоянный посетитель дешевого ресторана, видит образ Незнакомки, причем и сам облик ее двойственен – то ли это падшая женщина, то ли образ идеального, иномирского существа. Последние строчки стихотворения одновременно и ироничны, и предельно серьезны, они говорят об идеале, истинной жизни и одновременно подвергают их существование сомнению.
Источник
У Шекспира[править | править код]
В третьей сцене первого действия трагедии Банко говорит Макбету о трёх ведьмах, только что предвестивших героям будущее и после этого внезапно исчезнувших:
Этот образ важен в силу того, что пророчествующие ведьмы отождествляются с силой природы, и обсуждается западными специалистами, главным образом, в свете соотношения роли водной и земной стихий у Шекспира и вообще в культуре. Переосмысление шекспировского образа как отсылающего к бренности, мгновенности человеческого существования происходит уже в эпоху модернизма. Так, Лафкадио Херн в 1889 году цитирует строчку Шекспира в связи с рассуждением: «То, что однажды я исчезну, превратившись в тень, кажется вполне естественным, потому что, как бы то ни было, Херн всего лишь пузырь».
Стихи о России – связь судьбы Блока с судьбой Родины
Главный цикл третьей книги — «Родина». Николай Гумилев писал: «Перед Блоком стоят два сфинкса, заставляющие его петь и плакать своими неразрешимыми загадками: Россия и собственная душа». Блок считал, что России суждена мессианская роль духовного спасения мира.
В стихотворении «Русь» (1906 г). лирический герой, погружаясь в сон, видит волшебные и мистические действа, из которых складывается образ России, окутанный вековыми тайнами и преданиями старины, воплотившей в себе и грех, и святость. Ему снится водоворот ночных хороводов разноликих народов, колдуны, «ведуны с ворожеями», ведьмы с чертями. В этой дремоте он узнает нищету бескрайних просторов необычайной страны, представляющейся в лохмотьях, но не запятнавшей «первоначальной чистоты» и почивающей в своих тайнах.
В пророческом стихотворении«Россия» (1908 г.) – Блоку его страна в начале XX в. видится все такой же, как и в «годы золотые»: расхлябанные колеи дорог, в которых вязнут колеса убогой повозки, серые избы. Россия представлена в образе обманутой женщины с разбойной красой и прекрасными чертами, в узорном платке до бровей, от слез которой реки становятся все шумней.Нищая, она не жалости достойна, ибо все вынесет, не пропадет и не сгинет.
В цикле «На поле Куликовом» (1908 г.) отразились размышления о прошлом и будущем Родины. Куликовская битва была победой не столько военной, сколько моральной, победой национального самосознания. Для Блока это сражение стало символическим событием в истории России, которому суждено возвращаться. Борьба за национальную независимость будет для России «вечным боем».
Само сражение не описано, только стремительное движение к полю боя и ночь перед сражением, важно состояние воина накануне решающей схватки, готового умереть за святое дело. Образ Богородицы ощутим в криках лебедей, в струящихся лучах рассвета, в блеснувшем отражении волны на мече, на кольчуге и щите
Последние строки обращены к каждому, чье сердце не может жить покоем.
У Блока[править | править код]
Эта цитата из «Макбета» в разное время присутствовала в сознании Блока. Так, 23 мая 1905 г. в письме Е. П. Иванову он писал: «Говорили, будто Москва горит – так затуманились горизонты; но это были пары и “пузыри земли” и “ветер разнёс их мнимые тела, как вздох”». В 1908 г. в стихотворении «Она пришла с мороза…» лирический герой читает собеседнице «Макбета»:
При подготовке второго тома собрания своих стихотворений, изданного в 1918 году, Блок собрал в цикл «Пузыри земли» 13 стихотворений 1904-1905 гг., ранее опубликованных в 1907 году в его книге «Нечаянная радость». Среди них, в частности, «Болотные чертенятки», «Старушка и чертенята», «Болотный попик» и т. п
Они отражают как внимание поэта к силам природы, так и его увлечение народной демонологией (в те же годы он работал над статьёй «Поэзия заговоров и заклинаний»). «Как удивительно соединён тончайший демонизм здесь с простой грустью бедной природы русской», – писал Андрей Белый о стихах Блока этого времени, добавляя, что «страшна, несказуема природа русская
И Блок понимает её, как никто». В советской и постсоветской научной традиции, напротив, принято считать, что в «Пузырях земли» «Блок с любовью писал о русской природе с её берёзками и травкой, с болотами и кочками», что «беззлобные существа из цикла “Пузыри земли” в этическом плане противоположны ведьмам, чьё наименование в трагедии Шекспира “Макбет” послужило заголовком блоковского цикла». По мнению З. Г. Минц, идея Блока состоит в том, что природа с её «пузырями земли» – то главное, что остаётся в мире, из которого ушла «прекрасная дама», и эта природа не является доброй в привычном смысле, но «добра по-иному».