Пока есть небо
Пока есть небо, будь доволен!
Пока есть море, счастлив будь!
Пока простор полей раздолен,
Мир славить песней не забудь!
Пока есть горы, те, что к небу
Возносят пик над пеньем струй,
Восторга высшего не требуй
И радость жизни торжествуй!
В лазури облака белеют
Иль туча тёмная плывёт;
И зыби то челнок лелеют,
То клонят мощный пакетбот;
И небеса по серым скатам
То золотом зари горят,
То блещут пурпурным закатом
И лёд вершинный багрянят;
Под ветром зыблемые нивы
Бессчётных отсветов полны,
И знают дивные отливы
Снега под отблеском луны.
Везде — торжественно и чудно,
Везде — сиянья красоты,
Весной стоцветно-изумрудной,
Зимой — в раздольях пустоты;
Как в поле, в городе мятежном
Всё те же краски без числа
Струятся с высоты, что нежным
Лучом ласкает купола;
А вечером ещё чудесней
Даль улиц, в блеске фонарей,
Всё — зовы грёз, всё — зовы к песне:
Лишь видеть и мечтать — умей.
Октябрь 1917 года
*****
Хвала Человеку
Молодой моряк вселенной,
Мира древний дровосек,
Неуклонный, неизменный,
Будь прославлен, Человек!
По глухим тропам столетий
Ты проходишь с топором,
Целишь луком, ставишь сети.
Торжествуешь над врагом!
Камни, ветер, воду, пламя
Ты смирил своей уздой,
Взвил ликующее знамя
Прямо в купол голубой.
Вечно властен, вечно молод,
В странах Сумрака и Льда,
Петь заставил вещий молот,
Залил блеском города.
Сквозь пустыню и над бездной
Ты провел свои пути,
Чтоб нервущейся, железной
Нитью землю оплести.
В древних, вольных Океанах,
Где играли лишь киты,
На стальных левиафанах
Пробежал державно ты.
Змея, жалившего жадно
С неба выступы дубов,
Изловил ты беспощадно,
Неустанный зверолов.
И шипя под хрупким шаром,
И в стекле согнут в дугу,
Он теперь, покорный чарам,
Светит хитрому врагу.
Царь несытый и упрямый
Четырех подлунных царств,
Не стыдясь, ты роешь ямы,
Множишь тысячи коварств, —
Но, отважный, со стихией
После бьешься, с грудью грудь,
Чтоб еще над новой выей
Петлю рабства захлестнуть.
Верю, дерзкий! Ты поставишь
Над землей ряды ветрил,
Ты своей рукой направишь
Бег в пространстве, меж светил, —
И насельники вселенной,
Те, чей путь ты пересек,
Повторят привет священный:
Будь прославлен, Человек!
*****
Что говорит психология?
Сама наука и ее последователи умеют из простого определения и события сделать тему научной диссертации, заставить задуматься над такими вещами, которые через призму видения простого человека кажутся предельно понятными. Взаимоотношения между партнерами являются их излюбленной темой. Так вот согласно их теории, влюбленность — это фиксация на чем-то или ком-то одном, зацикливание на предмете обожания. И речь идет не только о новом парне, но и о том, как девушки могут влюбиться в новые туфли, мужчины — в машины, дети — в игрушки. Ведь в этом случае влюбленность симптомы имеет точно такие же, как и в межполовых отношениях. Вы начинаете думать о желаемом предмете, чувствовать нереальную необходимость в нем, повсюду замечать его. Новый автомобиль, спиннинг или шубка с сумочкой могут даже сниться.
Трудоголики влюбляются в свою профессию и посвящают ей не только рабочее, но и все свободное время.
СумасшедшийСтихотворение Валерия Брюсова
Чтоб меня не увидел никто, На прогулках я прячусь, как трус, Приподняв воротник у пальто И на брови надвинув картуз. Я встречаю нагие тела, Посинелые в рыхлом снегу, Я минуты убийств стерегу И смеюсь беспощадно с угла. Я спускаюсь к реке. Под мостом Выбираю угрюмый сугроб. И могилу копаю я в нем, И ложусь в приготовленный гроб. Загорается дом. и другой. Вот весь город пылает в огне. Но любуюсь на блеск дорогой Только я — в ледяной тишине. А потом, отряхнувши пальто, Принадвинув картуз на глаза, Я бегу в неживые леса. И не гонится сзади никто!
Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы.Библиотека поэта. Большая серия.Ленинград: Советский писатель, 1961.
Сумасшедший Стихотворение Валерия Брюсова
Чтоб меня не увидел никто, На прогулках я прячусь, как трус, Приподняв воротник у пальто И на брови надвинув картуз. Я встречаю нагие тела, Посинелые в рыхлом снегу, Я минуты убийств стерегу И смеюсь беспощадно с угла. Я спускаюсь к реке. Под мостом Выбираю угрюмый сугроб. И могилу копаю я в нем, И ложусь в приготовленный гроб. Загорается дом. и другой. Вот весь город пылает в огне. Но любуюсь на блеск дорогой Только я — в ледяной тишине. А потом, отряхнувши пальто, Принадвинув картуз на глаза, Я бегу в неживые леса. И не гонится сзади никто!
Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы.Библиотека поэта. Большая серия.Ленинград: Советский писатель, 1961.
Анализ стихотворения Брюсова «Сумасшедший»
Молодой Валерий Брюсов, как и многие его коллеги по поэтическому цеху, довольно много экспериментировал, пытаясь найти свой путь в литературе. Однако даже в ранних произведениях этого автора достаточно четко прослеживаются тенденции символизма и философских изысканий. Так, в 1895 году Валерий Брюсов опубликовал стихотворение под названием «Сумасшедший», в котором попытался представить мир с точки зрения человека, который живет не разумом, а эмоциями и ощущениями. Со стороны герой его произведения, которого поэт идентифицирует с самим собой, действительно напоминает умалишенного. Однако кто сказал, что все мы видим мир таким, каков он есть на самом деле?
Мир раннего Брюсова лишен романтики и привлекательности, так как сам поэт замечает в нем только негативные черты. При этом автор подстраивается под окружающую его действительность, и результаты таких метаморфоз оказываются весьма пугающими. «Чтоб меня не увидел никто, на прогулках я прячусь, как трус», — так характеризует свое внутреннее состояние поэт, подчеркивая, что люди ему совершенно неинтересны, и общение с ними является крайне нежелательным. Прогулки поэта носят созерцательный характер, однако видит он совсем не то, что другие.
Точнее, он замечает все самые мрачные и непривлекательные стороны человеческого бытия, а бурная фантазия дорисовывает картину, придавая ей черты апокалипсиса. «Я встречаю нагие тела, посинелые в рыхлом снегу», — отмечает автор, подчеркивая при этом, что и самого себя считает практически трупом. «Угрюмый снег» является в его понимании идеальным местом для могилы, которая одновременно становится и наблюдательным пунктом. Поэт видит, как мир буквально рушится на его глазах, превращаясь в груду пепла. И это зрелище доставляет автору видимое удовольствие. «Загорается дом… и другой… Вот весь город пылает в огне…», — отмечает Брюсов, но при этом уточняет, что подобная картина предстает исключительно перед его внутренним взором.
Насладившись столь мрачным зрелищем, поэт выбирается из ледяного плена и отправляется домой, мысленно переживая все то, что увидел и втайне радуясь, что является хранителем бесценных сокровищ. Это его иллюзии, которые обретают неправдоподобную остроту и выразительность. Но при этом поэт отдает себе отчет, что, мысленно похоронив целый город, останется безнаказанным. «Я бегу в неживые леса… И не гонится сзади никто!», — восторженно восклицает поэт, испытывая двойное удовольствие от того, что его тайна так и осталась нераскрытой. Брюсов отдает себе отчет в том, что подобные фантазии могут быть присущи лишь сумасшедшему. Однако кто вправе судить, является ли человек таковы, когда весь мир сходит сума и утопает во лжи, грязи и крови?
Антология русской поэзии
Чтоб меня не увидел никто, На прогулках я прячусь, как трус, Приподняв воротник у пальто И на брови надвинув картуз.
Я встречаю нагие тела, Посинелые в рыхлом снегу, Я минуты убийств стерегу И смеюсь беспощадно с угла.
Я спускаюсь к реке. Под мостом Выбираю угрюмый сугроб. И могилу копаю я в нём, И ложусь в приготовленный гроб.
Загорается дом. и другой. Вот весь город пылает в огне. Но любуюсь на блеск дорогой Только я — в ледяной тишине.
А потом, отряхнувши пальто, Принадвинув картуз на глаза, Я бегу в неживые леса. И не гонится сзади никто!
Анализ стихотворения Брюсова «Сумасшедший»
Молодой Валерий Брюсов, как и многие его коллеги по поэтическому цеху, довольно много экспериментировал, пытаясь найти свой путь в литературе. Однако даже в ранних произведениях этого автора достаточно четко прослеживаются тенденции символизма и философских изысканий. Так, в 1895 году Валерий Брюсов опубликовал стихотворение под названием «Сумасшедший», в котором попытался представить мир с точки зрения человека, который живет не разумом, а эмоциями и ощущениями. Со стороны герой его произведения, которого поэт идентифицирует с самим собой, действительно напоминает умалишенного. Однако кто сказал, что все мы видим мир таким, каков он есть на самом деле?
Мир раннего Брюсова лишен романтики и привлекательности, так как сам поэт замечает в нем только негативные черты. При этом автор подстраивается под окружающую его действительность, и результаты таких метаморфоз оказываются весьма пугающими. «Чтоб меня не увидел никто, на прогулках я прячусь, как трус», — так характеризует свое внутреннее состояние поэт, подчеркивая, что люди ему совершенно неинтересны, и общение с ними является крайне нежелательным. Прогулки поэта носят созерцательный характер, однако видит он совсем не то, что другие.
Точнее, он замечает все самые мрачные и непривлекательные стороны человеческого бытия, а бурная фантазия дорисовывает картину, придавая ей черты апокалипсиса. «Я встречаю нагие тела, посинелые в рыхлом снегу», — отмечает автор, подчеркивая при этом, что и самого себя считает практически трупом. «Угрюмый снег» является в его понимании идеальным местом для могилы, которая одновременно становится и наблюдательным пунктом. Поэт видит, как мир буквально рушится на его глазах, превращаясь в груду пепла. И это зрелище доставляет автору видимое удовольствие. «Загорается дом… и другой… Вот весь город пылает в огне…», — отмечает Брюсов, но при этом уточняет, что подобная картина предстает исключительно перед его внутренним взором.
Насладившись столь мрачным зрелищем, поэт выбирается из ледяного плена и отправляется домой, мысленно переживая все то, что увидел и втайне радуясь, что является хранителем бесценных сокровищ. Это его иллюзии, которые обретают неправдоподобную остроту и выразительность. Но при этом поэт отдает себе отчет, что, мысленно похоронив целый город, останется безнаказанным. «Я бегу в неживые леса… И не гонится сзади никто!», — восторженно восклицает поэт, испытывая двойное удовольствие от того, что его тайна так и осталась нераскрытой. Брюсов отдает себе отчет в том, что подобные фантазии могут быть присущи лишь сумасшедшему. Однако кто вправе судить, является ли человек таковы, когда весь мир сходит сума и утопает во лжи, грязи и крови?
Антология русской поэзии
Чтоб меня не увидел никто, Приподняв воротник у пальто И на брови надвинув картуз.
Я встречаю нагие тела, Посинелые в рыхлом снегу, Я минуты убийств стерегу И смеюсь беспощадно с угла.
Выбираю угрюмый сугроб. И могилу копаю я в нём,
Загорается дом. и другой. Вот весь город пылает в огне. Но любуюсь на блеск дорогой Только я — в ледяной тишине.
А потом, отряхнувши пальто, Принадвинув картуз на глаза, Я бегу в неживые леса. И не гонится сзади никто!
Тема, основная мысль и композиция
Истинная любовь – вот тема этого стихотворения: любовь, которая не опускает человека до уровня инстинктивной, животной жизни, но, напротив, влечёт его к небу. Это весьма ответственное поэтическое послание Валерия Брюсова не только возлюбленной, но и самому себе, и своим друзьям, а более врагам – той «антидекадентской» критике, которая именно в нём, Брюсове, усматривала едва ли не главного провозвестника «декадентских» устремлений его поколения. В данном стихотворении уже можно видеть начало того «страстного рационализма», который вообще среди всех русских поэтов отличает Брюсова, сочетавшего, казалось бы, несочетаемое – «романтическую» страсть со строгим «классицистическим» рационализмом поэтического мышления и художественного построения. Так, вызывающе проста, предельно рациональна композиция стихотворения, выражающая его главную мысль и построенная на одном параллелизме, заявленном в первой строке и настойчиво повторённом в последней: любовь к единственной и главной женщине – любовь к небу.
Анализ стихотворения
Вот что нашлось на YouTube по этому запросу
Ничего не понимаю в стихах 49.63%
Сам(а) бы сделал(а), но нет нормальной инструкции 20.3%
Нет времени, нужно другим заниматься 30.06%
Валерий Брюсов Лежу на камне
Лежу на камне, солнцем разогретом, И отдаюсь порывам теплым ветра. Сверкают волны незнакомым светом, В их звучном плеске нет родного …
Валерий Брюсов На лесной дороге
По дороге встречный странник, В сером, рваном армяке, Кто ты? может быть, избранник, Бога ищущий в тоске? Иль безвестный проходящий, …
Валерий Брюсов Сайма
Лодка, порывистым ветром качаема, Килем валы опененные режет. Снова прибоями сизая Сайма Старые камни прибрежия нежит. Видны извилины берега пестрого; …
Валерий Брюсов Одиночество (Проходят дни, проходят сроки)
Проходят дни, проходят сроки, Свободы тщетно жаждем мы. Мы беспощадно одиноки На дне своей души-тюрьмы! Присуждены мы к вечной келье, …
Валерий Брюсов Черные тени узорной решетки
Черные тени узорной решетки Ясно ложатся по белому снегу. Тихие звезды — задумчиво-кротки, Месяц пророчит истому и негу. Черные окна …
Валерий Брюсов Весталка
У забора, где травы так редки, Как весталки, — горды, молчаливы, Прижимаяся к краю беседки, Подымаются стебли крапивы. Позабыты, отвергнуты …
Валерий Брюсов Когда стоишь ты в звездном свете
Валерий Брюсов Из детской книжки
Мой плющ расцветает; живые побеги Любовно обвили суровые нити. Садитесь на лавочку, дети, смотрите И думайте вместе со мною о …
Валерий Брюсов Максимилиану Волошину (Наш Агамемнон, наш Амфитрион)
Наш Агамемнон, наш Амфитрион И наш Орфей, царь области рубежной, Где Киммерии знойный Орион Чуть бросит взгляд и гаснет неизбежно! …
Валерий Брюсов Не как молния, смерти стрела
Иван Козлов Прелестный вечер тих, час тайны наступил
Гавриил Державин На высочайшее отбытіе государыни императрицы Елисаветы Алексеевны, для свиданія с
Валентин Берестов Тамариск
Следами затканный бархан. Мышей песчаных писк. Сухое русло Даудан, Лиловый тамариск.Бросают тощие кусты Коротенькую тень …
Владимир Маяковский Кто есть бл*ди
Валентин Катарсин В родильном доме
Вот они лежат, Эти будущие авторитетные букашки, Мемуарного возраста старикашки, Легкоранимые поэтические души, Ниспровергатели, Законов …
Григорий Корин Сны сыновей невиновных
Владимир Высоцкий Отпишите мне в Сибирь
Владимир Маяковский Думай об армии (РОСТА №873)
Глеб Горбовский Рожь
Владимир Бенедиктов Казаку-поэту
Тропы и образы
Этот главный параллелизм («двойная любовь») раскрывается в столь же рационально построенной системе образов-символов, которые играют и переливаются, как «двойные» картинки: например, явные гиперболы (бесконечность милых глаз, беспредельность милого взора) тут же могут быть прочитаны и как «простое» поэтическое описание неба, «просто» отражённого в глазах любимой – в чём и состоит символизм данных образов. Точно так же дышать нам дано воздухом, «атмосферой», которая и есть небо, – но в символическом плане «жизнью я дышу, любя» (метафора) – и только любя, так как истинное постижение всего символического наполнения «небесных» образов-символов даётся лишь любовью. Прямая отсылка к Тютчеву дана не только в эпиграфе, но и в символическом образе лебедя, но и этот образ есть троп – сравнение с лебедем самого лирического героя, который, «как лебедь на волнах», гордо реет между «бездной» неба и «бездной» взора любимой. Наконец, очень важен финальный образ-символ «заброшенности» (утраченного рая): «Так, заброшены на землю…» Преодолеть заброшенность, вернуть утраченный рай и вернуться на свою метафизическую родину – на небо – человеку возможно опять-таки не иначе как при помощи любви: «…к небу всходим мы, любя…».
Подробный анализ стихотворения Брюсова «Творчество»
Анализ стихотворения Брюсова лучше начать с кратких сведений о поэте, тем более что он – личность незаурядная.
Валерий Брюсов ворвался в мир стихов в конце девятнадцатого столетия как представитель «молодой», новой поэзии (символизма), создаваемой им по примеру французов Верлена, Маларме и Рембо. Но не только символизм интересовал в то время молодого поэта. Как-то он озадачил публику своим эпатажным моностихом о бледных ногах, заявив тем самым о праве художника на не ограниченную творческую свободу.
На счастье ценителей поэзии, Брюсов не ограничился только экспериментами: он развивал свой поэтический талант, наполняя произведения историческими событиями и образами из собственной жизни. Зачастую героями своих стихов он делал сильных личностей, персонажей истории или мифов, находясь под влиянием философии Ницше. Появление все новых и новых сборников являлось иллюстрацией того, как росло и крепло поэтическое мастерство Брюсова.
Но свободу ценил поэт превыше всего. В его раннем стихотворении под названием «Творчество» конкретного героя нет, вернее, он – созерцатель. И его глазами читатель видит происходящее.
Но анализ стихотворения Брюсова «Творчество», как и всякого другого произведения, необходимо начать с указания дня и года его создания. Оно было написано первого марта 1895 года и вошло в сборник «молодых» стихов «Шедевры».
Анализ стихотворения Брюсова еще раз подтверждает основную мысль автора о том, что художник свободен в выборе темы, и ею может стать даже мистический процесс созидания.
О том, что произведение относится к символизму, говорит многое. Например, лексика, которую использует автор для изображения странных, необычных образов: лопасти латаний (растопыренные в виде пятерни листья), словно фиолетовые причудливые руки на стене эмалевой чертят не линии, а звуки, не нарушая при этом «звонко-звучной тишины».
Перед читателем предстает странный фантастический мир: возникают ниоткуда прозрачные беседки («киоски»), «несозданные» создания, блестящие в свете двух лун, вернее, лазоревой луны и «обнаженного» (без облаков) месяца. И весь этот процесс окутан тайнами и снами.
Анализ стихотворения Брюсова выявил использование таких выразительных средств, как цветопись и звукопись. В тексте будто бы присутствуют фиолетовый и лазоревый цвета, а эмалевая стена почему-то ассоциируется с белым, хотя, видимо, имелось в виду качество ее поверхности – гладкость. Сонорность часто повторяемых «л», «р», «м» и «н» призвана создать ощущение медленности, плавности движений, будто все происходит под водой. Музыка этого стихотворения завораживает!
Композиционно оно построено оригинально: последняя строка четверостишия становится второй в следующих четырех строках. Анализ стихотворения Брюсова показывает, что строки, повторяясь, сцепляются друг с другом, создавая сплошной поток фантастического сознания и чувств.
Брюсов стихотворение «Творчество» разворачивает медленно, как бы говоря, что ничто не создается сразу, никогда нельзя знать ничего наверняка. Образы зыбки, нечетки, они постепенно угадываются лирическим героем. Возможно, этот мучительный процесс исканий сути и называется «мукой творчества»?
Все стихотворения Брюсова, посвященные процессу творения, объединяет одна главная идея: творчество бесконечно и свободно, его нельзя постичь, оно боится ясности и громогласности. Как только иллюзорный образ оказывается на ярком свету под взором пытливого критика, он тот час же рассыпается, не давая никакой возможности пристально и внимательно его изучить. Такова его воздушная и хрупкая природа!
Анализ стихотворения Брюсова «Сумасшедший»
Молодой Валерий Брюсов, как и многие его коллеги по поэтическому цеху, довольно много экспериментировал, пытаясь найти свой путь в литературе. Однако даже в ранних произведениях этого автора достаточно четко прослеживаются тенденции символизма и философских изысканий. Так, в 1895 году Валерий Брюсов опубликовал стихотворение под названием «Сумасшедший», в котором попытался представить мир с точки зрения человека, который живет не разумом, а эмоциями и ощущениями
. Со стороны герой его произведения, которого поэт идентифицирует с самим собой, действительно напоминает умалишенного. Однако кто сказал, что все мы видим мир таким, каков он есть на самом деле?
Мир раннего Брюсова лишен романтики и привлекательности, так как сам поэт замечает в нем только негативные черты. При этом автор подстраивается под окружающую его действительность, и результаты таких метаморфоз оказываются весьма пугающими. «Чтоб меня не увидел никто, на прогулках я прячусь, как трус», — так характеризует свое внутреннее состояние поэт, подчеркивая, что люди ему совершенно неинтересны, и общение с ними является крайне нежелательным. Прогулки поэта носят созерцательный характер, однако видит он совсем не то, что другие. Точнее, он замечает все самые мрачные и непривлекательные стороны человеческого бытия, а бурная фантазия дорисовывает картину, придавая ей черты апокалипсиса. «Я встречаю нагие тела, посинелые в рыхлом снегу», — отмечает автор, подчеркивая при этом, что и самого себя считает практически трупом. «Угрюмый снег» является в его понимании идеальным местом для могилы, которая одновременно становится и наблюдательным пунктом. Поэт видит, как мир буквально рушится на его глазах, превращаясь в груду пепла
. И это зрелище доставляет автору видимое удовольствие. «Загорается дом… и другой… Вот весь город пылает в огне…», — отмечает Брюсов, но при этом уточняет, что подобная картина предстает исключительно перед его внутренним взором. Насладившись столь мрачным зрелищем, поэт выбирается из ледяного плена и отправляется домой, мысленно переживая все то, что увидел и втайне радуясь, что является хранителем бесценных сокровищ. Это его иллюзии, которые обретают неправдоподобную остроту и выразительность. Но при этом поэт отдает себе отчет, что, мысленно похоронив целый город, останется безнаказанным. «Я бегу в неживые леса… И не гонится сзади никто!», — восторженно восклицает поэт, испытывая двойное удовольствие от того, что его тайна так и осталась нераскрытой. Брюсов отдает себе отчет в том, что подобные фантазии могут быть присущи лишь сумасшедшему. Однако кто вправе судить, является ли человек таковы, когда весь мир сходит сума и утопает во лжи, грязи и крови?
Сумасшедший Стихотворение Валерия Брюсова
Чтоб меня не увидел никто, На прогулках я прячусь, как трус, Приподняв воротник у пальто И на брови надвинув картуз. Я встречаю нагие тела, Посинелые в рыхлом снегу, Я минуты убийств стерегу И смеюсь беспощадно с угла. Я спускаюсь к реке. Под мостом Выбираю угрюмый сугроб. И могилу копаю я в нем, И ложусь в приготовленный гроб. Загорается дом. и другой. Вот весь город пылает в огне. Но любуюсь на блеск дорогой Только я — в ледяной тишине. А потом, отряхнувши пальто, Принадвинув картуз на глаза, Я бегу в неживые леса. И не гонится сзади никто!
Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы.Библиотека поэта. Большая серия.Ленинград: Советский писатель, 1961.
Сумасшедший Стихотворение Валерия Брюсова
Чтоб меня не увидел никто, На прогулках я прячусь, как трус, Приподняв воротник у пальто И на брови надвинув картуз. Я встречаю нагие тела, Посинелые в рыхлом снегу, Я минуты убийств стерегу И смеюсь беспощадно с угла. Я спускаюсь к реке. Под мостом Выбираю угрюмый сугроб. И могилу копаю я в нем, И ложусь в приготовленный гроб. Загорается дом. и другой. Вот весь город пылает в огне. Но любуюсь на блеск дорогой Только я — в ледяной тишине. А потом, отряхнувши пальто, Принадвинув картуз на глаза, Я бегу в неживые леса. И не гонится сзади никто!
Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы.Библиотека поэта. Большая серия.Ленинград: Советский писатель, 1961.
