«Хроническое безденежье» и учеба за паек
В 1920 году Заболоцкий окончил реальное училище и поехал поступать в Москву на историко-филологический факультет Первого Московского университета (сейчас — МГУ). Его приняли в число студентов, однако «сказали, что кормить не будут». Первокурсникам полагались продуктовые карточки, но купить на них еду в условиях дефицита было невозможно. Зато большие хлебные пайки выдавали студентам медицинских факультетов. Тогда Николай Заболоцкий решил подать документы еще и во Второй Московский университет (сейчас — Российский национальный исследовательский медицинский университет им. Н.И. Пирогова) и совмещать учебу на двух направлениях сразу.
Сокурсник Заболоцкого по медицинскому факультету Михаил Касьянов вспоминал: «Жили мы от пайка до пайка, который, в том числе и печеный хлеб, выдавался раз в месяц. В день получения пайка каждому из нас давали по полтора больших солдатских каравая хлеба, сливочное масло, сахарный песок, селедку или воблу… <…> Никакие пирожные никогда впоследствии не доставляли мне такого ярого наслаждения». По вечерам Николай Заболоцкий ходил в Политехнический музей на выступления Владимира Маяковского и в кафе поэтов «Домино» на Тверской, а когда хватало денег — покупал билет в Театр Мейерхольда. В январе 1921 года паек студентам-медиками отменили: Гражданская война закончилась, и острая потребность во врачах исчезла. Тогда Николай Заболоцкий бросил Второй Московский университет и попытался сконцентрироваться на занятиях по истории, однако вскоре понял, что с сентября пропустил слишком много, и забрал документы.
В 1921 году Николай Заболоцкий переехал в Петроград, где поступил на факультет русского языка Третьего Петроградского педагогического института им. Герцена (сегодня — Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена). Свое студенчество он вспоминал как «хроническое безденежье и полуголодное существование». Чтобы заработать денег, Заболоцкий разгружал корабли в портах, устраивался разнорабочим. На старших курсах он посещал собрания литературного кружка «Мастерская слова», где увлекся поэзией Велимира Хлебникова и Осипа Мандельштама. Заболоцкий продолжал сочинять и собственные стихи. В автобиографии он писал: «В 1925 году я окончил институт. За моей душой была объемистая тетрадь плохих стихов, мое имущество легко укладывалось в маленькую корзинку».
О произведении
Стихотворение «Во многом знании — немалая печаль…» Николай Заболоцкий написал в 1957 году, за год до кончины.
С одной стороны, в тексте сохранено свойственное поэту внимательное отношение к природе, утверждение разумности ее устройства и красоты. С другой стороны, нервом стихотворения становится религиозное вопрошание. Герой стихотворения обращается к Творцу с вопросом о смысле своего существования.
Первый поэтический сборник Заболоцкого «Столбцы» (1929)
Если раньше в поэзии Заболоцкого первостепенным был культ разума, его непогрешимость и абсолютность в процессе познания мира, то здесь основой мироздания отчетливо признается Бог, а автором подчеркнута непостижимость для человека Божественного миропорядка.
В последних строчках соотносится необъяснимость Божественного творения, природы и непостижимость ума, данного человеку. Герой не может до конца понять смысл существования не только мира, но и собственного ума, данного ему Богом.
Анализ стихотворения Заболоцкого «Лицо коня»
В качестве заглавия произведения 1926 г. автор избрал необычное словосочетание: конская морда названа «лицом» – лексемой, общеязыковое значение которой характеризует лишь человека. Оригинальное выражение неоднократно встречается в творениях Заболоцкого. В стихотворении «Цирк» белая лошадь вертит «бледным личиком», и эта деталь внешнего облика напоминает волнующую и нежную девушку-танцовщицу, выступавшую в предыдущем номере.
Персонифицированный образ коня, являющийся центральной фигурой анализируемого текста, противопоставлен образу коровы. Последняя неповоротлива, недалека и пассивна. Об отрицательных качествах персонажа сообщают эпитеты, среди которых выделяется последний пример – «косноязычный». И в этом случае читатель сталкивается с оригинальным словоупотреблением: в общеязыковой практике указанное прилагательное обозначает дефекты произношения, в контексте стихотворения оно характеризует малоподвижные глаза героини.
Сравнивая двух персонажей, лирический герой убеждается в интеллектуальном превосходстве лошади. Свои впечатления он передает при помощи однородных сказуемых, выраженных прилагательными «прекрасный» и «умный» в форме сравнительной степени.
У образов коня и коровы есть и общие черты, о которых сообщается в зачине. Домашние животные бодрствуют ночью, поскольку выполняют ответственную миссию. Они охраняют покой окружающего мира, и надежность их «работы» подчеркнута лексикой с семантикой твердого, крепкого, нерушимого: стали «каменной стеной».
Возвышенный образ коня сравнивается с рыцарем, исполняющим обязанности часового. Величественный облик соответствует значению иносказательного оборота: у животного умные горящие глаза, легкая грива, подобная царской мантии. «Волшебный» – эпитет передает восхищенную оценку субъекта речи.
Чудесному животному, наделенному даром всеведения, понятны звериные крики и соловьиные трели. Чтобы рассказать о необыкновенных видениях, коню необходим язык человека: «бессильный» у прежнего владельца, он стал бы всемогущим орудием у нового обладателя. Образ вечных слов, слетающих с языка, овеществлен: «большие» и «густые», по форме они напоминают яблоки, по консистенции – мед и молоко, по действию – огонь, освещающий и согревающий убогое жилище.
Обыденная картина наступившего дня развеивает откровения, навеянные ночью. Сцена деловитого утра завершается образом коня, подвергшегося трансформации: он стал покорным животным, старательно волочащим повозку.
Николай ЗаболоцкийРубрики стихотворения: Анализ стихотворений ✑
«Совершенно пушкинские по блеску стихи»
В 1948 году Николай Заболоцкий подготовил третий сборник стихотворений, куда вошли «Некрасивая девочка», «Портрет» и другие произведения. Книга выходила в год 70-летнего юбилея Сталина. Чтобы увеличить шансы на ее печать, поэт включил в издание много стихотворений о Грузии — родине вождя: «Горийскую симфонию», «Тбилисские ночи», «Казбек», «Греми». Сборник прошел незамеченным критиками. Однако поэт вспоминал: «Для писателя, имеющего судимость и живущего под агентурным надзором госбезопасности, и такое издание книги было большим достижением».
Вскоре Заболоцкий выпустил еще одну книгу — «Заметки переводчика». Он писал: «Успех перевода зависит от того, насколько удачно переводчик сочетал меру точности с мерой естественности». В начале 1950-х годов Заболоцкий переводил стихи грузинских поэтов: Григола Орбелиани, Ильи Чавчавадзе, Акакия Церетели и Давида Гурамишвили. В это же время он задумал составить «Свод русских былин», однако не реализовал его: в 1954 году у Заболоцкого случился инфаркт.
Поэт долго восстанавливал здоровье и вернулся к творчеству уже в 1956 году. Осенью этого же года от него ушла жена Екатерина Клыкова. Заболоцкий стал жить с Натальей Роскиной, которой посвятил стихотворение «Признание». Но уже в 1957 году они расстались. Вскоре к Заболоцкому вернулась первая супруга. Эти переживания поэт описал в цикле 1956–1957 годов «Поздняя любовь». Он состоял из 10 стихотворений: «Чертополох», «Морская прогулка», «Последняя любовь», «Голос в телефоне», «Можжевеловый куст», «Старость» и других.
Лето 1957 года Николай Заболоцкий провел на съемной даче в городе Тарусе Калужской области. В письме поэту Алексею Крутецкому 15 августа 1957 года он рассказывал: «Я второй месяц живу на Оке, в старом захолустном городке Тарусе, который когда-то даже князей собственных имел и был выжжен монголами. Теперь это захолустье, прекрасные холмы и рощи, великолепная Ока». За несколько месяцев поэт написал около 30 стихотворений: «Не позволяй душе лениться», «Во многом знании — немалая печаль», «Медленно земля поворотилась», «Гроза идет».
В 1957 году вышла последняя прижизненная книга поэта «Стихотворения» — сборник из 64 произведений. В издание Заболоцкий включил и отредактированный перевод поэмы Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре». Вскоре поэта наградили орденом Трудового Красного Знамени «за выдающиеся заслуги в развитии грузинского искусства и литературы».
14 октября 1958 года Николай Заболоцкий скончался от второго инфаркта. В 1963 году его посмертно реабилитировали по заявлению жены.
Композиция
Заболоцкий создал одночастный стих, состоящий из пяти строф, которые раскрывают одну и ту же тему и развивают общую идею.
В первой строфе раскрывается очень важная мысль о том, что лирический герой воспитан суровой природой. Таким образом автор подчеркивает мысль, что именно северные лагеря стали тем местом, которое помогло ему прозреть и увидеть красоту того мира, в который он смог вернуться после освобождения.
«Благовест» анализ стихотворения Толстого по плану кратко – тема, эпитеты, рифма, средства выразительности
Вторая строфа – это гимн простоте. Николай Алексеевич таким образом подчеркивает мысль, что его стали волновать не столько пышные, прекрасные цветы и ветви, сколько самые простые растения, ведь они самые родные.
Третья строфа – это мечты поэта о ночи, проведенной на ромашковом поле под звездным небом, а четвертая – воображаемая картина того, как это могло бы быть прекрасно.
Пятая строфа закрывает композицию: в ней лирический герой, говорящий от имени поэта, показывает глубокое понимание природы. Он настолько любит природу, что готов стать ее частью, думать те же мысли, что поля и дубравы. И он стремится передать свою любовь человеку, который будет читать написанные им поэтические строки.
Он говорит о том, что новые знания о том, что все вокруг прекрасно, помогают человеку найти в непростом мире свое истинное место, обрести покой и понимание. Он действительно может почувствовать все движения окружающей природы и научиться жить в гармонии с ней.
Лесное озеро
Жук ел траву, жука клевала птица,
Хорек пил мозг из птичьей головы,
И страхом перекошенные лица
Ночных существ глядели из травы.«хищной природы»«хрустальная чаша во мраке лесном»«в венце из кувшинок, в уборе осок / в сухом ожерелье растительных дудок»«хищной природы»:«Но странно, как тихо и важно кругом! / Откуда в трущобах такое величье? / Зачем не беснуется полчище птичье, / Но спит, убаюкано сладостным сном?»«смыкаясь рядами от края до края»«Так око больного в тоске беспредельной / При первом сиянье вечерней звезды, / Уже не сочувствуя телу больному, / Горит, устремленное к небу ночному».«И толпы животных и диких зверей, / Просунув сквозь елки рогатые лица, / К источнику правды, к купели своей / Склонялись воды животворной напиться»Дубравой труб и озером мелодий
Ты превозмог нестройный ураган,
И крикнул ты в лицо самой природе,
Свой львиный лик просунув сквозь орган. «в тихом вечернем огне»«лежит в глубине, неподвижно сияя»«бездонная чаша прозрачной воды / сияла и мыслила мыслью отдельной»«сияющему Храму»«сияющий дождь на счастливые рвется цветы»«блистает лунным серебром / замерзший мир деревьев и растений»
Арест, ссылка и первые месяцы после возвращения
В 1938 году Заболоцкого арестовали и обвинили в создании контрреволюционной писательской организации. В книге «История моего заключения» писатель вспоминал: «Начался допрос, который продолжался около четырех суток без перерыва… <…> Первые дни меня не били, стараясь разложить меня морально и измотать физически. Мне не давали пищи. Не разрешали спать… <…> За стеной, в соседнем кабинете, по временам слышались чьи-то неистовые вопли. Ноги мои стали отекать, и на третьи сутки мне пришлось разорвать ботинки, так как я не мог более переносить боли в стопах». Поэт не признал вину даже после пыток, но его все равно осудили и приговорили к пяти годам лагерей. Сначала он отбывал наказание в «Востоклаге» в Хабаровском крае, затем Заболоцкого перевели в исправительно-трудовой лагерь в Алтайском крае.
В марте 1944 года Заболоцкий вышел на свободу, однако еще почти два года он не мог добиться разрешения вернуться в Москву. Все это время он жил в Караганде. Там писатель перевел с древнерусского языка «Слово о полку Игореве».
В 1946 году Заболоцкий наконец переехал в столицу. На первое время его приютил литературовед Николай Степанов, который позже вспоминал: «Н.А. пришлось спать на обеденном столе, так как на полу было холодно. Да и сами мы спали на каких-то ящиках. Н.А. педантично складывал на ночь свою одежду, а рано утром был уже такой же чистый, вымытый и розовый, как всегда». Следующие несколько месяцев Заболоцкий жил на даче у философа Эвальда Ильенкова, потом у писателя Вениамина Каверина. В 1946 году Заболоцкий написал стихотворение «В этой роще березовой», в следующем — «Творцы дорог», «Город в степи» и «Я не ищу гармонии в природе».
Журавли
Вылетев из Африки в апреле К берегам отеческой земли, Длинным треугольником летели, Утопая в небе, журавли. Вытянув серебряные крылья Через весь широкий небосвод, Вел вожак в долину изобилья Свой немногочисленный народ. Но когда под крыльями блеснуло Озеро, прозрачное насквозь, Черное зияющее дуло Из кустов навстречу поднялось. Луч огня ударил в сердце птичье, Быстрый пламень вспыхнул и погас, И частица дивного величья С высоты обрушилась на нас. Два крыла, как два огромных горя, Обняли холодную волну, И, рыданью горестному вторя, Журавли рванулись в вышину. Только там, где движутся светила, В искупленье собственного зла Им природа снова возвратила То, что смерть с собою унесла: Гордый дух, высокое стремленье, Волю непреклонную к борьбе — Все, что от былого поколенья Переходит, молодость, к тебе. А вожак в рубашке из металла Погружался медленно на дно, И заря над ним образовала Золотого зарева пятно. 1948
Фон стихотворения – НЭП и поиск стиля
Стих написан в 1926 году, когда за окнами Москвы закатывалась последняя волна НЭПа, а за плечами Заболоцкого 2 года военной службы. После казармы Николая сильнее потянуло на творчество, как будто оно помогало быстрее избавиться от армейских воспоминаний и обрести свободу.
Заболоцкий во второй половине 20-х годов XX века активно искал свои поэтические формы, его бросало, то в жар, то в холод, то на бумагу ложилась классическая лирика, а то появлялись оригинальные миниатюры, вроде «Движения», которое датируется 1927 годом.
На этом фоне, как ещё одна ступенька к поиску себя, и появляется произведение «Лицо коня», которое сегодня и будет разложено по полочкам анализа.
Обводный канал
В моем окне на весь квартал Обводный царствует канал
Ломовики, как падишахи, Коня запутав медью блях, Идут, закутаны в рубахи, С нелепой важностью нерях. Вокруг пивные встали в ряд, Ломовики в пивных сидят
И в окна конских морд толпа Глядит, мотаясь у столба, И в окна конских морд собор Глядит, поставленный в упор. А там за ним, за морд собором, Течет толпа на полверсты, Кричат слепцы блестящим хором, Стальные вытянув персты. Маклак штаны на воздух мечет, Ладонью бьет, поет как кречет: Маклак — владыка всех штанов, Ему подвластен ход миров, Ему подвластно толп движенье, Толпу томит штанов круженье, И вот она, забывши честь, Стоит, не в силах глаз отвесть, Вся прелесть и изнеможенье. Кричи, маклак, свисти уродом, Мечи штаны под облака! Но перед сомкнутым народом Иная движется река: Один сапог несет на блюде, Другой поет хвалу Иуде, А третий, грозен и румян, В кастрюлю бьет, как в барабан. И нету сил держаться боле, Толпа в плену, толпа в неволе, Толпа лунатиком идет, Ладони вытянув вперед. А вкруг черны заводов замки, Высок под облаком гудок. И вот опять идут мустанги На колоннаде пышных ног. И воют жалобно телеги, И плещет взорванная грязь, И над каналом спят калеки, К пустым бутылкам прислонясь. 1928
Заболоцкий Н — Лицо коня (стих. чит. И.Кваша)
Животные не спят. Они во тьме ночнойСтоят над миром каменной стеной.
Рогами гладкими шумит в соломеПокатая коровы голова.Раздвинув скулы вековые,Ее притиснул каменистый лоб,И вот косноязычные глазаС трудом вращаются по кругу.
Лицо коня прекрасней и умней.Он слышит говор листьев и камней.Внимательный! Он знает крик звериныйИ в ветхой роще рокот соловьиный.
И зная всё, кому расскажет онСвои чудесные виденья?Ночь глубока. На темный небосклонВосходят звезд соединенья.И конь стоит, как рыцарь на часах,Играет ветер в легких волосах,Глаза горят, как два огромных мира,И грива стелется, как царская порфира.
И если б человек увиделЛицо волшебное коня,Он вырвал бы язык бессильный свойИ отдал бы коню. Поистине достоинИметь язык волшебный конь!Мы услыхали бы слова.Слова большие, словно яблоки. Густые,Как мед или крутое молоко.Слова, которые вонзаются, как пламя,И, в душу залетев, как в хижину огонь,Убогое убранство освещают.Слова, которые не умираютИ о которых песни мы поем.
Но вот конюшня опустела,Деревья тоже разошлись,Скупое утро горы спеленало,Поля открыло для работ.И лошадь в клетке из оглобель,Повозку крытую влача,Глядит покорными глазамиВ таинственный и неподвижный мир.
1926
читает Игорь Квуаша
В ряде стихотворений, написанных во одно время со «Столбцами» (1929) и поэмой «Торжество земледелия» (1933), Заболоцкий обращается к философской проблематике, к вопросам жизни и смерти. В таких стихотворениях, как «Лицо коня» (1926), речь идет о тех вопросах, которые в дальнейшем станут основными для Заболоцкого. Он противопоставляет жизни людей, живущих «умно и некрасиво», нераскрытую мудрость природы, жизнь и красоту деревьев. В мире природы нет разобщения, поэтому деревья могут превращаться в людей, а люди в деревья. Превращение людей в деревья — чудо, свидетельствующее об единстве всего живого. В стихотворении «Лицо коня» очеловечен и одухотворен облик коня. Здесь сказалось и воздействие живописи П. Филонова, изображавшего на своих картинах «лица» коней, проникнутые мыслью и страданием, переплетающимися в едином жизненном потоке движения природы. Это философские произведения, в основе которых лежат излюбленные, натурфилософские идеи Заболоцкого о разумности природы, превращенные в сказочный миф.Николай Алексеевич Заболоцкий (1903 — 1958) принадлежит к первому поколению русских писателей, вступивших в творческую пору жизни уже после революции. В его биографии поражает удивительная преданность поэзии, упорная работа над совершенствованием поэтического мастерства, целеустремленное развитие собственной концепции мироздания и мужественное преодоление барьеров, которые судьба воздвигала на его жизненном и творческом пути. С молодых лет он очень взыскательно относился к своим произведениям и к их подбору, считая, что нужно писать не отдельные стихотворения, а целую книгу. На протяжении жизни несколько раз составлял идеальные своды, со временем пополняя их новыми стихотворениями, прежде написанные — редактировал и в ряде случаев заменял другими вариантами. За несколько дней до смерти Николай Алексеевич написал литературное завещание, в котором точно указал, что должно войти в его итоговое собрание, структуру и название книги. http://anti-school.ru/biografii/zaboloczkij-nikolaj-alekseevich.html#
Не позволяй душе лениться
Не позволяй душе лениться! Чтоб в ступе воду не толочь, Душа обязана трудиться И день и ночь, и день и ночь! Гони ее от дома к дому, Тащи с этапа на этап, По пустырю, по бурелому Через сугроб, через ухаб! Не разрешай ей спать в постели При свете утренней звезды, Держи лентяйку в черном теле И не снимай с нее узды! Коль дать ей вздумаешь поблажку, Освобождая от работ, Она последнюю рубашку С тебя без жалости сорвет. А ты хватай ее за плечи, Учи и мучай дотемна, Чтоб жить с тобой по-человечьи Училась заново она. Она рабыня и царица, Она работница и дочь, Она обязана трудиться И день и ночь, и день и ночь! 1958
Разбираем произведение по строфам
Первое двустишие является вступлением и лишь показывает, что речь в стихотворении пойдет про животных, хотя слово «животные» и грубовато звучит по отношению к нашим меньшим братьям.
Вторая строфа есть более развернутое вступление, а также противопоставление, где корова в минус сравнивается с конем ещё до появления на сцене стиха последнего.
Корова показана, как антипод лошади – покатая голова, каменистый лоб и косноязычные глаза, которым вращение по своей орбите дается с трудом.
С третьего катрена появляется конь и сразу становится понятно, что он и есть главный герой стихотворения, хотя это и не отнимает ценности вступления.
Во тьме ночной конь похож на рыцаря на часах – его грива в серебряном свете луны кажется царской порфирой, а горящие глаза похожи на два огненных мира.
В это время его морда и сходит на лицо, настолько она прекрасна и достойна пера поэта.
Далее автор мечтает, что конь научился говорить, используя для речи язык, вырванный у себя человеком во власти зависти к красоте лошади и отданный ему. Это были бы большие и густые слова, в них бы жила сама природа, в них был бы огонь скачки и недостижимость грации.
Однако ночь мечтаний подходит к концу и начинается день, убивающий своей плоской реальностью. Конюшня опустела, а конь из синонима красоты и свободы превратился в раба, который влачит на себе клетку оглобель, бороздя хозяйское поле и смотря на мир глазами уже не рыцаря, а покорного работника.
Перейдя порог ночи, лицо коня превращается в конскую морду, а читатель остается ещё у одного разбитого корыта сказки, так и не увидал счастливого финала.
Впрочем, такая история близка и людям, ведь нередко человек мнит из себя героя по ночам и превращается в жалкого раба днём…
Автор
Николай Заболоцкий (1903–1958) ворвался в литературу как остроумный авангардист 1920-х годов.
Заболоцкий с женой Екатериной и дочерью Натальей (1946)
Поэт вырос в семье агронома, который страстно желал, чтобы сын продолжил его сельскохозяйственное дело. Однако тот выбрал иной путь — взаимоотношения природы и человека он стал постигать поэтически. Особый взгляд на природу сохраняется у Заболоцкого на протяжении всего творческого пути. Поэт был увлечен идеями о человеке как Разуме природы, читал труды ученых и философов-космистов.
1950-е годы для Николая Заболоцкого стали одновременно и вершинным этапом творчества, и «лебединой песней». Заболоцкого, как и многих интеллигентов, коснулись репрессии 1930-х. В 1938-м поэт был обвинен в том, что якобы состоял в контрреволюционной антисоветской писательской организации, и отправлен в исправительно-трудовые лагеря, где он пробыл до 1944 г. Арест, лагерный опыт, тяжелейшие условия заключения (Заболоцкий валил лес в тайге, участвовал в строительстве дорог и проч.), из-за которых поэт чуть не погиб, очень сильно изменили его самого и стиль его поэзии. Она становится намного ближе к классической русской лирике, особенно к Федору Тютчеву, в ней начинают появляться библейские мотивы («Это было давно»), которые свидетельствуют о внутренней перемене автора. Теперь он не игрок-новатор, а поэт-трагик, абсолютно искренний перед своим читателем.
Выписка из протокола о приговоре Заболоцкому (1938)
В отношении поэтического труда Заболоцкий был чрезвычайно упорным и оптимистичным: называл свое заключение «творческой командировкой» и даже в тюрьме продолжал писать. Поэтический перевод на современный русский язык одного из главных памятников русской письменности — «Слова о полку Игореве» был создан в заключении. Быт заключенного Заболоцкий подробно описал в книгах «Сто писем периода 1938–1944 годов», «История моего заключения» и в своих стихотворениях.
Поэт не оставлял пера практически до конца жизни. Стихотворение, о котором мы говорим, написано Заболоцким за год до кончины.
Во что верил Заболоцкий?
У Заболоцкого было почти религиозное отношение к природе. В ней он видел некое торжество разумного начала, ключевую роль познания отводил человеку. В отношении же его собственной религиозности свидетельства его знакомых расходятся.
Некоторые близкие поэта часто указывали на то, что поэт был рационалистом, материалистом и чуть ли не атеистом. Его друг, писатель Николай Корнеевич Чуковский, о.
Николай Чуковский — писатель, переводчик, сын Корнея Чуковского
Однако многие хорошо знавшие Заболоцкого люди говорили о его христианской вере (к примеру, известный литературовед Николай Степанов). Поэт воспитывался в православной семье, с детства хорошо знал молитвы и даже пел на клиросе. Позднее он вспоминал: «Тихие всенощные в полутёмной, мерцающей огоньками церкви невольно располагали к задумчивости и сладкой грусти. Хор был отличный, и когда девичьи голоса пели «Слава в вышних Богу» или «Свете Тихий», слёзы подступали к горлу, и я по-мальчишески верил во что-то высшее и милосердное, что парит высоко над нами и, наверное, поможет мне добиться настоящего человеческого счастья».
Борис Леонидович Пастернак
К библейским темам и образам Заболоцкий обращался не раз. Особенно интересовала поэта тема Рождества. Одним из главных лирических шедевров поэт считал «Рождественскую звезду» (1947) Бориса Пастернака. Заболоцкий сам под конец жизни, перечитывая Евангелие, собирался написать поэму, в основе которой — история Рождества Христова. Сохранилась часть этого плана.
Известно также, что Заболоцкий хранил Библию на полке вместе с книгами Пушкина, Тютчева, Баратынского, Гёте и других поэтов, которые считал «жизненно необходимыми для работы». Библия была конфискована при аресте писателя в конце 1930-х.
На рынке
«пасть открыта, словно дверь, / и голова, как блюдо»«кудрявый пёс»«и пасть открыта, словно дверь, / и голова, как блюдо»«голова, как блюдо»Кричи, маклак, свисти уродом,
мечи штаны под облака!
Но перед сомкнутым народом
иная движется река:
один — сапог несёт на блюде,
другой — поёт собачку-пудель,
а третий, грозен и румян,
в кастрюлю бьёт, как в барабан.«другой поёт собачку-пудель»«Другой поёт хвалу Иуде»«он вырвал палец через рот,/ и визгнул палец, словно крот, / и хрустнул кости перекрёсток, / и сдвинулось лицо в напёрсток»). «и хрустнул кости перекрёсток»«на долю этому герою / осталось брюхо с головою»«А вкруг – весы, как магелланы, / отрепья масла, жир любви, / уроды словно истуканы / в густой расчётливой крови, / и визг молитвенной гитары, / и шапки полны, как тиары, / блестящей медью…»«а вкруг весы, как магелланы» «уроды словно истуканы / в густой расчётливой крови»«кишкой кровавой»«истуканы / в густой расчётливой крови»«в расчётливой крови»
«Намерение сделаться писателем окрепло во мне»
Николай Заболоцкий родился в 1903 году на ферме недалеко от Казани. Его отец, Алексей Заболоцкий, работал агрономом, управлял частным хозяйством и внедрял новые методы земледелия, чтобы увеличить урожаи. В 1905 году он открыл курсы для пчеловодов, где сам же преподавал. Мать будущего поэта, Лидия Дьяконова, преподавала в сельской школе. После замужества она оставила работу и воспитывала шестерых детей. Николай Заболоцкий был старшим из них.
В доме было много книг. Заболоцкий вспоминал: «С 1900 г. отец выписывал «Ниву», и понемногу из приложений к этому журналу у него составилось порядочное собрание русской классики, которое он старательно переплетал и приумножал случайными покупками. Этот отцовский шкаф с раннего детства стал моим любимым наставником и воспитателем». Дети много времени проводили на свежем воздухе. Отец часто брал Николая Заболоцкого в поле, показывал, как правильно сажать растения и ухаживать за ними.
В 1910 году отец нашел новую работу, и семья переехала в село Сернур Уржумского уезда (сейчас это территория Республики Марий Эл). Поэт писал: «Мои первые неизгладимые впечатления природы связаны с этими местами. Вдоволь наслушался я там соловьев, вдоволь насмотрелся закатов и всей целомудренной прелести растительного мира». В семь лет Николай Заболоцкий сочинил первое стихотворение, а вскоре решил стать писателем. Он много читал, а потом пересказывал сюжет книги друзьям в селе. В 1912 году, когда в России праздновали 100-летие победы в Отечественной войне, будущий поэт рассказывал о жизни Наполеона, полководцев Михаила Кутузова и Михаила Барклая-де-Толли. Поэт вспоминал: «Мы, дети, очень увлекались рассказами об этой войне. Летом мы целыми днями играли в войну: наделали себе из бумаги треуголок, из палок — сабель, пик, ружей, и храбро сражались с крапивой, которая изображала собой французов».
В 1913 году Николай Заболоцкий поступил в Уржумское реальное училище. Его любимыми предметами стали история, рисование и химия: с разрешения отца будущий поэт по выходным проводил опыты в сарае. Не бросал Заболоцкий и литературу: много читал и писал сам. Особенно увлекали его стихотворения Александра Блока и Константина Бальмонта. На старших курсах он сочинил поэму «Уржумиада» о жизни в селе Сернур. В 1917 году, когда началась революция, в уезд приехали агитировать за советскую власть представители столичной интеллигенции: музыканты, учителя, актеры. Заболоцкий вспоминал: «Некоторые из них поощряли мои литературные опыты, советовали больше работать, ехать в центр. Намерение сделаться писателем окрепло во мне».