Анализ стихотворения «Последняя любовь» Заболоцкого
Последней любовью Николая Алексеевича Заболоцкого была литературовед Наталья Роскина. Она поддержала его в трудный период кризиса семейной жизни.
Стихотворение написано в 1957 году. Его автору исполнилось 54 года, позади трудная жизнь, где был и несправедливый арест, и ссылка, и многолетняя невозможность публиковаться. Присоединился к этому печальному перечню и неожиданный уход жены после долгой совместной жизни к его другу. Ища поддержки, не умея справиться с бытом, он вспоминает об одной почитательнице его таланта – Наталье Роскиной. Именно ей адресован цикл «Последняя любовь». Вместе жили они недолго, разошлись тоже как-то неловко. А потом вернулась одумавшаяся жена. По жанру – любовная лирика с мощным философским подтекстом, по размеру – анапест с перекрестной рифмовкой, без деления на строфы, как поток сознания. Стихотворение насквозь пронизано метафорами, они перетекают из строки в строку, производя гипнотическое впечатление на читателя. Лирический герой – шофер, подвозивший героев. Лексика возвышенная и нейтральная, повествование словно идет на двух планах: в реальности, и в мире, доступном только любящим. Начинается эта история вполне буднично: задрожала машина (инверсия), двое вышли. Водитель задремал, опустивши голову на руль. «Пожилой пассажир с подругой»: здесь поэт описывает себя и свою спутницу. Для чужого человека он всего лишь «пожилой пассажир». Дальше начинается история двух бесприютных душ человеческих. Целая россыпь, по сути, гипербол: друг к другу навеки, забывших до конца. Какое-то призрачное свечение исходит от двух фигур на фоне буйства «уходящего лета». Цветы становятся царственными, поэт их с удовольствием называет, дает пышные эпитеты, окружает вычурными сравнениями. Все приветствует «любовников», обнимает. Влюбленные молчат, ходят, разминая затекшие в поездке ноги, по кругу. «Шофер улыбался»: чужая нежность проникла в его сердце. «Давно их песенка спета»: зима, повседневность разрушат это хрупкое единение, готовность к самоотреченью. Но влюбленная пара все еще грезит наяву, ей неведом логический ход вещей. Сравнение: канны, как стаканы (это еще и пример внутренней рифмы). Инверсия: трепетали созвездья. Эпитеты: кровавым вином, туманные легкие. Парадокс: кратковременной радости море, трепетал тяжело. Метафора: обнимала сотнями рук, бесприютные дети ночей, осенние минуты.
В творчестве Н. Заболоцкого тема любви с особенным трагизмом зазвучит именно в зрелые годы.
—————
—————
—————
Конец стихотворения – все стихи в оригинале.
Стихотворная библиотека. Становитесь участником и публикуйте свои собственные стихи прямо здесь
Стихотворное чудовище – многоязычный сайт о поэзии. Здесь вы можете читать стихи в оригинале на других языках, начиная с английского, а также публиковать свои стихи на доступных языках.
Poetry Monster, 2021. Стихи на английском.
Найти стихотворение, читать стихотворение полностью, стихи, стих, классика и современная поэзия по-русски и на русском языке на сайте Poetry.Monster.
Read poetry in Russian, find Russian poetry, poems and verses by Russian poets on the Poetry.Monster website.
Блог редактора Poetry Monster о политике, экономике, русском языке
Внешние ссылки
Yandex – лучший поисковик на русском языке
Qwant – лучий поисковик во Франции, замечателен для поиска на французском языке, также на других романских и германских языках
Предостережение
Где древней музыки фигуры, Где с мертвым бой клавиатуры, Где битва нот с безмолвием пространства — Там не ищи, поэт, душе своей убранства. Соединив безумие с умом, Среди пустынных смыслов мы построим дом — Училище миров, неведомых доселе. Поэзия есть мысль, устроенная в теле. Она течет, незримая, в воде — Мы воду воспоем усердными трудами. Она горит в полуночной звезде — Звезда, как полымя, бушует перед нами. Тревожный сон коров и беглый разум птиц Пусть смотрят из твоих диковинных страниц. Деревья пусть поют и страшным разговором Пугает бык людей, тот самый бык, в котором Заключено безмолвие миров, Соединенных с нами крепкой связью. Побит камнями и закидан грязью, Будь терпелив. И помни каждый миг: Коль музыки коснешься чутким ухом, Разрушится твой дом и, ревностный к наукам. Над нами посмеется ученик.
Заболоцкий стих осеннее утро анализ
Это говорит об изменчивости, противоречивости природы. Мы видим как сменятся настроение всего стихотворения с появлением солнечного света, видя этот яркий пейзаж лирический герой обращается к художнику с просьбой запечатлеть эту красоту «кисть за кистью, и на полотне». Изменения в природе сказываются и на внутреннем состоянии самого лирического героя, по мере того как преображалась природа, менялись и мысли героя Заболоцкого. Глядя на ожившую природу лирический герой задумался о своей жизни и то, что «даль не навек занавешена» и «не зря. орешина засияла в конце сентября» дают ему надежду на светлое будущее. В конце стихотворения автор сравнивает природу с девушкой, она напоминает ему «молодую царевну в венце». Этот троп будто бы сближает природу с человеком, подчеркивает их взаимосвязь.
Эксперты сайта Критика24.ру Учителя ведущих школ и действующие эксперты Министерства просвещения Российской Федерации.
Таким образом, природа изображенная Н. А. Заболоцким изменчива и тесно связана с человеком. Она помогает ему преодолеть жизненные трудности и дарит вдохновение.
16. Тема взаимоотношений человека и природы звучит в стихотворениях многих произведениях русских поэтов, многие из которых сами вдохновлялись природными пейзажами. Так Н. А. Заболоцкий не только изобразил красоту осени, но и показал связь человека и природы в стихотворении «Сентябрь». Лирический герой стихотворения любуется и вдохновляется осенним пейзажем, когда «в конце сентября» выходит солнце пробиваясь сквозь «отверстие облака». У него сразу же появляется надежда и вера в лучшее, жизнь приобретает смысл «значит, даль не навек занавешена. и, значит, не зря. вспыхнув, орешина засияла».
Проблема взаимоотношений человека и природы также была поднята в стихотворении Н. М. Рубцова «Зимняя песня». В нём лирический герой у которого позади были «пути. трудные» и «печали», несмотря на жизненные обстоятельства «улыбчив и рад». Как и у героя Заболцкого, природный пейзаж вызывает у него позитивные эмоции и оба героя убеждаются в том, что их впереди ждёт ещё что-то хорошее. Лирический герой «Зимней песни», глядя на «тихую звездную ночь» думает о будущем и верит в то, что оно будет светлым «Кто мне сказал, что надежды потеряны? Кто это выдумал друг?» Вопросы, которые задаёт лирический герой будто бы обращены к природе. Это подчеркивает единение героя с ней. В отличие от данного стихотворения, где поэт изобразил осеннюю природу, герой Н. М. Рубцова изображен среди зимней ночи.
Также данная тема была затронута стихотворении А. Ахматовой «Перед весной бывают дни такие». В этом произведении, как и в «Сентябре», лирический герой, подобно природе, оживает после периода уныния и отчаяния. Также героев обоих произведений объединяет надежда и вера в светлое будущее.
Анализ стихотворения
️ В первом катрене мы видим приход тепла на смену метели, от чего снега стали темнее, наполняясь водой, а сугробы осели, словно бы пытаясь скрыться от лучей солнца.
Вторая строфа отдана на откуп прорисовке образа природы, когда картину поэта освещает осколок луны, а в его серебряном свете видны сосновые ветви, согнувшиеся под тяжестью мокрого снега.
Вода доминирует в третьем катрене, где показан процесс превращения снега в лужи, которые на фоне оттепели похожи на тонкие блюдца вдоль лесных троп.
Пока ещё спят поля, но под ватником влажного снега они впитывают воду таянья и набираются сил, чтобы дать жизнь весне, выпустить из себя наружу первые зеленые всходы, которые скоро колосьями украсят землю.
Завершается стих ожиданием полного пробуждения природы от сна, когда деревья станет зелеными, а косяки возвращающихся перелетных птиц затрубят в весенние трубы набатом холоду и надеждой людям.
Анализ стихотворения Заболоцкого «Поздняя весна»
Произведение, изображающее несвоевременный, запоздалый приход весенней поры, датировано 1948 г. Зачин посвящен пейзажной зарисовке, в которой ведущие позиции отведены визуальному образу солнечных лучей и осязательной примете естественного света – теплу. Лирический герой наблюдает, как поднимается в небе яркое солнце, освещая и согревая окружающий мир, заждавшийся весны. Желтые оттенки радостной картины разбавляются розовато-коричневыми тонами ветвей деревьев, которые еще не успели обзавестись нежной листвой.
Дымчатый свет первых косых лучей выхватывает из общего фона контуры птицы. Это соловей, вдохновенный певец, с восторгом приветствующий весну. Динамичный образ «малого творения» сопровождается характеристиками птичьего пения – неторопливого, спокойного и гармоничного
Внимание к образам птиц характерно для поэтики Заболоцкого. Героинями «Весны в Мисхоре» становятся синицы – скромные исполнительницы «величайших» и «бессмертных» музыкальных произведений, не требующие награды за свои песни
Более сложный по структуре образ представлен в произведении «В этой роще березовой…» Иволга, обитательница священного леса, выступает пророчицей и верной подругой лирического субъекта.
Звуки соловьиных трелей, естественной музыки весны, порождают обманчивое впечатление: людям кажется, что птица поет именно для них. «Любимые» заблуждения, типичные для наивных сторонников антропоцентризма, развенчиваются в двух последних катренах. Лирический герой ощущает, что праздничная атмосфера весеннего дня обостряет притягательную силу популярных ошибочных мнений.
Идейное содержание финального четверостишия расширяет художественное пространство текста. Герой сравнивает себя с Коперником, вызывая к жизни комплекс культурно-философских аллюзий. Упоминание о «пении светил» восходит к известной античной традиции, провозглашавшей музыкально-математическую модель как основу мироустройства. Интересно, что поэт противопоставляет коперниковское учение убеждениям последователей Пифагора, хотя польский ученый не считал себя оппонентом пифагорейцев. Напротив, убежденный сторонник гелиоцентризма расценивал их взгляды как предтечу собственной теории.
Разрушая умозрительные построения о музыке сфер, герой анализируемого текста указывает на источник, породивший популярное античное учение. Им становится живая природа, вечную силу которой символизирует соловей.
Николай ЗаболоцкийРубрики стихотворения: Анализ стихотворений ✑
Жена
Откинув со лба шевелюру, Он хмуро сидит у окна. В зеленую рюмку микстуру Ему наливает жена. Как робко, как пристально-нежно Болезненный светится взгляд, Как эти кудряшки потешно На тощей головке висят! С утра он все пишет да пишет, В неведомый труд погружен. Она еле ходит, чуть дышит, Лишь только бы здравствовал он. А скрипнет под ней половица, Он брови взметнет,- и тотчас Готова она провалиться От взгляда пронзительных глаз. Так кто же ты, гений вселенной? Подумай: ни Гете, ни Дант Не знали любви столь смиренной, Столь трепетной веры в талант. О чем ты скребешь на бумаге? Зачем ты так вечно сердит? Что ищешь, копаясь во мраке Своих неудач и обид? Но коль ты хлопочешь на деле О благе, о счастье людей, Как мог ты не видеть доселе Сокровища жизни своей? 1948
Гроза идет
Движется нахмуренная туча, Обложив полнеба вдалеке, Движется, огромна и тягуча, С фонарем в приподнятой руке. Сколько раз она меня ловила, Сколько раз, сверкая серебром, Сломанными молниями била, Каменный выкатывала гром! Сколько раз, ее увидев в поле, Замедлял я робкие шаги И стоял, сливаясь поневоле С белым блеском вольтовой дуги! Вот он — кедр у нашего балкона. Надвое громами расщеплен, Он стоит, и мертвая корона Подпирает темный небосклон. Сквозь живое сердце древесины Пролегает рана от огня, Иглы почерневшие с вершины Осыпают звездами меня. Пой мне песню, дерево печали! Я, как ты, ворвался в высоту, Но меня лишь молнии встречали И огнем сжигали на лету. Почему же, надвое расколот, Я, как ты, не умер у крыльца, И в душе все тот же лютый голод, И любовь, и песни до конца! 1957
Анализ стихотворения «Весна в лесу»
Лирическое описание весеннего пейзажа, в форме обращения к милому другу, неизвестному адресату, начинается сравнением работы весны с лабораторией и каждого «маленького растеньица» — с «колбочкой живой», соответственно научным представлениям, и опирается на точный зрительный образ, сама влага становится «солнечной», как бы поглощает в себя солнце.
Дальше лаборатория становится сказочной, появляется сказочный химик, врач, семейный человек — грач. Затем происходит смысловой скачок. Вместо внимательного грача, похожего на врача, появляется глухарь, «нелюдимый, как дикарь», и сопоставляется с «идолищем»; вместо лаборатории — таинственные леса с мифологическими образами. С этими образами, однако, контрастирует «странный» прозаизм, присущий именно Заболоцкому: глухарь «колышет потроха». Прозаизм, в котором содержится метонимическая деталь с несколько сдвинутым, остраненным смыслом.
В следующем четверостишии — уже внутри этих таинственных лесов появляется третий лик весеннего ландшафта, опять резко контрастирующий с предыдущим: «… солнца празднуя восход, / С причитаньями старинными / Водят зайцы хоровод».
В одном весеннем пейзаже описаны четыре лика природы, очень разных, но в рамках единого хронотопа, единой описательно-лирической песенно-разговорной интонации. Каждому лику природы отведено ровно по две строфы. В последних двух строфах — комментарий, вывод, обобщение. Здесь уже интонация прямого авторского высказывания и вместе с тем обобщающего итогового описания, в котором появляется еще один, пятый лик природы — лик самого солнца. И подчеркиваются «чудеса» реальной весны.
Анализ стихотворения «Начало зимы» Заболоцкого
Чуть раньше — в стихотворении «Начало зимы» — пейзаж также изображен системой метафор-олицетворений, еще более насыщенных и предметной и психологической конкретностью, но гораздо более сложных. Процесс замерзания реки превращается в процесс умирания огромного живого существа, его мук, агонии, описанных с точностью поэта, как бы врача и как бы ландшафтоведа. В четкой временной последовательности, но в двух переплетенных планах — природном и квазипсихологическом.
И в эту последовательность опять включено присутствие лирического «я» как наблюдателя и отчасти комментатора, несколько более активного, чем в «Весне в лесу», движущегося вместе с движением лирического события не только во времени, но и в пространстве.
Река как олицетворенное существо становится предметно-психологическим образом-символом диалектики всей жизни, смерти и «сознания» природы и сопереживания человека. В заключительной строфе образ умирания реки сопоставляется с образом окружающей природы и с движением самого человека.
Опять появляется на сцене «я», наблюдатель-рассказчик, появлением которого начинается стихотворение:
И я стоял у каменной глазницы,
Ловил на ней последний отблеск дня…
Но здесь этот наблюдатель уже уходит, а не приходит. Подобно уходу из жизни умирающей речки. Контраст-параллель между уходом и приходом выражает диссимметрическое строение композиции всего стихотворения. Уточняется и отрезок времени, с которым связано лирическое событие. А появление каких-то «огромных внимательных птиц» вскрывает опять ощущение тайны, недоговоренности, скрытой символичности умирания одушевленной речки. Отсюда, например, замечательный образ: «уходящий трепет размышленья». Образ имеет двойную силу: материализации, опредмечивания психологического процесса и, наоборот, скрытого параллелизма предметных и психологических явлений; уходящий трепет подобен уходящему трепету волнения и течения реки при замерзании.
Анализ стихотворения Заболоцкого «Весна в лесу»
Для образной структуры произведений Заболоцкого характерны иносказательные конструкции, устанавливающие связи между природными объектами и научно-техническими достижениями. В тексте «Осени» просторные рощи уподобляются «большим помещениям» или «чистым домам», засохшая листва именуется «веществом», а солнечный свет — «массой».
В стихотворении 1935 г. научную тему предваряет лирическое вступление, обращенное к «милому другу» — адресату, привычному для русской традиции. Картины пробуждающейся природы не оставляют субъекта речи равнодушным: об его увлеченности сообщает личная форма глагола «пропадать». В зачине конкретизирована позиция лирического «я», который наблюдает за увлекательными изменениями со склона холма.
Изображение многоликого образа природы открывается яркой метафорой, отождествляющей весенний лес с лабораторией. Поэт развивает оригинальный троп: каждое растение сравнивается с колбочкой, в которой бурлит «влага солнечная». Научные опыты проводит грач, аккуратный и внимательный специалист. В концовке фрагмента структура образа птицы претерпевает семантический сдвиг: грач выступает не только дотошным ученым, но и заботливым родителем.
Фольклорные мотивы определяют идейно-образное наполнение сценок, составляющих содержание остальной части текста. Центральное место в каждом из миниатюрных фрагментов отведено олицетворенным образам птиц и животных. Ряд начинает описание токующего глухаря, который сравнивается с дикарем и языческим кумиром. Свободолюбивый, воинственный, страстный — таков портрет жителя лесной глуши. Его чувственная песня напоминает рокот, а сила любовного порыва передается при помощи выразительной натуралистичной детали — «колышет потроха». В этом примере читатель сталкивается с семантическим преобразованием существительного, значение которого отдаляется от общеязыкового.
Следующая сценка посвящена заячьему хороводу. Словно язычники, зверьки собрались в круг, чтобы отпраздновать восход солнца. Плавные движения сопровождаются обрядовыми песнями, «причитаньями старинными». Трогательные и беззащитные персонажи напоминают лирическому субъекту малышей, и это сравнение обнаруживает безыскусственный, по-детски восторженный взгляд субъекта речи. Описание завершается классическим мотивом жалоб на несправедливую заячью долю, который характерен для русской сказочной традиции.
Нарядную картину «лесных чудес» завершает образ солнца, пламенеющий лик которого царит над пространством и благосклонно взирает на своих подопечных, с искренней радостью встречающих тепло.
Цели:
-
образовательные:
ввести в мир лирики Н. Заболоцкого;
анализировать художественное произведение, делать выводы;
выражать собственное отношение к прочитанному; -
развивающие:
развитие эмоции, чувства, умения наблюдать;
устную речь, творческое воображение;
работать над выразительностью и осознанностью чтения; -
воспитательные:
воспитывать эстетическую культуру, любовь к родной природе,
бережное к ней отношение.
Жанр, тема, рифма и тропы
Стихотворение написано в жанре пейзажной лирики, главная тема произведения – это оттепель, как предвестник скорой весны, как пророк скорого пробуждения природы.
Рифмовка привычная для Заболоцкого, перекрестная (метели – пурга – осели – снега), где в первых двух катренах рифмы открытые, а далее они комбинируются с закрытыми (сугроб – троп).
Композиция линейная, события в произведении развиваются последовательно, завершаясь мажорной нотой скорого прихода весны.
Художественные средства выразительности:
- Эпитеты (тяжелые сучья, мокрый снег, тонкие блюдца, птицы перелетные).
- Анафора (Скоро…).
- Олицетворения (молчаливая дремота, птиц кочевья затрубят, дышат поля, работой занята земля, проснутся деревья)).
- Метафоры (в трубы весны затрубят, клочья разорванной тучи).
- Сравнение («лужи, как тонкие блюдца»).
- Инверсия (птицы перелетные).
Описанию красот природа Заболоцкий посвятил много стихотворений, одно из них «Еще заря не встала над землей» (1946 год), где описывается ранее утро в деревне. Рекомендуем прочитать его, чтобы вдохнуть полной грудью аромат утренней свежести и снова наполнить сердце новыми надеждами.
Человек и природа в поздней лирике Заболоцкого Н.А.
Интенсивно разрабатываемые в позднем творчестве Заболоцкого социальные, нравственные, эстетические мотивы не потеснили важнейшую философскую тему человека и природы
Важно подчеркнуть, что теперь поэт занял отчетливую позицию по отношению ко всему, что связано с вторжением в природу, ее “преображением” и т.п. “Человек и природа, — подчеркивал он в одном из писем 1958 г., — это единство, и говорить всерьез о каком-то покорении природы может только круглый дуралей и дуалист
Как могу я, человек, покорять природу, если сам я есть не что иное, как ее разум, ее мысль? В нашем быту это выражение “покорение природы” существует лишь как рабочий термин, унаследованный из языка дикарей”. Вот почему в его творчестве второй половины 50-х гг. с особой глубиной раскрыто единство человека и природы. Эта мысль проходит через всю образную структуру его стихов. Восхищение роскошными южными пейзажами (“Гомборский лес”, 1957) не отменяло давних и стойких пристрастий поэта, писавшего о себе: “Я воспитан природой суровой…”. Еще в 1947 г. в стихотворении “Я трогал листы эвкалипта…”, навеянном грузинскими впечатлениями, он не случайно связывает свои симпатии, боль и печаль с другими, гораздо более родными сердцу видениями: “Ho в яростном блеске природы / Мне снились московские рощи, / Где синее небо бледнее, / Растенья скромнее и проще”.
В поздних стихах поэта осенние пейзажи родины нередко тоже видятся ему в экспрессивно-романтических тонах, реализуются в образах, отмеченных пластикой, динамичностью, острым психологизмом: “Целый день осыпаются с кленов / Силуэты багровых сердец… / Пламя скорби свистит под ногами, / Ворохами листвы шевеля” (“Осенние пейзажи”). Ho, пожалуй, с особой силой “очарованье русского пейзажа” ему удается передать, по-новому увидев и изобразив это на первый взгляд “царство тумана и морока”, на самом же деле полное особой красоты и тайной прелести.
Стихотворение “Сентябрь” (1957) — пример одушевления пейзажа. Сын поэта Никита Заболоцкий писал: “В основе этого стихотворения — вполне реальные вещи: тарусская осень, девушка — дочь Наташа, жившие по соседству художники, душевное возрождение автора. Движение образов происходит на двух уровнях: на небе — от ненастной погоды к лучу солнца, на земле — от куста орешины к улыбающейся заплаканной девушке”. И вот как это реализовано в тексте:
Сыплет дождик большие горошины. Рвется ветер, и даль нечиста. Закрывается тополь взъерошенный Серебристой изнанкой листа.
Ho взгляни: сквозь отверстие облака, Как сквозь арку из каменных плит, В это царство тумана и морока Первый луч, пробиваясь, летит.
Этот пробившийся сквозь дождевые облака луч солнца осветил куст орешника и вызвал у поэта целый поток ассоциаций-размышлений. Интересна диалектика развития образа-переживания (соотношение мотивов непогоды и солнца, увядания и расцвета, переход ассоциаций из сферы природы в мир человека и обратно). Решению художественной задачи служат сравнения, олицетворения, эпитеты — все компоненты поэтической структуры:
Значит, даль не навек занавешенаОблаками, и, значит, не зря,Словно девушка, вспыхнув, орешинаЗасияла в конце сентября.Вот теперь, живописец, выхватывайКисть за кистью, и на полотне
Бродячие музыканты
Закинув на спину трубу, Как бремя золотое, Он шел, в обиде на судьбу. За ним бежали двое. Один, сжимая скрипки тень, Горбун и шаромыжка, Скрипел и плакал целый день, Как потная подмышка. Другой, искусник и борец, И чемпион гитары, Огромный нес в руках крестец С роскошной песнею Тамары. На том крестце семь струн железных, И семь валов, и семь колков, Рукой построены полезной, Болтались в виде уголков. На стогнах солнце опускалось, Неслись извозчики гурьбой, Как бы фигуры пошехонцев На волокнистых лошадях. И вдруг в колодце между окон Возник трубы волшебный локон, Он прянул вверх тупым жерлом И заревел. Глухим орлом Был первый звук. Он, грохнув, пал, За ним второй орел предстал, Орлы в кукушек превращались, Кукушки в точки уменьшались, И точки, горло сжав в комок, Упали в окна всех домов. Тогда горбатик, скрипочку Приплюснув подбородком, Слепил перстом улыбочку На личике коротком, И, визгнув поперечиной По маленьким струнам, Заплакал, искалеченный: — Тилим-там-там! Система тронулась в порядке. Качались знаки вымысла. И каждый слушатель украдкой Слезою чистой вымылся, Когда на подоконниках Средь музыки и грохота Легла толпа поклонников В подштанниках и кофтах
Но богослов житейской страсти И чемпион гитары Подъял крестец, поправил части И с песней нежною Тамары Уста отважно растворил. И все умолкло
Звук самодержавный, Глухой, как шум Куры, Роскошный, как мечта, Пронесся… И в этой песне сделалась видна Тамара на кавказском ложе. Пред нею, полные вина, Шипели кубки дотемна И юноши стояли тоже. И юноши стояли, Махали руками, И страстные дикие звуки Всю ночь раздавалися там… — Тилим-там-там! Певец был строен и суров. Он пел, трудясь, среди дворов Средь выгребных высоких ям Трудился он, могуч и прям. Вокруг него система кошек, Система окон, ведер, дров Висела, темный мир размножив На царства узкие дворов. На что был двор? Он был трубою, Он был тоннелем в те края, Где был и я гоним судьбою, Где пропадала жизнь моя. Где сквозь мансардное окошко При лунном свете, вся дрожа, В глаза мои смотрела кошка, Как дух седьмого этажа. 1928
* * *
Я шел сквозь рощу. Ночь легла Вдоль по траве, как мел бела. Торчком кусты над нею встали В ножнах из разноцветной стали, И тосковали соловьи Верхом на веточке. Казалось, Они испытывали жалость, Как неспособные к любви. А там вдали, где желтый бакен Подкарауливал шутих, На корточках привстал Елагин, Ополоснулся и затих: Он в этот раз накрыл двоих. Вертя винтом, бежал моторчик С музыкой томной по бортам. К нему навстречу, рожи скорчив, Несутся лодки тут и там. Он их толкнет — они бежать. Бегут, бегут, потом опять Идут, задорные, навстречу. Он им кричит: «Я искалечу!» Они уверены, что нет… И всюду сумасшедший бред. Листами сонными колышим, Он льется в окна, липнет к крышам, Вздымает дыбом волоса… И ночь, подобно самозванке, Открыв молочные глаза, Качается в спиртовой банке И просится на небеса. 1926