Арест
В начале августа 1921 года газеты анонсировали выход нового сборника стихов Гумилева с библейским названием «Огненный столп». Это само по себе было прямым вызовом.
Уже 3 августа Николай Гумилев был арестован по подозрению в участии в заговоре «Петроградской боевой организации В.Н.Таганцева».
Дальше началась странная трагическая история: Николай Степанович давал показания с нескрываемым желанием усугубить свое и без того опасное положение: он подчеркнуто выразил несогласие с политикой большевистского режима (хотя в жизни относился к этому менее враждебно), заявил почтение к царской семье, поддержал действия кронштадтских повстанцев, к которым в действительности не имел отношения.
Всеми своими действиями он словно приближал себя к высшей мере наказания.
Шестое чувство
Прекрасно в нас влюбленное вино
И добрый хлеб, что в печь для нас садится,
И женщина, которою дано,
Сперва измучившись, нам насладиться.
Но что нам делать с розовой зарей
Над холодеющими небесами,
Где тишина и неземной покой,
Что делать нам с бессмертными стихами?
Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать.
Мгновение бежит неудержимо,
И мы ломаем руки, но опять
Осуждены идти всё мимо, мимо.
Как мальчик, игры позабыв свои,
Следит порой за девичьим купаньем
И, ничего не зная о любви,
Всё ж мучится таинственным желаньем;
Как некогда в разросшихся хвощах
Ревела от сознания бессилья
Тварь скользкая, почуя на плечах
Еще не появившиеся крылья, —
Так век за веком — скоро ли, Господь? —
Под скальпелем природы и искусства
Кричит наш дух, изнемогает плоть,
Рождая орган для шестого чувства.
Лето 1920 года
*****
«Ангел-хранитель» Н.Гумилев
Он мне шепчет: «Своевольный, Что ты так уныл? Иль о жизни прежней, вольной, Тайно загрустил?
Полно! Разве всплески, речи Сумрачных морей Стоят самой краткой встречи
С госпожой твоей?
Так ли с сердца бремя снимет Голубой простор, Как она, когда поднимет На тебя свой взор?
Ты волен предаться гневу, Коль она молчит, Но покинуть королеву Для вассала — стыд».
Так и ночью молчаливой, Днем и поутру Он стоит, красноречивый, За свою сестру.
Анализ стихотворения Гумилева «Ангел-хранитель»
Николай Гумилев несколько лет подряд добивался благосклонности Анны Ахматовой, периодически делал ей предложения и неизменно получал отказ. Лишь попытка самоубийства молодого поэта заставила Анну Ахматову изменить свое решение и выйти замуж за того, кого она считала своим другом и старшим братом. Впрочем, сам Гумилев был согласен на все, лишь бы больше не расставаться со своей избранницей. Он и не подозревал, что его будущая супруга обладает весьма твердым и целеустремленным характером. Совместная жизнь с такой «железной леди» обернулась для Гумилева настоящей пыткой уже через несколько недель после свадьбы.
Продолжая любить Ахматову, поэт очень скоро понимает, что его брак обречен на гибель. Отчасти в этом кроется и его вина, потому что Гумилев не воспринимает свою супругу в качестве поэтессы и даже мысли не допускает о том, что она по-настоящему талантлива. Как женщину он ее боготворит, хотя и понимает, что Ахматова вышла за него замуж из сострадания. Менее, чем через 10 месяцев после свадьбы, летом 1911 года Гумилев создает стихотворение «Ангел-хранитель», в котором смешивает стразу несколько образов.
Начинается это произведения с монолога ангела, который обращается к поэту и мягко упрекает его в унынии, которое имеет непосредственное отношение к неудавшейся семейной жизни. «Иль о жизни прежней, вольной, тайно загрустил?», — вопрошает ангел. Не получив ответа, он начинает убеждать главного героя, с которым отождествляет себя поэт, в том, что его жизнь сложилась весьма удачно и он получил то, что хотел. И никакие богатства мира не могут сравниться с возможностью находиться рядом той, которая предназначена ему судьбой. Ахматову автор величает не иначе, как «госпожа» и «королева», хотя и признается, что его возлюбленная очень часто вызывает чувство гнева, а не симпатии благодаря своему своенравию и непокорности. Однако это совсем не повод для того, чтобы отказаться от любви к этой удивительной женщине. Эту мысль подтверждает и ангел-хранитель, отмечая: «Но покинуть королеву для вассала – стыд».
Гумилев не может понять, кем же он является для своей супруги, и это ощущение недосказанности будет всегда присутствовать в его взаимоотношениях с Ахматовой. Поэтому для себя поэт также выбирает роль ангела-хранителя, который «стоит, красноречивый, за свою сестру», т.е. постоянно морально поддерживает и оберегает Ахматову, которую уже не воспринимает в качестве жены, но все еще считает очень близким человеком.
АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬбез даты
Он мне шепчет: «Своевольный,Что ты так уныл?Иль о жизни прежней, вольной,Тайно загрустил?Полно! Разве всплески, речиСумрачных морейСтоят самой краткой встречиС госпожой твоей?Так ли с сердца бремя сниметГолубой простор,Как она, когда подниметНа тебя свой взор?Ты волен предаться гневу,Коль она молчит,Но покинуть королевуДля вассала — стыд».Так и ночью молчаливой,Днем и поутруОн стоит, красноречивый,За свою сестру.
у стихотворения АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ аудио записей пока нет.
Я в лес бежал из городов
Я в лес бежал из городов,
В пустыню от людей бежал…
Теперь молиться я готов,
Рыдать, как прежде не рыдал.
Вот я один с самим собой…
Пора, пора мне отдохнуть:
Свет беспощадный, свет слепой
Мой выпил мозг, мне выжег грудь.
Я грешник страшный, я злодей:
Мне Бог бороться силы дал,
Любил я правду и людей;
Но растоптал я идеал…
Я мог бороться, но как раб,
Позорно струсив, отступил
И, говоря: «Увы, я слаб!» —
Свои стремленья задавил…
Я грешник страшный, я злодей…
Прости, Господь, прости меня.
Душе измученной моей
Прости, раскаянье ценя!..
Есть люди с пламенной душой,
Есть люди с жаждою добра,
Ты им вручи свой стяг святой,
Их манит и влечет борьба.
Меня ж прости!..»
8 сентября 1902 года
*****
Волшебная скрипка
Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!
Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.
Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад и когда горит восток.
Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, —
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.
Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось все, что пело,
В очи глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.
Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу — ты смеешься, эти взоры — два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!
2 декабря 1907 года
*****
Друг царской семьи
С рождения и до 9 лет Гумилев жил в Царском Селе близ резиденции царской семьи. Светские выходы правящей династии и пышные парады были совершенно естественной частью его мальчишеской жизни.
Николай всегда с искренним уважением отзывался о Государе. Даже когда власть стала другой, его мировоззрение осталось прежним. Он, не задумываясь, продолжал публично называть себя монархистом и осенять себя крестным знамением.
«Он совсем особенно крестился перед церквами, — вспоминал Чуковский. — Во время самого любопытного разговора вдруг прерывал себя на полуслове, крестился и, закончив это дело, продолжал прерванную фразу».
Царскосельская Николаевская мужская гимназия
Многие думали, что он эпатирует публику, но это было совершенно естественное и искреннее проявление собственных убеждений.
Стихи Гумилев АНГЕЛ. (Ангел боли, Ангел-хранитель, «У ворот Иерусалима…»)
Стихи Гумилев АНГЕЛ. (Ангел боли, Ангел-хранитель, «У ворот Иерусалима…»)
Праведны пути твои, царица,По которым ты ведешь меня,Только сердце бьется, словно птица,Страшно мне от синего огня.
С той поры, как я еще ребенком,Стоя в церкви, сладко трепеталПеред профилем девичьим, тонким,Пел псалмы, молился и мечтал,
И до сей поры, когда во храмеВсемогущей памяти моейСветят освященными свечамиСтолько губ манящих и очей,
Не знавал я ни такого гнета,Ни такого сладкого огня,Словно обо мне ты знаешь что-то,Что навек сокрыто от меня.
Ты пришла ко мне, как ангел боли,В блеске необорной красоты,Ты дала неволю слаще воли,Смертной скорбью истомила… ты
Рассказала о своей печали,Подарила белую сирень,И за то стихи мои звучали,Пели о тебе и ночь и день.
Он мне шепчет: «Своевольный,Что ты так уныл?Иль о жизни прежней, вольной,Тайно загрустил?
Полно! Разве всплески, речиСумрачных морейСтоят самой краткой встречиС госпожой твоей?
Так ли с сердца бремя сниметГолубой простор,Как она, когда подниметНа тебя свой взор?
Ты волен предаться гневу,Коль она молчит,Но покинуть королевуДля вассала – стыд».
Так и ночью молчаливой,Днем и поутруОн стоит, красноречивый,За свою сестру.
Он мне шепчет: «Своевольный,Что ты так уныл?Иль о жизни прежней, вольной,Тайно загрустил?
Полно! Разве всплески, речиСумрачных морейСтоят самой краткой встречиС госпожой твоей?
Так ли с сердца бремя сниметГолубой простор,Как она, когда подниметНа тебя свой взор?
Ты волен предаться гневу,Коль она молчит,Но покинуть королевуДля вассала — стыд».
Так и ночью молчаливой,Днем и поутруОн стоит, красноречивый,За свою сестру.
Змей взглянул, и огненные звеньяПотянулись, медленно бледнея,Но горели яркие каменьяНа груди властительного Змея.
Как он дивно светел, дивно страшен!Но Павлин и строг и непонятен,Золотистый хвост его украшенТысячею многоцветных пятен.
Молчаливо ждали у преддверья,Только ангел шевельнул крылами,И посыпались из рая перьяЛегкими, сквозными облаками.
Сколько их насыпалось, белея,Словно снег над неокрепшей нивой!И погасли изумруды ЗмеяИ Павлина веерное диво.
Что нам в бледном утреннем обмане?И Павлин, и Змей — чужие людям.Вот они растаяли в тумане,И мы больше видеть их не будем.
Мы дрожим, как маленькие дети,Нас пугают времени налеты,Мы пойдем молиться на рассветеВ ласковые мраморные гроты.
Неслышный, мелкий падал дождь,Вдали чернели купы рощ,Я шел один средь трав высоких,Я шел и плакал тяжелоИ проклинал творящих зло,Преступных, гневных и жестоких.
И я увидел пришлеца:С могильной бледностью лицаИ с пересохшими губами,В хитоне белом, дорогом,Как бы упившийся вином,Он шел неверными шагами.
И он кричал: «Смотрите все,Как блещут искры на росе,Как дышат томные растеньяИ Солнце, золотистый плод,В прозрачном воздухе плывет,Как ангел с песней Воскресенья.
Как звезды, праздничны глаза,Как травы, вьются волоса,И нет в душе печалям местаЗа то, что я убил тебя,Склоняясь, плача и любя,Моя царица и невеста».
«Отравленный» Н.Гумилев
«Отравленный» Николай Гумилев
«Ты совсем, ты совсем снеговая, Как ты странно и страшно бледна! Почему ты дрожишь, подавая Мне стакан золотого вина?»
Отвернулась печальной и гибкой… Что я знаю, то знаю давно,
Но я выпью, и выпью с улыбкой Все налитое ею вино.
А потом, когда свечи потушат И кошмары придут на постель, Те кошмары, что медленно душат, Я смертельный почувствую хмель…
И приду к ней, скажу: «Дорогая, Видел я удивительный сон. Ах, мне снилась равнина без края И совсем золотой небосклон.
Знай, я больше не буду жестоким, Будь счастливой, с кем хочешь, хоть с ним, Я уеду далеким, далеким, Я не буду печальным и злым.
Мне из рая, прохладного рая, Видны белые отсветы дня… И мне сладко — не плачь, дорогая,— Знать, что ты отравила меня».
Анализ стихотворения Гумилева «Отравленный»
Мотив любви как ядовитого зелья, знаковый для лирики Гумилева, характеризуется автобиографичностью. Известно по крайней мере о трех попытках самоубийства, которые предпринимал поэт в юношеские годы, в период увлеченности Анной Горенко. Женский образ отравительницы возникает и в творчестве Ахматовой, однако опьяняющая горечь в трактовке поэтессы скорее характеризует сложность отношений, чем конкретные свойства напитка. «Терпкая печаль» душевной дисгармонии приносит страдания обоим героям.
Произведение Гумилева 1911 г. сходно по тематике с ахматовским «Сжала руки под темной вуалью… » Непростые отношения влюбленной пары здесь развиваются по-другому. Бледность «печальной и гибкой» героини становится страшной, характеризуясь эпитетом «снеговая». Лирический субъект замечает и дрожание рук, и странность в поведении избранницы. Он сознательно выпивает отравленное возлюбленной вино, сопровождая жест мужественной «улыбкой».
Остальная часть лирического повествования относится к будущему времени. Герой, наделенный даром предвидения, уверенно моделирует дальнейшие события. Прощальная речь не содержит обвинений: он предоставляет свободу возлюбленной. Лирический субъект, находящийся на пороге смерти, ощущает себя путником, который направляется в «прохладный рай». Сакральное место кажется бескрайней равниной с колористической доминантой — «золотым небосклоном».
Содержание финального катрена объясняет секрет всеведения героя: мысленно находясь в горнем мире, он проникает в тайную суть земных деяний. Невозмутимость и отстраненность позиции лирического «я» позволяет встретить смерть мужественно и даже насладиться ей. Показательно, что в поэтическом тексте не упоминается о боли: переход в иной мир сродни кошмару, который «медленно душит» спящего.
Новое состояние способствует избавлению от отрицательных черт — жестокости, злобы, печали. В художественном мире «Отравленного» смерть является выходом из лабиринта мучительной любви. Неслучайно вино охарактеризовано эпитетом «золотое»: отравленное питье трактуется как средство, приближающее выпившего к заветному золоту райских небес.
Тем же периодом датирован «Акростих», посвященный Ахматовой. Одна из деталей цветастой восточной картины, изображенной в произведении, — загадочный взор, исполненный «отравы и обманов». Невыносимая горечь высокого чувства передается метафорой «отравленная кровь» в стихотворении «Однообразные мелькают… », которое создано шестью годами позже анализируемого текста.
Слоненок
Моя любовь к тебе сейчас — слоненок,
Родившийся в Берлине иль Париже
И топающий ватными ступнями
По комнатам хозяина зверинца.
Не предлагай ему французских булок,
Не предлагай ему кочней капустных —
Он может съесть лишь дольку мандарина,
Кусочек сахара или конфету.
Не плачь, о нежная, что в тесной клетке
Он сделается посмеяньем черни,
Чтоб в нос ему пускали дым сигары
Приказчики под хохот мидинеток.
Не думай, милая, что день настанет,
Когда, взбесившись, разорвет он цепи
И побежит по улицам, и будет,
Как автобус, давить людей вопящих.
Нет, пусть тебе приснится он под утро
В парче и меди, в страусовых перьях,
Как тот, Великолепный, что когда-то
Нес к трепетному Риму Ганнибала.
*****
«Ангел-хранитель» А.Блок
Люблю Тебя, Ангел-Хранитель во мгле. Во мгле, что со мною всегда на земле.
За то, что ты светлой невестой была, За то, что ты тайну мою отняла.
За то, что связала нас тайна и ночь,
Что ты мне сестра, и невеста, и дочь.
За то, что нам долгая жизнь суждена, О, даже за то, что мы — муж и жена!
За цепи мои и заклятья твои. За то, что над нами проклятье семьи.
За то, что не любишь того, что люблю. За то, что о нищих и бедных скорблю.
За то, что не можем согласно мы жить. За то, что хочу и смею убить —
Отмстить малодушным, кто жил без огня, Кто так унижал мой народ и меня!
Кто запер свободных и сильных в тюрьму, Кто долго не верил огню моему.
Кто хочет за деньги лишить меня дня, Собачью покорность купить у меня…
За то, что я слаб и смириться готов, Что предки мои — поколенье рабов,
И нежности ядом убита душа, И эта рука не поднимет ножа…
Но люблю я тебя и за слабость мою, За горькую долю и силу твою.
Что огнем сожжено и свинцом залито — Того разорвать не посмеет никто!
С тобою смотрел я на эту зарю — С тобой в эту черную бездну смотрю.
И двойственно нам приказанье судьбы: Мы вольные души! Мы злые рабы!
Покорствуй! Дерзай! Не покинь! Отойди! Огонь или тьма — впереди?
Кто кличет? Кто плачет? Куда мы идем? Вдвоем — неразрывно — навеки вдвоем!
Воскреснем? Погибнем? Умрем?
Анализ стихотворения Блока «Ангел-хранитель»
Поэтический текст был создан летом 1906 г. в третью годовщину бракосочетания Блоков. Сохранился автограф с посвящением супруге Любови Дмитриевне, которая считается прототипом центрального образа стихотворения.
«Мгла» — так определяет художественное пространство текста лирический субъект. Окружающей тьме противостоит фигура Ангела-хранителя, которая играет разными ликами: «светлая невеста», сестра, дочь и жена.
В первой строке декларируется любовь героя к своему Ангелу, а ниже возникают подробные объяснения причин высокого чувства. В числе последних — тайна, объединившая двоих, предчувствие «долгой жизни», неясные ощущения скованности и околдованности. Ряд родовых факторов заканчивается романтической категорией «проклятья семьи».
Отталкиваясь от разногласий в личных предпочтениях, лирический субъект переходит к социально-нравственным характеристикам: сострадание к униженным соседствует в душе героя с презрением к малодушным и жаждой возмездия, которое должно покарать тиранов.
Следующий эпизод занимает самокритика: слабость и смирение потомка «рабов» противопоставляются силе и «горькой доле» Ангела.
Тему двойственности судьбы подготавливает антитеза зари и «черной бездны». За ней следует более эмоциональный контраст между «вольными душами» и «злыми рабами». Несовместимые категории парадоксальным образом объединяются в лирическом «мы». Эффект катахрезы поддерживают четыре риторических восклицания, противоречащих между собой по содержанию.
В финале появляется череда риторических вопросов: неверные очертания будущего вызывают комплекс тревожных предположений. Лирический субъект видит лишь один надежный ориентир, островок постоянства среди зыбких ускользающих пространств. Преодолевать препятствия они будут вдвоем с Ангелом, «навеки» и «неразрывно». Завершающая строка, которая строфически выделена на фоне двустиший, возвращает читателя к неизвестным перспективам будущего.
Динамичная и экспрессивная интонация стихотворного текста сочетается с метафоричностью и характеризуется использованием лексики разных стилей — высокого и сниженного бытового. Обилие анафор — прием, напоминающий стилистические принципы лермонтовской «Молитвы» 1829 г. Два произведения объединяет стремление лирического «я» путем самоанализа определить свое жизненное и поэтическое кредо. Лермонтовский герой декларирует потребность быть свободным в жизни и творчестве, герой Блока не мыслит судьбы без своего многоликого ангела.
Тематические конспекты
- Сочинение Лирический герой в поэзии Блока Лирический герой в поэзии А. А. Блока Имя Александра Александровича Блока тесно связано в сознании читателей с символизмом. Это литературное
- Сочинение Анализ стихотворения Блок «Осенняя воля» Анализ стихотворения — Осенняя воля Александр Блок «нашел» себя в литературе, создав целый ряд замечательных произведений о родине. Интерес к
- Сочинение «Страшный мир» в лирике Блока «Страшный мир» в лирике А. А. Блока Александр Блок был поэтом, который не отделял свою жизнь от творчества. Он писал
- Практикум № 3 «Выделение областей в электронной таблице MS Excel 2003» Выполнив задания этой темы, вы научитесь: Выделять ячейки, строки, столбцы, блоки и листы. Задание: Познакомиться практически со способами выделения основных
Во время революции вернулся в Россию
Во время революционных событий у Гумилева была возможность остаться в Европе, но он решил вернуться в Россию. Это решение может показаться странным, только если не знать Гумилева: быть с Россией — это его глубокое личное убеждение, сознательный выбор.
Н. С. Гумилев со студийцами
Из сытых и вполне уже мирных Лондона и Парижа он отправился в полную неопределенность: Россия охвачена голодом, беспорядками, уличными погромами. То и дело возникают новые банды. Люди растеряны.
В Петрограде — так буднично потерявшем свою столичность — Гумилеву и жить-то негде. Поначалу, пока революция только наводила новые порядки, Николай Степанович вполне органично влился в советскую реальность: вошел в Петроградский отдел Всероссийского союза поэтов, опубликовал два сборника стихов, руководил студией «Звучащая раковина», читал лекции о поэтике.
На одном из вечеров поэзии, устроенном для матросов Балтийского флота, Гумилев, читая свои стихи, неожиданно выделил следующие строки:
Я бельгийский ему подарил пистолетИ портрет моего Государя.
Поэтесса Ирина Одоевцева вспоминала:
«По залу прокатился протестующий ропот. Несколько матросов вскочило
Гумилев продолжал читать спокойно и громко, будто не замечая, не удостаивая вниманием возмущенных слушателей. Кончив стихотворение, он скрестил руки на груди и спокойно обвел зал своими косыми глазами, ожидая аплодисментов
Гумилев ждал и смотрел на матросов, матросы смотрели на него. И аплодисменты вдруг прорвались, загремели, загрохотали. Всем стало ясно: Гумилев победил».
Последнее письмо к Богу
«Господи, прости мои прегрешения, иду в последний путь. Н. Гумилев» — вероятно, последнее письменное свидетельство поэта.
Последняя фотография Н. Гумилева, сделанная в ЧК
Эти слова обнаружил среди множества надписей, нацарапанных на стенах камеры 7 ДПЗ на Шпалерной, 20-летний студент Г.А. Стратановский — в будущем известный филолог.
Гумилев и еще 56 осужденных были расстреляны в ночь на 26 августа. Место расстрела и захоронения до сих пор остается неизвестным. Поэту было всего 35 лет…
Марина Цветаева сказала об этом событии удивительно точные слова:
«Самое идеологическое из всех правительств в мире поэта расстреляло не за стихи (сущность), а за дела, которые мог сделать всякий».
Поэта реабилитировали только в 1992 году.
Николай Гумилёв. «Георгий Победоносец». Читает Константин Хабенский
Поскольку вы здесь…
У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Сейчас ваша помощь нужна как никогда.
ПОМОЧЬ
Анализ стихотворения Гумилева «Ангел-хранитель»
Николай Гумилев несколько лет подряд добивался благосклонности Анны Ахматовой, периодически делал ей предложения и неизменно получал отказ. Лишь попытка самоубийства молодого поэта заставила Анну Ахматову изменить свое решение и выйти замуж за того, кого она считала своим другом и старшим братом. Впрочем, сам Гумилев был согласен на все, лишь бы больше не расставаться со своей избранницей. Он и не подозревал, что его будущая супруга обладает весьма твердым и целеустремленным характером. Совместная жизнь с такой «железной леди» обернулась для Гумилева настоящей пыткой уже через несколько недель после свадьбы.
Продолжая любить Ахматову, поэт очень скоро понимает, что его брак обречен на гибель. Отчасти в этом кроется и его вина, потому что Гумилев не воспринимает свою супругу в качестве поэтессы и даже мысли не допускает о том, что она по-настоящему талантлива. Как женщину он ее боготворит, хотя и понимает, что Ахматова вышла за него замуж из сострадания. Менее, чем через 10 месяцев после свадьбы, летом 1911 года Гумилев создает стихотворение «Ангел-хранитель», в котором смешивает стразу несколько образов.
Начинается это произведения с монолога ангела, который обращается к поэту и мягко упрекает его в унынии, которое имеет непосредственное отношение к неудавшейся семейной жизни. «Иль о жизни прежней, вольной, тайно загрустил?», – вопрошает ангел. Не получив ответа, он начинает убеждать главного героя, с которым отождествляет себя поэт, в том, что его жизнь сложилась весьма удачно и он получил то, что хотел. И никакие богатства мира не могут сравниться с возможностью находиться рядом той, которая предназначена ему судьбой. Ахматову автор величает не иначе, как «госпожа» и «королева», хотя и признается, что его возлюбленная очень часто вызывает чувство гнева, а не симпатии благодаря своему своенравию и непокорности. Однако это совсем не повод для того, чтобы отказаться от любви к этой удивительной женщине. Эту мысль подтверждает и ангел-хранитель, отмечая: «Но покинуть королеву для вассала – стыд».
Гумилев не может понять, кем же он является для своей супруги, и это ощущение недосказанности будет всегда присутствовать в его взаимоотношениях с Ахматовой. Поэтому для себя поэт также выбирает роль ангела-хранителя, который «стоит, красноречивый, за свою сестру», т. е. постоянно морально поддерживает и оберегает Ахматову, которую уже не воспринимает в качестве жены, но все еще считает очень близким человеком.
Николай ГумилёвРубрики стихотворения: Анализ стихотворений ✑
Гумилев ревновал супругу к ее популярности
В 25 лет, накануне войны, популярность Анны Ахматовой вышла далеко за пределы круга литераторов. После «Четок» слава умножалась лавинообразно — и ее масштаб быстро затмил тогдашнюю известность Гумилева.
Только цифры: общий тираж книг Ахматовой к 1924 году превышал 70 000 экземпляров. Аналогичный показатель Гумилева (все прижизненные издания, не считая переводов) — менее 6 000. Как, вероятно, всякий поэт, Гумилев болезненно относился к этому обстоятельству.
Его «муки» отягчались сознательными патриархальными установками, по которым мужчина должен идти впереди и прорубать путь идущим за ним.
Его спасало то же, что и мучило — поэзия. Все-таки любовь к ней была сильнее любых переживаний по поводу земной славы. Однако в предсмертном стихотворном «возгласе» поэт все же невольно признал эту свою слабость:
Я рад, что он уходит, чад угарный,Мне двадцать лет тому назад сознаньеЗастлавший, как туман кровавый очиСхватившемуся яростно за нож.Что тело женщины меня не дразнит,Что слава женщины меня не ранит…
«Поэты — лучшие правители»
Так считал Гумилев, поскольку поэты мастерски владеют наукой складывать из хаоса слов стройные конструкции, то и из хаоса вещей и слов смогут создать гармонию.
Н. С. Гумилев, З. И. Гржебин, А. А. Блок
Этой экстравагантной теорией он немало удивил знаменитого писателя Гилберта Честертона, с коим имел удовольствие познакомиться в Лондоне в 1917 году. Вояж в Европу был вызван желанием Гумилева перевестись на Салоникский фронт и отправиться в русский экспедиционный корпус в Париж, куда он добирался через Швецию, Норвегию и Англию.
В британской столице он также познакомился с поэтом Уильямом Батлером Йейтсом. В Париже Николай Гумилев проходил службу в качестве адъютанта при комиссаре Временного правительства.